Альпинист. Книга 2 - Тим Волков

понять в чью пользу окончиться поединок. А вот Костарев не сомневался в себе и шел тараном вперед. За что и получил первый удар в печень.

Первый удар — и первое осознание, что происходит что-то неправильное. Некоторые ребята поняли, что так себя сейчас вести нельзя, ведь мы были единым целым, не смотря даже на то, что одна группа была основной, а вторая запасной. Но только часть парней это осознала. Другие же, в основном из второй группы, начали подзадоривать дерущихся, требуя продолжения боя.

Костарев тоже хотел биться дальше. Удар в печень он воспринял не столько как болевой прием, как ущемление его гордости.

Рудов вновь отбил атаку. Двигался он плавно и ловко, невольно навевая воспоминания про «порхай как бабочка, жаль как пчела». Черт, этот парень и в самом деле жалил как пчела! Второй и третий удары были уже не шуточными. Костарев пропустил в живот, отскочил. На лице уже не было той решительности, какая была вначале. Теперь сквозь злость прорезалась и гримаса боли.

Не знаю, чем все кончилось, — но скорее всего явно не в пользу Костарева, — если бы не вмешались мы. Володька, Генка и я вклинилсь в драку, разняли дерущихся.

— Отпусти! — прошипел Костарев Володьке.

— Успокойся! — рявкнул я, и Роман сразу затих, хотя и было ему это сделать крайне сложно.

Рудова успокаивать не пришлось, он сам стих.

— Вы чего? Из-за веревки уже какой-то морды готовы друг другу бить!

— Он первый начал! — буркнул Костарев.

Рудов не стал вступать в перепалку, лишь ехидно улыбнулся.

Достойны друг друга — подумал я. Сказал:

— Пожали руки в знак примирения.

Парни нехотя повиновались, хот по взглядам обоих я понял, что ни о каком примирении и речи быть не может. Подошел Молодов и все сразу же рассосались в разные стороны, понимая, что могут попасть под горячую руку. А бегать второй раз в противогазах ни у кого не было никакого желания.

— Ну и день! — пробухтел я, вытирая пот со лба. — То Артем вычудил с конфетами, то эти двое подрались.

— Теперь понимаешь, зачем нужна эта самая «притирка»? — улыбнулся Молодов. — Характеры у всех разные, нужно привыкнуть друг к другу, притереться.

— Понятно, — тяжело вздохнув, кивнул я. — Скорей бы только притереться, а то уже сил никаких нет!

Тренер хлопнул меня по плечу и сказал фразу, заставившую меня вздрогнуть:

— Готовься, это только начало. Дальше будет еще круче.

Я понимал — Молодов не шутит, а все его пророчества имею свойства сбываться в кратчайшие сроки. Этот случай тоже не стал исключением.

Глава 16

Ночь

Дни бежали незаметно. Конфликты постепенно сошли на нет, обиды забылись. Было не до того. Этому частично способствовали занятия Молодова. Особенно тренировки легких, после которых не то, что конфликтовать, жить не хотелось.

И даже времени на встречи с Лесей было не так много. Мы несколько раз встречались после тренировок за лагерем, но дальше поцелуев дело не доходило — все время норовил кто-то появиться и помешать. Впрочем, мы не сильно этому огорчались, не желая торопить события. Беседовать о разном, смотря на небо, тоже было приятно.

Май был теплым, подходило лето и это чувствовалось во всем — и в погоде, и в настроении.

Мы погрузились в процесс подготовки, понимая, что каждая минуту теперь очень важна. Молодов тоже понапрасну не гонял нас, давая все больше практических знаний — рассказывал, как лучше пройти тот или иной участок на Пике Победы. А мы слушали внимательно, понимая, что это может спасти наши жизни.

Так прошло отмеренное нам в лагере время. Мы и сами не поняли и не осознали этого, пока Молодов одним вечером не приказал всем собраться у костра, возле которого мы любили часто сидеть и петь песни под гитару после тяжелого дня.

— Ну что, ребята, устали? — спросил он, снимая с огня огромный чайник и разливая всем по кружкам чай на травах, которые собрал сам. — Вижу, что устали. Но на этом все.

— Как это — все? — не поняли мы.

— Хватит тренировок. Больше не буду вас гонять.

Эту новость все восприняли с радостью. И только я ощущал грусть, понимая, что Молодов не просто так завел это разговор.

— Завтра вы отправляетесь на Пик Победы, — сказал тренер и все разом затихли.

— Завтра? Уже завтра⁈

— Да, — кивнул Молодов. — А вы что же, хотели всю жизнь тренироваться и по лагерям мотаться? Не спорю, вещь хорошая, но пора и дело делать, которое нам поручено. Так что время пришлось. Поэтому я и собрал сегодня всех вас здесь. Хотел сказать пару слов на дорожку. Так сказать напутствие.

Молодов улыбнулся, но улыбка получилась не веселой. Тренер отпил чаю, крякнул от удовольствия — заварил он напиток по своему вкусу, чтобы была в стакане сплошная чернота, вроде заварки. Другие даже не притронулись к напитку.

— А сказать много чего охота, — тренер отставил пустой стакан. — Понимаю, что нагонять жути сейчас не самая лучшая идея, но мы все — взрослые парни.

— И девушки, — уточнила Леся.

— В общем, люди, — улыбнулся Молодов. — И потому я считаю, что рассказать короткую историю покорения Пика Победы я все же вам должен. Предупрежден — значит вооружен.

Конечно же мы знали про Пик Победы много чего, но никто не осмелился прервать тренера. Понимали — так, через длинную речь, он подходит к самому главному.

— История покорения Пика Победы связана со многими трагическими событиями. Пик Победы — не простой семитысячник. Один из сложнейших. Даже название говорящее. Ведь победа никогда легко не дается, порой больших жертв стоит. Великая Отечественная тому подтверждение.

Молодов на некоторое время вновь затих, о чем-то задумавшись. Генка шепнул в самое ухо мне:

— Он на войне был, прошел до конца. И отец у него там погиб.

— Первый, кто увидел Пик Победы, был географ Демченко и его группа. В 1932 году он исследовал верховья ледника Инылчек. Потом был Абалаков, уже через четыре года. Покорители Хан-Тенгри начали обращать внимание на снежно-ледовую громаду, возвышающуюся рядом. Сложно было оценить ее размеры, но все понимали — высота. И в 1938 случилась первая попытка штурма. Безуспешно. Потом еще несколько. Такой же результат. Потом война остановила штурм Пика. И только в 1949 году энтузиасты продолжили попытки. Получилось добраться только до пяти с половиной тысяч метров. Далее 1955 год, самый страшный… Сразу две группы идут к Пику. С востока — казахи, с севера — команда Туркестанского военного округа. Больше двадцати человек подошли к горе, а вернулся… один. И тот из-за того, что провалился в трещину. Думаете, это остановило людей? На следующий год пошла новая группа. Были изучены все ошибки прошлого, и два ленинградца, опытнейшие альпинисты — Петр Буданов и Костя Клецко, — смогли наконец взять высоту с севера. Шестидесятый год — и вновь трагедия. Экспедиция под руководством Кузьмина выходит на штурм вершины. В районе пяти тысяч лавина сметает всех альпинистов. Двадцать человек… Шестьдесят первый год. На этот раз грузинские альпинисты. Кстати, именно поэтому маршруту пойдем и мы с вами, через пик Важа Пшавела. На спуске погибает трое, возвращается только один. Шестьдесят третий год. Восемь погибших. Шестьдесят пятый — одиннадцать погибших. Шестьдесят седьмой — двадцать девять…

Молодов вновь замолчал. Оглядел нас. Никто не осмелился заглянуть ему в глаза.

— Теперь понимаете, что я хочу сказать? Пик Победы — это не веселая прогулка. Там, на вершине, вот эти ваши игры в героев и крутых парней, — он глянул на Костарева и Рудова, — не пройдут. Пик сразу же накажет вас.

Молодов налил себе еще чаю.

— Боятся горы не позорно. Напротив, даже хорошо. Значит всегда будете держать в голове, что она может с вами сделать в любой момент. Но едва вы усыпите бдительность, как гора вас тут же и накажет. На этом и закончим о грустном.

— Теперь о веселом? — пробубнил Генка.

— Верно, — кивнул Молодов. — О веселом. О маршруте вашего подъема. Знаю, что вы его давно изучили. Но только по бумагам, по фотографиям, по картам. Я же был на тех точках живьем и могу кое-чему вас научить, молодежь.

Молодов подкинул в огонь полено.

— Как я уже говорил пойдем по классике, через пик Важа Пшавела. Но в классический маршрут я все же внес кое-какие изменения, их утвердили. Сделал это намеренно, учитывая все