Вымпел мертвых. Балтийские стражи - Константин Буланов

Тогда же не знавшие покоя минеры закончили расставлять мины, и три небольших минных катера, наконец, стали носителями самоходных мин, как им и было положено от рождения. Демонтированные в свое время с «Котака» минные аппараты были закреплены на их носах, превратив малюток в основу минных сил пока еще крошечного флота. Да, они не могли похвастаться большой дальностью хода, скоростью или солидным вооружение, но до прихода «Полярного лиса», как бы смешно это ни звучало, именно этим скорлупкам предстояло наводить ужас на итальянские корабли, появись последние близ Асэба. Конечно, все еще стоявший на разгрузке «Владивосток» виделся куда более приемлемым кандидатом в боевые корабли зарождающегося абиссинского флота, но для него не было, ни вооружения, ни экипажа, так что первенцу флота Менелика II предстояло стать лишь сторонним наблюдателем грядущих событий, встав на якоре в северо-западной части Тылового острова. Встроить же тихоходную итальянскую канонерку в план обороны порта у Иениша так же не вышло по причине отсутствия свободных рук, но наскрести на нее минимально возможный экипаж и поставить в качестве сторожевого корабля перед минными линиями оказалось вполне возможно. Все же, мало какой гражданский пароход мог внезапно решить наведаться в Асэб, где располагалась угольная станция. Пусть большая часть проходящих Красным морем судов и кораблей предпочитали бункероваться у англичан на небольшом острове Перим, что располагался в Баб-эль-Мандебском проливе или в Адене, сюда тоже кто-нибудь порой все же заглядывал. А лишние и тем более невинные жертвы Иенишу были абсолютно не нужны, вот и дрейфовала «Поллюс» в полутора милях севернее Батарейного острова, уходя на ночь в порт.

Однако, еще за два дня до взятия Асэба произошли события, повлекшие за собой принятие итальянским правительством решения о многократном усилении своих сил в Эритрейской колонии и Красном море. 7-го декабря 1895 года абиссинские войска разбили у Амба-Алаге отряд майора Тезелли численностью в 2500 человек, от которого к концу сражения осталось чуть более 200 бойцов и затем окружили эти жалкие остатки вместе с шедшим к отряду подкреплением в недостроенном форте Мэкэле. Получив столь шокирующие известия, в Италии было решено незамедлительно послать губернатору Эритрейской колонии и заодно командующему итальянскими колониальными войсками генералу Оресту Баратьери солидное подкрепление. Если прежде почти все колониальные итальянские войска состояли из солдат набранных из местных племен, над которыми стояли офицеры итальянцы, то теперь всю тяжесть ведения боевых действий было решено возложить на потомков гордых римлян и не менее гордых готов. Подкрепление из 14 пехотных батальонов и 5 батарей горных орудий, всего около 11000 человек, было отправлено из Италии 16 декабря на семи грузопассажирских судах в сопровождении четырех боевых кораблей. Но до их прибытия единственными кораблями, коими располагал итальянский флот в водах Красного моря, оставались тихоходные канонерские лодки и немногим более быстрый небронированный крейсер. Единственным хорошим ходоком в этих водах являлся опять же небольшой бронепалубный крейсер «Пьемонт», но он находился в крейсерстве, и потому для проверки сведений о произошедшей в Асэбе катастрофе пришлось формировать отряд из тех кораблей, что находились под рукой. Впрочем, для того и существовала «Эскадра Красного моря». Не все же ей было гонять местных пиратов.

Отправлять на разведку кого-либо одного не решились и потому помимо самой крупной и быстроходной канонерки «Вольтурно», которой предстояло больше всего рисковать, подходя непосредственно к берегу, для ее прикрытия выделили крейсер, который, скорее, можно было бы назвать чрезвычайно крупной мореходной канонеркой. Единственное, чем «Кристофоро Коломбо» превосходил ту же русскую канонерку «Кореец», за исключение вдвое большего водоизмещения, была скорость. Но как это зачастую и бывало, справочная скорость имела мало общего с действительной. А что еще можно было ожидать от старой машины доставшейся крейсеру от своего предшественника, как по классу, так и по наименованию. И не только! Так что, не смотря на относительную молодость — крейсер вступил в строй лишь в 1894 году, он уже с трудом давал 13 узлов. И то на непродолжительное время и с необходимостью последующего ремонта механизмов. Крейсерская же скорость колебалась в районе 9 узлов, что, впрочем, для той же «Вольтурно» являлось доступным максимумом. Так что путь от Массауа до Асэба должен был занять у небольшого отряда целые сутки.

