Таинственная история Билли Миллигана - Дэниел Киз

Кол пристально всмотрелся в лицо Артура и решил не обращать внимания на его высокомерие и снобизм.

– Согласен. Я хотел бы узнать побольше об этих людях.

– Я расскажу все, что смогу.

Кол расспрашивал Артура о возрасте, внешности, отличительных особенностях, способностях и причинах появления девяти человек, зафиксированных доктором Хардингом.

– А почему появилась малышка? Кристин. Какую роль она играет?

– Для общения с одиноким ребенком.

– А какой у нее темперамент?

– Девочка застенчива, но выходит из себя, когда предчувствует, что Рейджен готов проявить жестокость. Он ее боготворит, так что обычно она устраивает истерику, топает ногами и тем самым отвлекает Рейджена от его злостных намерений.

– Почему ей все время три года?

Артур хитро улыбнулся.

– У нас возникла потребность в человеке, который практически ничего не знает о происходящем. Это ее незнание – важный защитный механизм. Когда Уильяму надо было что-то скрыть, она выходила в пятно, начинала рисовать, играть в классики или с тряпичной куклой, которую ей сделала Адалана. Кристин – очаровательная девочка. Я ее особенно люблю. Она ведь тоже из Британии.

– Не знал.

– Да-да. Она сестра Кристофера.

Кол ненадолго задумался.

– Артур, ты всех остальных знаешь?

– Да.

– И всегда всех знал?

– Нет.

– А как узнал?

– Методом дедукции. Когда я понял, что теряю время, я начал пристально наблюдать за окружающими. Понял, что у них это происходит по-другому, и задумался. Потом я стал расспрашивать – как снаружи, так и в голове – и таким образом узнал правду. А потом очень медленно, долгие годы, устанавливал с остальными контакт.

– Ну, тогда я рад, что мы с тобой встретились. Чтобы помочь Билли, да и всем вам, мне понадобится твоя помощь.

– Обращайтесь в любое время.

– Хочу спросить еще кое-что важное, пока ты не ушел.

– Да?

– Гэри мне кое-что рассказывал, да и в прессе это уже появилось. По его словам, судя по разногласиям в показаниях, то есть по расхождениям с тем, что говорили жертвы, например будто кто-то из вас ругался матом, рассказывал о преступной деятельности, назвался именем «Фил»… помимо десяти перечисленных, могут быть еще и другие личности. Тебе об этом что-нибудь известно?

Артур не ответил, его взгляд подернулся пеленой, губы зашевелились. Он медленно и едва уловимо подался назад. Через несколько секунд заморгал, осмотрелся.

– Боже! Только не это!

– Привет, я доктор Кол. Не скажешь, как тебя зовут, я запишу в формуляр?

– Билли.

– Ага. Ну, привет, Билли. Я твой доктор. Тебя направили сюда под мою опеку.

Билли поднес руку к голове, он еще не совсем пришел в себя.

– Я вышел из здания суда. Сел в фургон… – Он поспешно посмотрел на свои запястья, одежду.

– Билли, что ты помнишь?

– Коп очень крепко сковал мне руки. Потом сунул горячий кофе и хлопнул дверью. Когда мы тронулись, я залил свой новый костюм. И это последнее… где мой костюм?

– В твоем шкафу. Можем отправить его в химчистку. Пятна должны отойти.

– У меня странные ощущения, – сказал он.

– Поделишься со мной?

– Словно в голове чего-то не хватает.

– В воспоминаниях?

– Нет. Как будто перед судом я был ближе с остальными, понимаете? Но теперь кажется, что тут еще больше не хватает. – Он постучал по голове.

– Билли, мы в ближайшие дни и недели постараемся отыскать то, чего не хватает, и вернуть все на место.

– А где я?

– Это Центр психического здоровья в городе Афины, штат Огайо.

Он уселся поудобней.

– Судья Меткаф так и говорил. Я помню, он сказал, что меня отправляют сюда.

Кол понял, что теперь имеет дело с частично объединенным Билли, главной личностью, и заговорил мягко, стараясь придерживаться нейтральных вопросов. Его все еще поражало, как сильно при переключении личности менялось лицо. Артур со стиснутыми челюстями, сжатыми губами и тяжелыми веками казался надменным, а Билли с широко раскрытыми глазами выглядел таким нерешительным, слабым и уязвимым. Но в отличие от Дэвида Билли демонстрировал не страх, а недоумение. Он охотно отвечал на задаваемые вопросы, стараясь угодить доктору, но было видно, что многого он не знает или не помнит.

– Доктор Кол, простите меня. Иногда вы что-то спрашиваете, и я думаю, что дам вам ответ, но не нахожу его. Наверное, мой Артур или Рейджен знает. Они умнее меня, и память у них хорошая. Но я не знаю, куда они делись.

