Блондинка-рабыня - Питер Чейни

— Тем временем… — начал Селби.

— Тем временем ничего не случится, — перебил его Каллаган. — Если вы хотите сказать, что я отстранен от дела, говорите!

Он закурил новую сигарету.

— Я пришлю вам отчет в понедельник утром. — Теперь он говорил нарочито грубо. — И не советовал бы вам выступать против «Детективного агентства Каллагана» и требовать деньги назад. Подумать только, какой ущерб это принесет моей фирме!

Детектив направился к двери.

— А когда вы снова свяжетесь с Торлой Ривертон, — продолжал он зло, — скажите ей, что я был чертовски рад убедиться, что у нее есть мозги!

Он открыл дверь.

— Бог мой! — язвительно добавил он. — У дамы есть мозги! Просто смешно!

Дверь за ним захлопнулась.

Китайские часы на камине пробили семь раз. Каллаган, сидевший в большом кресле у камина, снял трубку и позвонил в контору.

— Финдон и Николас все еще здесь, — сообщила Эффи. — Им оставаться?

— Финдон может идти. А Николас пусть останется. Я сейчас приду.

— Здесь письмо для тебя, шеф, — продолжала Эффи. — Из Саутинга. С пометкой «лично».

— Как мило! — Каллаган положил трубку.

Он вышел в гостиную и отпер бюро. Достал «Эсмеральду-32» и десять патронов, которые взял в горшке в комнате Азельды Диксон, сунул все это в карман пальто. Потом бросил пальто на руку, нацепил шляпу и спустился в контору.

На его письменном столе лежало письмо из Саутинга. Он вскрыл его и посмотрел на подпись. От Торлы Ривертон.

«Дорогой мистер Каллаган!

Завтра утром Селби, Рокс и Уайт приедут ко мне в Саутинг. Я предполагаю дать им определенные указания. Одним из этих указаний будет следующее: отныне ни вы лично, ни ваша организация не будут иметь никакого отношения к делу моего пасынка.

Мое решение обусловлено несколькими причинами. Однажды вы сказали мне, что я к вам плохо отношусь, потому что вы мне не нравитесь. Я бы не хотела, чтобы вы считали это решающей причиной отказа от ваших услуг. Вы мне безразличны. Личные мотивы не играют в этом никакой роли. Это совет мистера Грингалла, полицейского инспектора. Несмотря на мои собственные соображения, я позволила вам уговорить себя искать юриста для защиты Уилфрида Ривертона. Я понимаю, что этот Гагель избран вами не зря, но не считаю нужным прибегать к его помощи. Случайно вышло так, что, когда я находилась у вас и была ужасно расстроена, я дала вам чек на пять тысяч фунтов. Я дала вам его тогда, чтобы никто не узнал о моем пребывании на „Сан-Педро“ в ночь убийства. У меня были свои причины для этого. Я считаю этот случай шантажом и дала указания мистеру Селби потребовать от вас отчет о расходах из этой суммы с точностью до единого пенни, а также отчет о расходах тех еженедельных ста фунтов, которые вы получали от моего мужа в течение длительного времени.

Когда мой муж серьезно заболел и начал передавать мне свои дела, я полагала, что вы действительно занимаетесь серьезным расследованием, и продолжала выплачивать вам прежнюю сумму. Поскольку ситуация с тех пор изменилась и ваше расследование привело к этому ужасному происшествию на „Сан-Педро“, полагаю, что больше не следует зря тратить деньги.

И еще: мне стало известно, что вы намерены вести дело так, будто разговор между вами и этим Рафано, убитым на „Сан-Педро“ в порядке самозащиты моим пасынком, и привел ко всем этим последствиям.

Обо всем, что написала, я сообщу также мистеру Селби, который немедленно свяжется с вами.

Каллаган откинулся на спинку кресла. Он начал хохотать. Эффи испуганно вздрогнула. Она никогда еще не слышала, чтобы шеф так громко смеялся. Потом он вызвал ее, и она вошла в кабинет.

— Принеси свою машинку и поставь на мой стол, — приказал Каллаган. — И еще мне нужна маленькая картонная коробка, маленький конверт и немного сургуча. — Он взглянул на часы. — Сейчас десять минут восьмого. Скажи Николасу, пусть сходит выпить и вернется сюда без четверти восемь. А ты можешь идти домой.

— Отлично. Что еще?

— Да, я не хочу, чтобы меня завтра утром беспокоили. Побудь тут одна. Я сегодня поздно лягу и завтра хочу отоспаться.

— Хорошо, — повторила Эффи. Она дошла до двери и остановилась. — Насчет Келлса… Грингалл обещал позвонить в одиннадцать. Ты сам сумеешь поговорить с ним?

Каллаган вложил в машинку лист фирменной бумаги и начал печатать двумя пальцами:

«Дорогой Грингалл!