Лишь в полдень 20 декабря оба корабля появились в видимости новых хозяев портового города. Естественно, сразу же открывать огонь по гостям никто не стал. Замаскированные батареи молчали в ожидании, когда противник подойдет поближе, а то и попадет на минное поле. А чтобы итальянские корабли не промахнулись мимо столь заботливо расставленных минерами подарков, патрулировавшая между континентальным берегом и островом Фатма «Поллюс», изрядно задымив своей единственной трубой, принялась убегать от противника в надежде заманить итальянцев в заминированный пролив. Ее осадка составляла чуть менее трех метров, а мины выставлялись на пять, так что канонерке подводная опасность не грозила, а вот бронированные и тяжело вооруженные корабли имели все шансы задеть рожки изделия господина Герца. Расставленные в шахматном порядке через каждые двадцать метров в две линии мины перекрывали двухкилометровый глубоководный участок, оставляя все мелководье под охрану орудий.

Хоть итальянцы и клюнули на приманку, держать их совсем за дураков, было никак нельзя. Да они ими и не являлись. Опасаясь попасть в возможную артиллерийскую засаду или попросту сесть на мель, капитан глубокосидящего «Кристофоро Коломбо», как старший по званию и командир этого небольшого отряда, приказал канонерке выдвинуться вперед, а сам пристроил свой корабль в пяти кабельтов за ее кормой. Благодаря куда более современным, скорострельным и дальнобойным английским орудиям, даже находясь дальше, он имел возможность вести куда более точный и быстрый огонь, нежели канониры «Вольтурно» вынужденные довольствоваться не самым лучшим и успевшим порядком устареть вооружением национального производства. Дело оставалось за малым — обнаружить того, кого можно было бы атаковать. Удирающая же канонерка на такового совсем не походила, тем более что было хорошо видно, как расстояние от нее до раскочегарившейся «Вольтурно» постепенно сокращается, и скрыться у первой не имелось никакой возможности.

Вот только данные предосторожности все равно не смогли спасти корабль шедший прямым курсом на мины. Две сотни этих относительно небольших конусообразных изделий — по сотне штук в линии, прикрывали ближайший и наиболее удобный подход к порту. Еще двенадцать десятков поровну распределили по трем проходам между островами, чтобы не оставлять свои батареи один на один с возможным противником.

Мореходная канонерка хоть и отличалась заметно большей осадкой от своих речных и прибрежных собратьев по классу, все равно не дотягивала до размерностей крейсеров, потому «Вольтурно», вслед за улепетывающей на 5 узлах «Поллюс», смогла проскочить над подводной смертью в каких-то пятидесяти сантиметрах. Шедший же следом «Кристофоро Коломбо» уже наполовину пройдя минное поле, все же задел бортом один из свинцовых рожков и 18 килограммов свежайшего пироксилина дали понять, что за время перевозки мины хранили исключительно в сухом месте.

Вообще, для этого не самого лучшего представителя конструкторской мысли Бенедетто Брина, ответственного за создание всех итальянских броненосцев, служба в колонии была единственным возможным местом приложения его сил. Наверное, никто так и не понял, для чего именно был построен этот корабль, которому попросту не было места в Королевском флоте. Скорее всего, он появился на свет, как конечный итог многочисленных компромиссов. Нужно было постоянно пополнять флот новыми кораблями, чтобы не отставать от остальных мировых игроков. Нужно было занимать работой собственные верфи, поскольку безработица в Италии была попросту колоссальной, отчего десятки тысяч ее граждан каждый год отправлялись искать счастья в Америку или в соседние европейские страны, где они зачастую становились самой малооплачиваемой чернорабочей силой. В тех же САСШ итальянцы по уровню заработной платы стояли ниже чернокожего населения, чью жизнь и права также никак нельзя было назвать достойными. И еще нужно было экономить. Экономить на всем, чем только представлялось возможным. Вот и появился на свет медленный, не несущий какой-либо брони крейсер, который даже в качестве полноценной канонерки нельзя было использовать из-за большой осадки, превышающей 5 метров.

А еще, будучи построенным по чертежам своего деревянного предшественника, «Кристофоро Коломбо» обладал низкой боевой живучестью. Особенно это касалось подводных пробоин. Но ведь именно они и появлялись в результате подрыва на минах. Потому, даже устаревшие мины Герца представляли немалую угрозу для колониального крейсера. Небольшого заряда мины вполне хватило, чтобы проделать пробоину в не обладавшим двойным дном корпусе корабля и в машинное отделение тут же хлынула вода, заодно начав затапливать через открытые нараспашку двери и котельное отделение. Растерявшийся командир еще даже не успел отдать ни одного приказа, как с противоположного борта раздался точно такой же гулкий подводный взрыв — крейсер достиг второй линии мин. На сей раз, изделие господина Герца разорвалось под носовой оконечностью, ставя крест на дальнейшей судьбе корабля. С водой поступающей из одной относительно небольшой пробоины имевшиеся на борту водоотливные средства еще могли бы справиться, но две пробоины грозили крейсеру неминуемым затоплением. Единственное, что мгновенно корабль водоизмещением под три тысячи тонн никак не мог затонуть, особенно если экипаж принялся бороться за живучесть, потому одновременно с подрывом первой мины с отслеживавшей вражескую канонерку батареи 152-мм орудий открыли огонь и на казавшемся доселе абсолютно безопасном берегу расцвели две огненных вспышки.