– Ничего страшного, Билли. Память улучшится, и ты увидишь, что знаешь куда больше, чем предполагал.

– Доктор Хардинг тоже это говорил. Что такое произойдет в результате слияния, и так действительно было. Но после суда все снова распалось. Почему так?

– Билли, ответа на этот вопрос я не знаю. А ты сам как думаешь?

Он покачал головой.

– Я знаю только, что Артур и Рейджен сейчас не со мной, а когда их нет, я мало что помню. Я многое в своей жизни пропустил, потому что они делали так, чтобы я много спал. Это мне Артур сказал.

– Артур с тобой много разговаривает?

Билли кивнул.

– С тех пор как доктор Джордж нас с ним познакомил, он постоянно говорит мне, что делать.

– Думаю, следует его слушать. Как правило, у множественных личностей внутри есть кто-то, кто знает всех остальных и старается помочь. Мы называем их «внутренними помощниками», сокращенно ВП.

– Артур? Он ВП?

– Думаю, да. Он подходит на эту роль: умный, знает о существовании других, высоконравственный…

– Да, Артур очень нравственный. Это он придумал правила.

– Какие правила?

– Как себя вести, что делать, чего не делать.

– Ну, я считаю, что Артур нам очень поможет в лечении, если согласится.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал Билли. – Артур все время говорит, как важно всем объединиться и выздороветь, чтобы я стал полезным гражданином и достойным членом общества. Но я не знаю, куда он делся.

В ходе разговора Колу показалось, что доверие Билли к нему растет. Потом он отвел его обратно в отделение, показал его палату и снова познакомил с Нормой Дишонг и другими.

– Норма, это Билли, – сказал Кол. – Он тут новенький. Надо, чтобы кто-нибудь показал ему отделение ПИТ.

– Разумеется, доктор Кол.

Но, приведя Билли в его комнату, она пристально посмотрела на него.

– Ты же тут уже ориентируешься, да, Билли, так что повторять не будем.

– Что такое ПИТ? – поинтересовался он.

Она подвела его к тяжелой двери, открыла ее и показала на табличку.

– Прием и интенсивная терапия. Сокращенно мы называем ее ПИТ.

Норма развернулась и ушла.

Билли не понял, что он сделал такого, что она с ним так неприветлива, он старался, но вспомнить не мог.

Узнав, что вечером к нему приедет мать с сестрой, Билли напрягся. Кэти он уже встречал в суде, и поначалу Билли был в шоке, увидев, что четырнадцатилетняя девочка превратилась в привлекательную двадцатиоднолетнюю женщину, но когда привык, ему стало с ней легко. А матери на слушании не было, он сам на этом настоял. Хотя Кэти заверяла брата, что Дороти приезжала к нему в больницу Хардинга, а до этого – в тюрьму Лебанона, Билли ничего этого не помнил.

Последний раз он видел маму в шестнадцать лет, а потом его «усыпили». Но перед глазами у Билли стояло более раннее воспоминание из времени, когда ему было четырнадцать: ее прекрасное лицо окровавлено, выдран огромный клок волос…

Когда они вошли в отделение, Билли поразило, насколько состарилась его мать. Все лицо покрылось морщинами. Темные волосы с тугими кудрями походили на парик. Но голубые глаза и пухлые губы остались все такими же красивыми.

Мама с Кэти предались воспоминаниям о прошлом, каждая старалась вспомнить из детства Билли поступок как можно интереснее, который тогда казался очень странным, а теперь становилось понятно, что это сделал кто-то из его личностей.

– Я всегда знала, что их двое, – сказала мать. – Я всегда говорила, что есть мой Билли и какой-то другой. Я пыталась объяснить им, что тебе нужна помощь, но меня никто не слушал. Говорила и врачам, и адвокатам, которые посоветовали тебе признать меньшее из преступлений, после чего ты попал в Лебанон. Но меня никто не слушал.

Кэти подалась назад и сурово посмотрела на мать.

– Тебя бы послушали, если бы ты рассказала про Челмера.

– Я не знала, – ответила Дороти Мур. – Кэти, бог свидетель, если бы я представляла, что он делает с Билли, я бы вырвала ему сердце. И не забрала бы у тебя тогда нож, сынок.

Он нахмурился.

– Какой нож?

– Я помню все, как вчера, – сказала мать, разглаживая юбку на своих длинных загорелых ногах. – Тебе было лет четырнадцать. Я нашла у тебя под подушкой нож и спросила, что он там делает. И знаешь, что ты сказал? Я думаю, это был другой Билли. «Мадам, к утру ваш муж будет мертв». Слово в слово, бог свидетель.

– А как Челла? – Билли решил сменить тему.