Любовь к мятежнику - Ширл Хенке

— Торжествуете, мадам? — прошептал он, сверкнув белыми зубами.

— Просто пытаюсь выглядеть радостной в соответствии с обстоятельствами, — ответила она тоже шепотом. При этом они, выходя из заполненной людьми гостиной в передний холл, оба кивали и улыбались в ответ на добрые пожелания.

— Мы должны выйти к слугам, собравшимся за дверьми. Это старая традиция, которую установил мой дед, когда привез свою первую невесту в Блэкхорн-Хилл.

Квинтин вывел ее на длинное крыльцо с массивными колоннами, где их приветствовало целое море мужчин, женщин и детей всех возрастов и цветов кожи.

— Все эти люди работают на семью Блэкхорнов? — изумленно спросила Мадлен. Она и прежде догадывалась, что плантация огромна, но это было невероятно.

— У нас около шестисот черных рабов плюс триста слуг, работающих по контракту. Кроме того, вольнонаемные люди работают на лесопилках, занимаются перевозкой товаров и обрабатывают поля вдоль реки.

— Это же целая империя Если бы вы искали невесту в Англии, то могли бы жениться на дворянке.

— Но мой отец был женат на дворянке, — язвительно заметил он.

Резкий ответ застыл у нее на губах. До тех пор, пока она не узнает тайну Анны, она больше не сделает промаха.

Квинт помог ей сойти по узким ступеням в толпу, и они стали принимать поздравления. Мадлен чувствовала искренность и подлинную радость, которую излучало это море сияющих людей. Она видела, как Квинтин смеялся с работниками, принимая рукопожатия и даже по-отечески ласковые похлопывания по спине от мудрых стариков. Он присел на корточки, принимая объятия от хихикающих детей, и, казалось, искренне радовался их привязанности. Будет ли он хорошим отцом? Это была та сторона холодного, высокомерного Квинтина Блэкхорна, которую она никогда прежде не видела. Несколько хорошеньких молодых женщин разглядывали ее с едва скрываемой ревностью и воспользовались возможностью поцеловать хозяина и «пожелать ему счастья», как притворно застенчиво сказала Фоби Баршан, племянница домохозяйки.

Мадлен опустилась на колени в траву и приняла букет душистых магнолий от одной робкой малышки рабыни. Добрые пожелания этих простых людей глубоко тронули ее. Никто из тех, кто работал на Клод Дево, не был таким отзывчивым. «Возможно, я смогу создать здесь дом, если только мне удастся завоевать Квинтина».

Он наблюдал, как Мадлен смешалась с его людьми и казалась довольной тем, что большинство надменных леди из Саванны посчитали бы ниже своего достоинства, и это тронуло его больше, чем он хотел себе признаться.

В этот момент Соломон хлопнул его по плечу, отвлекая внимание от празднества.

— Это послание привез наш курьер из Саванны, — сказал он, передавая Квинтину запечатанное письмо.

Никто в толпе не заметил, как тот сунул его за жилет Мадлен почувствовала, как рука Квинтина взяла ее за локоть, поднимая с того места, где она стояла на коленях, разговаривая с детьми. Она повернулась к нему в ожидании.

— Я должен отлучиться по одному срочному делу Если хочешь, можешь освежиться, прежде чем начнется праздничный обед.

После того как они вернулись в дом, Квинтин извинился и исчез в библиотеке. Мадлен сразу обнаружила, что окружена незнакомыми людьми. Их изысканные слова не казались такими искренними и честными, как те, которые она получила на улице. У нее разболелась голова было невыносимо жарко в толпе разодетых мужчин и женщин, источающих смешанный запах пота и духов.

Когда Эндрю Блэкхорн взял ее руку и поцеловал, она испытала теплое чувство облегчения, глядя в его открытое, улыбающееся лицо.

— Невеста, так скоро покинутая своим женихом? Мне придется побранить своего кузена, — сказал он, подмигнув.

— Квинтин занят каким-то срочным делом в кабинете Он обещал вернуться через несколько минут — Она чувствовала, что должна заступиться за него.

— Скоро начнутся танцы. Вы с Квинтином должны будете открыть первый тур. Это семейная традиция.

— Эта семья просто изобилует всевозможными непонятными и интересными обычаями, как я обнаружила.

— Я буду более чем счастлив разъяснить их вам, — ответил Эндрю, ведя ее к холлу — Если хотите, я провожу вас в такое место, где вы несколько минут сможете посидеть в тишине.

— Я была бы вам весьма признательна.

Но прежде чем удалось ускользнуть, Роберт направился к ним в сопровождении нескольких британских офицеров, включая генерала Превоста, командующего оккупационными войсками Саванны. Со всей надлежащей помпой он представил свою невестку доблестному швейцарскому наемнику, равно знаменитому как за свой вспыльчивый нрав, так и за любовные похождения в молодости. Была в ходу даже такая шутка, что половина младших офицеров в британской армии являлась потомством Августина Превоста. Высокий, с крючковатым носом и пышной шевелюрой седых волос, генерал поцеловал ее руку с большим удовольствием.

Квинт замкнул двери библиотеки и задвинул шторы, затем открыл пакет, который прошел весь путь из Франции. Он улыбнулся, узнав мелкий, неровный почерк Франклина, и начал читать остроумный и подробный отчет о последних новостях и слухах, передающихся в Париже, Вене, Берлине и, самое важное, в Лондоне.

Мадлен улыбалась до тех пор, пока не почувствовала, что лицо ее застыло, несмотря на жару. Чем больше людей спрашивали ее об отсутствующем женихе, тем больше ей хотелось повернуться и убежать от этого душного, толпящегося спектакля. Когда Эндрю принес ей стакан освежающего напитка, она с благодарностью взяла его и отхлебнула.

— Что в нем? Очень вкусно, но боюсь, слишком крепко для меня.

— Это особый напиток, весьма популярный в Лондоне в мой последний приезд туда, — объяснил он, с удовольствием потягивая питье. — Это всего лишь бренди, настоенный на апельсиновых корках для придания ему особенного привкуса и аромата. Очень приятно, вы не находите?

Из чего бы он ни состоял, но напиток тут же ударил ей в голову. Она добродушно улыбнулась Эндрю и сделала еще один глоток. Музыканты играли, и было очевидно, что давно пора открывать танцы. Где же Квинтин?

Отвечая на молчаливый вопрос в ее глазах, когда она оглядывала комнату, Эндрю сказал:

— Позвольте мне послать слугу поискать моего отсутствующего кузена. Не могу видеть вас покинутой в такой вечер.

— А, вот и вы, моя дорогая, — сказал Роберт, пробираясь к ней сквозь толпу. Эндрю извинился и отошел. С Робертом был ее отец, выглядящий нервозным и стесненным, как обычно, когда вынужден был находиться рядом со своей дочерью.

Теодор прочистил горло и сказал немного резковато: