Молчаливая роза - Кейси Марс

Теперь Стаффорду было совершенно необходимо повидать сына. Один только взгляд этого маленького существа мог облегчить бремя свалившихся на него забот.

Расставшись с Девон, Стаффорд провел несколько часов в размышлениях об Алексе, так как ее рассуждения о доме и детях настроили его на меланхолический лад. Она чрезвычайно удивила его тем, что отказалась взять предложенные им деньги, и если бы не Алекс и угроза, которую Девон в себе аккумулировала, он, вне всякого сомнения, только порадовался бы этому.

Как ни боролся Стаффорд с искушением, его желание обладать этой женщиной не уменьшилось. Раз десять за вечер Джонатан возвращался к этому вопросу. Он представлял ее себе нагой и пытался понять, будет ли она страстно и беззаветно отдаваться близости или, наоборот, замкнется в себе и будет сдержанно принимать его любовные восторги? Интересно, как велик ее опыт в этой сфере? Захочет ли научиться у него чему-нибудь? А вдруг она холодна, лицемерна и старомодна в проявлениях нежных чувств — ведь временами она казалась ему именно, такой.

Как бы то ни было, несмотря на влечение, которое он к ней испытывал и природу которого до сих пор хорошенько не знал, ему требовалось положить конец вторжению Девон в жизнь его семьи — ради Алекса и еще по многим причинам.

И вот теперь он думал о сыне, который в отличие от своих сверстников, будучи прикован к креслу на колесиках, большую часть жизни проводил в клинике, где мальчика окружали не родные и близкие, а врачи и медсестры. Ни у Алекса, ни у Джонатана выбора не было, но последний видел в этом несправедливость судьбы.

Джонатан тяжело вздохнул — он с трудом переносил отсутствие сына. Как ни странно, Алекс справлялся с ситуацией куда успешнее отца. Именно он своими шутками и дружеским участием помогал Джонатану расстаться на время с давившим на него бременем власти и ответственности. Вспомнив об умении сына восстанавливать его душевные силы, Стаффорд удовлетворенно улыбнулся: пройдут годы, и из парня вырастет настоящий мужчина.

Чтобы доехать до очень дорогой и модной клиники, специализировавшейся на детских болезнях, затрагивающих психику, много времени не понадобилось.

— Подождите меня здесь, Генри, — произнес Джонатан, когда они остановились. — Это займет всего несколько минут.

Он вышел из машины, пересек дорогу и прошел сквозь массивные стеклянные двери в вестибюль. В клинике, как всегда, царило оживление — дети и их родители сновали во всех направлениях, тут и там мелькали белые халаты врачей и медсестер! Джонатан миновал столик регистратора, не тревожа молодую темноволосую медсестру, склонившуюся над кипой бумаг. Он хорошо знал, куда идти. Кроме того, на этот раз Стаффорд не собирался слишком задерживаться у сына.

Когда он вошел в комнату Алекса, там никого не оказалось. Покрывала на кроватях были сбиты, а окно приоткрыто. Джонатан направился в игровую комнату, находившуюся дальше по коридору. Просторный, светлый зал был расписан изображениями детей, резвящихся на пляже, а на полу валялось множество игрушек всех цветов, видов и размеров.

В игротеке кипела жизнь. Дети кучками сидели на полу, играя в различные игры, многие застыли у экранов компьютеров, совершая путешествие в мир виртуальной реальности. Только некоторые из них подняли головы, заметив Джонатана, и тут же снова вернулись к своим занятиям.

Джонатан сразу же заметил Алекса, расположившегося в углубление сидел в своем кресле на колесиках, склонив темную голову над раскладным столиком, и рисовал цветными мелками, заполняя страницу за страницей в одном из тех альбомов, которые Джонатан регулярно ему привозил.

Стаффорд подошел поближе и, остановившись за спиной сына, принялся с удовольствием рассматривать сделанные уверенной рукой наброски крохотного щенка, доставленного в клинику его, Джонатана, усилиями. Присутствие животных поощрялось врачами, считавшими, что щенки, котята и прочие братья меньшие положительно влияют на больных детей. Судя по тому, с каким энтузиазмом сын повествовал об их проделках, данная концепция вполне себя оправдывала.

— Привет, сын, — негромко произнес Джонатан, обходя кресло и оказываясь в поле зрения мальчика.

— Папочка! — Алекс подпрыгнул в своем кресле, и Стаффорд, наклонился к нему, давая мальчику возможность обнять себя. Ощутив на шее тонкую руку сына, Джонатан разволновался и у него перехватило дыхание.

Так было всегда, но Стаффорд всегда скрывал свои чувства от мальчика. Мгновенно исчезло напряжение и позабылись заботы прошедшего дня. На лице Джонатана заиграла улыбка.

— Я думал, что ты приедешь за мной только завтра. — Узкое лицо мальчика осветилось ответной улыбкой, в которой проглядывала надежда.

— Боюсь, тебе все-таки придется подождать до завтра, но дело в том, что я соскучился… Проезжал мимо и решил заглянуть к тебе.

Поначалу в глазах сына мелькнуло разочарование, но уже в следующее мгновение он снова весело улыбнулся. Теперь в его чертах, являвшихся уменьшенной копией черт отца, светилась радость. Впрочем, во внешности мальчика имелась одна особенность, отличавшая его от отца: Бог одарил его прелестными ямочками на щеках.

— Хорошо, что ты заехал, отец. Сегодня у меня был трудный день.

Джонатан мог сказать о себе то же самое……..

— Что же случилось? — спросил он с улыбкой. — Кто тебе досадил? Старая миссис Ливингетон?

— Нет, она ничего. Иногда ворчит, правда, но я не обращаю внимания.

— Тогда стало быть, дело в Рейли? — Рейли Джонсон был соседом Алекса по комнате. Этого плотного паренька со светлыми волосами за неумеренный аппетит дети называли Ролли, то есть «колобок». Родители привезли мальчика в клинику, надеясь с помощью медицины умерить его усердие по части пожирания гамбургеров.

Алекс покачал головой.

— Нет, он здесь ни при чем. Просто я думал о том, как было бы здорово, если бы все осталось по-прежнему, как несколько лет назад, когда я мог играть в бейсбол и делать все так же, как все другие дети.

Словно железная рука сжала Джонатану грудь.

— Понимаю тебя, сынок. Когда-нибудь ты вылечишься и снова будешь бегать, как раньше.

— То же самое говорит миссис Ливингетон. Она требует, чтобы я продолжил лечение и тренировки, поскольку в противном случае ноги у меня ослабнут, но…

— «Но»?

— Временами я теряю веру в ее слова.

Джонатан потрепал сына по плечу. Обыкновенно настроение у Алекса было хорошим и он редко заговаривал о своем параличе и о том случае, который его вызвал. Но временами мальчик был не в силах противиться унынию, и тогда он отказывался встречаться с другими детьми, которые могли делать то, чего он сам делать был не в состоянии. Но это было частью медицинской концепции — создать у ребенка сильнейшее желание снова сделаться нормальным, давая ему тем самым возможность преодолеть болезнь.