Мой шикарный босс - Татьяна Веденская

– Чтобы узнать, что он не стал наркоманом, естественно.

– А-а. Понятно, – врубилась я. – И что? Если узнали, то дальше что? Тюрьма? Лечебница?

– Ох, Митрофанова, прекратите.

– Я уверена, что с вашим сыном все в порядке. Кажется, самая большая проблема с вами, – пожала я плечами. – И что анализ? Что показал?

– Что все в порядке, – виновато кивнул Шувалов.

Я фыркнула.

– То есть вы не верите вашему сыну? Вы верите анализам. И хотите, чтобы он вас уважал, так?

– Что вы хотите сказать? – возмутился он.

О, у меня было много чего сказать. Мне сразу вспомнились мамины крики «ты курила?», «ну-ка дыхни». Вспомнились ее копания в моих сумках без моего разрешения и звонки моим друзьям с требованиями рассказать обо мне всю страшную правду. Лично меня все это ни от чего не уберегло, но… отношения с мамой у меня до сих пор фантастические. Правда, если я хочу, чтобы Шувалов еще хоть раз мне позвонил, всего этого ему рассказывать явно не следовало.

– Давайте не будем спорить. Пойдемте есть шашлыки? – от греха подальше предложила я.

Да, наше свидание оказалось не совсем свиданием, но погода была прекрасной, а Шувалов был в приятном и не хищном расположении духа. Нет поводов для грусти. И Ника с Алешей, выскочившие, как черти из табакерки, при слове «еда» запрыгали и заскандировали: шашлыки-машлыки!

– А вы уверены, что здешние шашлыки можно есть? – с сомнением переспросил Станислав Сергеевич, глядя, как толстенький армянин в замусоленном белом халате крутит шампуры и одновременно курит.

– Я не уверена, что это полезно. А так – конечно, можно! Ника, тебе без лука? Леша, а тебе?

– Я такое не ем, – неуверенно пробормотал шуваловский сынок. Патлатый, хмурый подросток забавно раскраснелся и улыбался. – А вообще, давайте.

– Они горелые. Это нормально? – Шувалов с каким-то детским недоверием посмотрел на меня.

– Зато не сырые, – гоготнула Ника и залила мясо кетчупом.

Я вздохнула и на секунду закрыла глаза. Как все это напоминает семейный выходной! Такой, о каком я всегда мечтала. Но который так и не сложился, к сожалению. Кирилл ненавидел тратить деньги в парках. И вообще он ненавидел тратить деньги на что бы то ни было. А другие мои кавалеры никогда не предлагали мне сходить куда-то вместе с Никой. Только вдвоем в качестве аперитива перед страстной любовью. Или не страстной, а обычной. Это чаще.

– Спасибо за прекрасный вечер, – серьезным голосом отрапортовал Шувалов, когда мы вернулись под вечер домой. Его сын мирно спал на заднем сиденье его машины, а Ника, сонно зевая, говорила, что теперь ей аттракционов хватит на целый год вперед. Еще бы – пять раз на одной только крутящейся по кругу лодке. Визгу было, как при кораблекрушении.

– Не за что. Вам спасибо. Ника оторвалась по полной… за ваш счет. Мне очень неудобно.

– Даже не думайте. На самом деле это первый вечер за три года, когда мы с сыном не поругались. Даже непривычно.

– Мне кажется, у вас очень хороший сынок. Вы слишком строги к нему.

– Вы думаете?

– Уверена, – кивнула я.

Ника уже ушла домой, оставив нас вдвоем перед темными дверьми подъезда. Опять кто-то выбил лампочку, негодяй. Спасибо ему.

– Моя жена уверена, что я должен быть гораздо строже, – задумчиво заметил Станислав Сергеевич.

Тут у меня, как говорится, упало. Впервые за весь вечер прозвучало это страшное слово – жена. И всю романтику – как корова языком.

– Ладно, увидимся на работе, – пробормотала я, опустив глаза.

И попятилась домой – обниматься с моей пуховой подушкой. Все в порядке. Естественно, у него есть жена. И конечно же, именно такая, какие ходят рядом с такими, как Шувалов. Что-то вроде Аленки с дорогим загаром и хищной улыбкой. Все правильно, все хорошо. Только хотелось плакать.

Глава 4

Подумаешь, я не люблю бифштекс! Почему мне его не принесли?!

Зато в понедельник времени на то, чтобы плакать, у меня почти не осталось. Как будто все покупатели разом сговорились и принялись звонить мне с дикими жалобами и претензиями. Не успевала я выслушать и пожалеть одного, как мне звонил кто-нибудь. Я держала по три звонка на линии, перезванивала четвертому и переделывала накладные пятому. Я готова была повеситься, потому что такого количества разъяренных клиентов сразу я никогда не видела. Спасал только автопилот, но и он уже дымился от напряжения. Другие – например, Хрюнина – уже закипали. После обеда, на который ни я, ни она так и не смогли уйти, я вдруг услышала, как Ольга яростно шипит в трубку:

– Интересно, и почему вы считаете, что я должна вернуть вам все деньги, если компания Sony не поставляет этого оборудования в розовом цвете? Может, мне покрасить его лаком для ногтей, у меня как раз розовый! Что? Знаете, идите туда сами! И не надо меня пугать, пишите, куда хотите. Да, вот так!

– Они все как сговорились! – возмутилась я.

Хрюнина швырнула трубку и нервно облизнулась.

– Что?

– У меня то же самое, – сочувственно кивнула я.

– Ничего, они у меня попляшут. У них еще два заказа в брони стоят, по старой цене. Так они их будут год получать!

– Месть твоя страшна! – ухмыльнулась я. – Слушай, хочешь, я им письмо напишу. Успокоительное. Я тут своим пишу, могу твоим скопировать.

– Да? – с сомнением посмотрела на меня Хрюнина. – И что я буду тебе должна? Если тебе не хватает клиентов, я тебе никого не отдам. У меня лучшие показатели за месяц.

– Составишь мне отчет. Успокойся, не нужны мне твои показатели, – пожала я плечами.

Вот, как говорится, не предлагай добра – не получишь зла. Хрюнина хмыкнула и перебросила мне своего капризулю. Действительно, розовых игровых приставок у нас не было. Я накатала общее извинительное письмо и предложила скидку на белые приставки. Что-то подобное выслала и своей парочке бушующих потребителей. Кажется, после писем извержение вулкана сникло, и я, пользуясь моментом, сбежала на пять минут с Аленкой в туалет. Курить. Вчера вечером я старательно не курила из-за Шувалова, а сегодня не курила из-за работы. Так недолго и бросить. Тогда моя мама решит, что ее воспитание все же дало свои результаты, пусть и через полтора десятка лет.

– Не понимаю, почему все клиенты как с цепи сорвались? – трепыхалась я, вдыхая вожделенный дым. Дым отечества был сладок.

– Ты читала свой гороскоп? Может, у тебя сегодня день такой – отрицательный? – предположила Аленка. Она была тоже в каком-то взвинченном состоянии.

Нет, работа определенно отрицательно влияет на состояние нервной системы. Почему ученые до сих пор не провели исследование, по которому было бы доказано, что работать вредно?

– День у меня точно отрицательный. Но гороскоп мне для этого читать не надо. Знаешь, что самое отрицательное?