Боюсь, вы будете недовольны мной, потому что я позволил себе вас немного подурачить. Но это не нарочно. Раньше я не решался поговорить с вами, а сейчас, когда пишу письмо, это уже не имеет значения, потому что вы получите его после десяти часов, а до тех пор я успею кое-что сделать.

Но, уверяю вас, все будет хорошо, и комиссар вас похвалит. Только, пожалуйста, не говорите ему, что „Детективное агентство Каллагана“ плохо работает.

Я знал, что с самого начала у вас был неверный подход к этому делу против Ривертона. Во-первых, потому что оно было так прекрасно спланировано, что я и сам едва сумел во всем разобраться. Я просто привел все в порядок. Мое обращение к Гагелю и получение этого липового заявления Ривертона было всего лишь трюком. Ривертон действительно давал показания Гагелю. Бедняга верил и до сих пор еще верит, что он действительно застрелил Рафано.

Вы помните, когда вы были у меня в конторе в прошлое воскресенье, мы говорили об этом деле. Вы сказали, что это был прекрасный выстрел для Щенка — попасть с двенадцати ярдов Рафано в сердце!

Учитывая, что, отправляясь туда, Ривертон был набит наркотиками, этот выстрел можно считать просто волшебным. Но, увы, волшебства бывают только в сказках!

Продолжаю. В конверте, кроме этого письма, есть три вещи.

1. Отпечатанное письмо, подписанное „Друг“. Оно было доставлено Ривертону Братцем Генни прямо на квартиру в прошлую субботу. В письме сказано, что Рафано долгое время дурачил Щенка, мошенничал в игре. Это письмо привело Ривертона в ярость, и после свидания с Азельдой Диксон в Корт-Мэншнз он поехал прямо в Фаллтон, чтобы расправиться с Рафано. Он действительно взял с собой пистолет, но так им и не воспользовался. Мы бы никогда не нашли этот пистолет, даже если бы водолазы прочесали все дно под местом швартовки „Сан-Педро“. Но я готов держать с вами пари — двадцать к одному, — что водолаз может найти пистолет прямо под „Сан-Педро“. Его бросили вниз из иллюминатора.

2. Второе письмо, отпечатанное на той же машинке и подписанное Азельдой Диксон. Я сам лично напечатал его в кабинете Братца Генни в баре „Капер“, в Сохо. Заметьте, что буквы „е“, „ф“, „д“ и „а“ одинаковы. То есть, действительно, письмо Щенку было отпечатано на той же машинке и в этом же баре. А напечатала его Азельда Диксон.

Второе письмо скажет вам, что Азельда знает, кто убил Келлса в Грин-Плейс. Я нашел его там несколько дней назад. Он искал улики, но кто-то увидел его и разделался с ним. Эффи Томпсон, мой секретарь, звонила вам насчет погребения тела.

Азельда видела это письмо, подписанное ею. Прошлой ночью у меня с ней был длинный разговор. Она ждет вас в Корт-Мэншнз. Если вы пошлете за ней машину, когда получите это письмо, и поговорите с ней, она сообщит вам кучу подробностей. Надеюсь, вы самым лучшим образом отнесетесь к ней. Конечно, она соучастница убийства, но, знаете, она так привыкла к наркотикам, что ею мог вертеть любой. Мне искренне жаль ее. Эти показания дадут вам то, что вы любите называть „выдающимися фактами“, но пока я не сообщаю, где и когда вы сможете найти ее приятеля. Эта вещь сейчас интересует и меня. Если бы я мог, я бы обязательно вам сообщил, но не могу. Однако, если вы усидите спокойно за столом до одиннадцати часов (можете ходить по кабинету, но будьте рядом с телефоном), я сообщу вам последние данные. У меня есть кое-что, но, боюсь, меня могут опередить, и моя информация окажется неточной.

Если я не позвоню вам до двенадцати ночи… позвоните сами моему сотруднику Николасу (Спидуэлл 45632) в пять минут первого, и он скажет, куда вам надо прийти, чтобы посмотреть на меня. Возможно, вы получите еще один труп… но надеюсь, что этого не случится.

3. Третий предмет, который я вам посылаю, — это картонная коробка с несколькими неиспользованными патронами.

Если отдадите их вашим баллистическим спецам, они скажут вам, что такими пулями был убит Монти Келлс — автоматический пистолет „Эсмеральда“ калибра 32. А потом вы сравните пулю, извлеченную из тела Келлса, — я не сомневаюсь, что вы уже сделали это, — с пистолетом, который (я в этом уверен) скоро будет в ваших руках.

А пока — до свидания, Грингалл!

Каллаган перечитал письмо, исправил пару ошибок и сунул в конверт, напечатав на нем адрес Нового Скотланд-Ярда. Потом достал из кармана «Эсмеральду» и вынул обойму. В ней было девять патронов. Каллаган усмехнулся, засунул назад обойму и убрал пистолет в нагрудный карман пальто.