Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2 - Вероника Шэн

могла сама подобрать слова, почувствовала вину. Но еще тяжелее было осознавать, в какой ситуации находилась Йоко. Осознавать, что в ее жизни нет ни одного человека, на которого она могла бы не то что положиться… ей не у кого просто попросить о помощи. Перед лицом всех трудностей она стояла в одиночку.

И я переживала, как Йоко могла отреагировать на слова Эмири, ведь они, несмотря на свою правдивость… или же как раз из-за их правдивости, наверняка причиняли боль, звучали довольно жестко.

– Если… Когда мы вернемся, – продолжила Эмири, и теперь ее голос едва заметно потеплел, – мы тебе поможем.

Йоко вскинула удивленный взгляд на Эмири, а я тут же кивнула.

– Твои сестра и брат не останутся одни, – добавила я. – Ты не будешь одна. И я… – Я прервалась, испытав неловкость, и решила не говорить… не говорить пока, что собиралась сделать все возможное, чтобы вопрос денег тоже не стоял на пути выздоровления Йоко. А потому поспешно добавила, сменив направление мысли: – К тому же Араи-сенсей говорил, что он кардиохирург, который занимается тяжелыми случаями. Уверена, он сможет тебе помочь.

Йоко смотрела на нас с Эмири круглыми глазами, и в них я заметила настоящий водоворот чувств: боль, радость, благодарность, печаль и смущение.

– Араи-сенсей знает, – негромко произнесла Йоко. – Как уже видела Эмири, он помогал мне в азартных играх, даже ходил в одиночку… Араи-сенсей заметил мой приступ и почти сразу все понял.

Я удивилась, почему Араи ничего не рассказал остальным, но потом поняла причину. Наверняка его попросила об этом сама Йоко. А Араи точно не стал бы раскрывать кому-то чужой секрет. Он просто помогал как мог.

– Спасибо, – продолжила Йоко, и тогда ее голос дрогнул.

На мгновение зажмурившись, она крепко меня обняла, а затем, быстро встав, подошла к Эмири и прижала к себе уже ее.

Эмири закатила глаза и недовольно пробурчала:

– Ты меня раздавишь.

Йоко рассмеялась и села обратно на скамейку. Я видела, что она сдерживает слезы, и мне стало больно от понимания, каким тяжелым было прошлое Йоко, и тревожно от того, каким… неопределенным было ее будущее.

– Но все же не говорите пока хотя бы Ивасаки-сану, – попросила Йоко, прикусив губу. – Не хочу волновать еще и его. И не хочу, чтобы вы все меня жалели.

Она рассмеялась, но смех этот прозвучал натянуто, и я лишь кивнула. Это был секрет Йоко, который она нам пусть и не сразу, пусть и, возможно, невольно… но все же доверила, а не продолжила отмалчиваться. И я уважала эту просьбу. Главное, чтобы Йоко больше не бродила одна по этому полуразрушенному городу, втайне играя на лекарства.

Еще несколько минут мы просидели молча, и напряжение постепенно отпустило нас, хотя я понимала, что мое волнение за жизнь Йоко стало теперь куда сильнее. Ведь смертельная опасность, как оказалось, ждала ее не только в этом про́клятом городе, но и пришла с ней из реального мира. Но я предпочла эту тревогу неведению. Я на самом деле хотела помочь Йоко всем, чем могла, если… когда мы выберемся.

– Кстати, Эмири-тян, – заговорила Йоко. Теперь она выглядела почти как обычно – ее глаза снова наполнились мягким светом, разве что, возможно, несколько менее ярким, а на губах снова играла легкая улыбка, пусть и не настолько радостная, как обычно. – Я все хотела спросить, если ты не возражаешь, конечно… Откуда твои родители? Ты ведь только наполовину японка? Выглядишь так… и так хорошо говоришь по-английски… Я вот его совсем не понимаю, – смущенно рассмеялась Йоко.

Эмири хмыкнула.

– Мой отец австралиец, а мама японка, – ответила Эмири. – С трех лет я жила в Австралии, и только полгода назад мы с мамой вернулись в Токио.

– Почему? – поинтересовалась Йоко.

Эмири поморщилась.

– Родители развелись, – бесстрастным тоном ответила она. – У мамы в Австралии никого не было, а в Японии осталась семья. Вот она и решила вернуться в Токио.

– Кажется, ты была не совсем довольна таким решением, – заметила я, и Эмири, мрачно на меня посмотрев, закатила глаза:

– Ты очень проницательна. Как минимум, останься мы в Мельбурне, я бы не очутилась здесь. Я в этом уверена.

– Никогда не была в Австралии, но мне бы хотелось там побывать… – мечтательно протянула Йоко.

– Приглашу тебя в гости, когда выберемся, – отозвалась Эмири все тем же ровным тоном. – Моей тете точно понравится твой стиль.

Йоко, довольно улыбнувшись, разгладила складки на юбке.

– Значит, у твоей тети прекрасный вкус.

– Она любит все яркое и детализированное. – Эмири пожала плечами, и, как мне показалось, со словами Йоко она была совсем не согласна. – Увлекается модой, любит показы, следит за всем этим. Она даже хотела, чтобы и я стала моделью. Уговаривала меня, когда я была младше, пройти какой-нибудь кастинг. Говорила, что мне помогут мои рост и необычная из-за смешанного происхождения внешность.

Эмири снова поморщилась – ее явно не прельщала карьера модели.

– А как твои родители познакомились? – с интересом спросила я. Мои знали друг друга еще с университета, да и их семьи хорошо общались. К тому же я почти не встречала иностранцев, разве что туристов.

– Мама работала экскурсоводом, а папа – в компании, у которой есть филиал в Токио, – отозвалась Эмири. – Папу туда перевели, и на экскурсии он встретил мою маму. Рассказывал, что это была любовь с первого взгляда, и он пропустил всю экскурсию, любуясь мамой.

Эмири поморщилась, а взгляд Йоко заискрился.

– А кем ты хочешь стать? Какие у тебя планы? – спросила я.

Йоко работала в кондитерской, я училась на врача и собиралась стать хирургом, как и мой отец. Чего от будущего хотела Эмири, я не знала. Знала лишь о том, что она училась в старшей школе, и о ее любви к книгам.

Я поняла, что задала вопрос так, словно наше возвращение в реальный мир было чем-то гарантированным. Словно мы не могли умереть уже через три дня. Словно у нас были все шансы вернуться, а ведь мы даже не знали, возможно ли это в принципе.

– Еще не решила, – пожала плечами Эмири. Она, казалось, вовсе не сомневалась, что выживет и вновь окажется дома. – Наверное, буду поступать на программу, связанную с литературой. Но я не хочу учиться в Японии. – Увидев мой удивленной взгляд, Эмири пояснила: – Я привыкла к другому типу обучения.

Я не стала продолжать расспросы, заметив, что она не особо хотела развивать эту тему. Разговор сошел на нет, и нас вновь окружила тишина, но на этот раз молчание было на удивление легким и уютным. Я смотрела на покрытое легкой дымкой