Поцелованная Тьмой - Полина Корн

– Ты кажется, забыла, что в отборе участвует пятьдесят девушек, а не одна, – он двигается в теле Даски, и та не в силах сопротивляться удовольствию, покачивается ему на встречу, ловит сбившийся ритм.

Я зажмуриваюсь. Не хочу смотреть на это, но сладострастные звуки становятся громче и настойчивее, разве это такая большая честь, стать одной из многих партнерш этого похотливого засранца?

Одна из лиан вдруг оживает и крадется по ноге вверх, ласкает листочкам чувствительную впадинку колена, поглаживает, соблазняет и ползет выше, а я не могу сдвинуться! И все это под сладострастный аккомпанемент парочки на кушетке.

Даска покрикивает в голос, Наследник что-то бормочет, удары тел становятся чаще, а я зажимаю уши ладонями, чтобы не слышать эту постыдную сцену. Лишь негодный росток поднимается уже по бедру… Тьма!

Мучительно жду, терплю прикосновения побега, когда растительность на второй ноги тоже начинает шевелиться. И я не могу никак избежать этого, лишь бессильно дергаю ногами в капканах-лианах.

Кто-то отрывает мои руки от головы.

– Ты чего, неужели не интересно, – мурлычет Кэлмир, заглядывая в мои глаза. Он бодро прижимает меня к разгоряченному телу. Рубашка парня в беспорядке. Верхние пуговицы расстегнуты, шейный паток сбился, на шее засосы. Противно. Его партнерша сидит на кушетке, приводя себя в порядок. Ненавистная Даска, сразу прыгнула на Наследника, как только появилась возможность. Неужели этот факт может повлиять на Отбор?

На краткий миг путы ослабевают, и я хочу избавиться от настырных растений и их хозяина, но тот лишь хватает меня за локти и переворачивает лицом к карнизу. Мои руки опираются на преграду, а верхняя часть тела светилась наружу. Бедра плотно прижаты к парапету почти вплотную, а ноги разведены. Постыдная поза не дает мне трезво мыслить, да и что я могу сделать? Кричать и звать на помощь? Кто посмеет прервать Наследника в его развлечении?..

Я чувствую, как юбка платья оголяет ягодицы, предоставляя взору Кэлмира мое нижнее белье. Простые розовые трусики, с небольшой кружевной оборкой. Он оглаживает ладонью попку, слегка забираясь под ткань, а потом шепчет на ухо:

– Невинная. Очень зажатая. Моя, – его голос не отзывается волной жара, и прикосновения не будят во мне бездну желания. Это провал. Моя идея провалилась, она изначально была обречена на неудачу. Как я могла подумать, что этот самовлюбленный эгоистичный болван способен вызвать во мне хоть какие-то чувства?!

– Не трогай меня, – прошу спокойным голосом. Кажется, так разговаривают с дикими животными, когда не хотят быть съеденными. Я определенно не хотела стать чьим-то обедом. Даже если хищник – особо императорской крови.

– Тебе будет хорошо со мной, серебрянка, – больно прикусывает хрящик уха, и дышит тяжелым дыханием с ноткой алкоголя. Кажется, все желания Наследника лишись контроля, – ты ведь уже получила магию? Зачем тянуть, чего ждать? Это прекрасное тело должно быть кем-то опробовано. Почему это не могу быть я? Я даже возможно проявлю свою благосклонность на Отборе лично для тебя…

Парень подключает вторую ладонь и начинает гладить ягодицы, и с каждым поглаживанием, пальцы все сильнее отодвигают тонкую ткань. Лиана ожила, и тоже стремиться залезть ко мне под трусикики. Не с первой попытки, но у нее получается и тугой росток совершает первое круговое движение между ног.

– Нравится, когда у парня не две руки, а три, м? – ухмыляется Наследник.

Мое тело предательски дрожит, и я чувствую слабую волну возбуждения. Палец Кэлмира раздвигает складочки и входит внутрь.

– Нет! – я протестую, сжимаюсь, и пытаюсь вытолкнуть его, но только загоняю глубже. Мне больно.

– Такая сухая, Камилла. В чем дело? – он совершает движение вперед, потом – назад, – ты должна быть готовой для меня в любой момент. Разве не в этом суть Отбора?

Дьявольский смеха разносится по балкону.

– Оставь ее, милый, – я слышу противный тембр Даски. Писклявый и капризный, он режет по нервам хуже кинжала, – она фригидная. Никогда не смотрела на парней, все мечтала лишь о тебе, но как до дела дошло… вот.

Он пропихивает второй палец, растягивая и разрывая меня, по щеке катится слеза. Я не хочу показывать свое лицо этому подонку, поэтому лишь до крови закусываю нижнюю губу.

– Ой, у нее там кровь, – смеется блондинка.

Рефлекторно сжимаюсь сильнее. Что там говорила Тьма? Только по любви?..

Подул холодный ветер, и кожа на оголенных бедрах покрылась мурашками. Треклятый аромат лета и солнца исходил от Наследника, но теперь он ассоциировался у меня лишь с болью и принуждением. Унизительно и чертовски жаль прощаться со свой девственностью на балконе «Мертвого Лосося». Даже название у заведения далеко от поэтического. Конечно, сейчас я могу развернуться и выцарапать глаза гаду, если его сила не успеет сформировать преграду или поймать мою руку. А потом что? Гнить в застенках тюрьмы за нападение? Или карьера моего отца пойдет под откос, нашей семье будет не на что существовать…

– Даже демоны не опускаются до столь откровенного насилия, – я слушаю незнакомый голос. Он похож на огненные всполохи. Жесткий, но яркий, с каплей безумия.

– Ты кто такой? – Кэлмир отвлекается от меня, и ненавистные пальцы покидают мое лоно. Я оглядываюсь назад.

Длинный плащ до самой земли, темно-фиолетовый, теперь я могу рассмотреть. Выдающаяся фигура. Широкие разворот плеч, пыльные дорогие ботинки. Откинутый капюшон.

Красные пряди парят в поднявшемся ветре. Шевелюра демона прибрана в традиционную прическу – высокий хвост на затылке и лишь с висков спускаются две косички, украшенные стеклянными бусинами желтого и гелиотропового цвета.

– Не припомню, чтобы разрешал обращаться к себе на «ты», сопляк, – басистый баритон с наглыми нотками. Я хочу взглянуть на его лицо. Меня словно неотвратимо тянет, зовет куда-то… Наши глаза встречаются.

Фиалковые озера. Бесконечные лавандовые поля, и аметистовые друзы. Он заглядывает в мою душу. Выворачивает наизнанку потаенные мысли и мечты. Я плачу, захлебываясь слезами навзрыд. Демон приближается, и одергивает мою юбку, втягивая носом воздух. Он пробует мой запах, смакует, задерживает дыхание. И в сиреневых глазах неверие, за долю мгновения сменившееся твердой уверенностью, и наконец, обещание скорой расправы мои обидчикам. Он поворачивается ко мне спиной. Даже выше Эйнара, я только могу смотреть на макушку и угадывать причины, приведшие этого красноволосого демона на балкон «Дохлого лосося».

– Я сын Императора, и могу делать все, что хочу. И если я решил, что эта серебряная девка будет моей, то я это сделаю, – самодовольный болван не пытается фильтровать речь, хотя даже я чувствую, насколько демон силен. И я вижу, как в его правой ладони скапливается тьма, сворачиваясь жгутами в плотный шар. Другой рукой он щелкает пальцами, и по мерзким росткам, все еще удерживающим мои ноги пробегают искры истинного белого огня. Этим всполохам подвластно все, и корчась противной