Прикладное терраформирование - Эдуард Катлас

— Постараемся, — быстро ответил Данила, увидев, как вскинулся дядя Вася.

Контролер кивнул.

— Остальные показатели малозначимы, поэтому я избавлен от необходимости озвучивать их в обязательном порядке. Прочитаете, если еще этого не сделали. Последнее из важного: Агентство крайне негативно относится к повышению радиоактивного фона. Любые методы терраформирования, которые приведут к появлению на поверхности или в атмосфере значимого количества радиоактивных элементов с периодом полураспада более десяти лет, будут караться строго, вплоть до отзыва лицензии. Исключения возможны лишь при предварительном представлении Агентству на одобрение плана мероприятий, в котором будет доказана, безусловно доказана полезность подобных методов. Что, добавлю от себя, все равно будет вряд ли одобрено. Это понятно?

— Это понятно, — подтвердил Грег.

— Таким образом, если сетка параметров понятна, то остается добавить, что вы получаете двадцать тысяч евро за каждый терраформированный квадратный километр, расчет ведется по поверхности. Копейки, как вы изволили выразиться. Как вы знаете, вы также получаете четверть от терраформированной площади в собственность, непосредственно вокруг вашей базы. В дальнейшем агентство может бронировать определенные территории под государственные нужды. В приложенных материалах также перечислены все координаты мест, которые зарезервированы за Агенством на текущий момент. До ближайшего у вас пара тысяч километров, так что не думаю, что это для вас актуально.

— Во всем остальном вы подпадаете под обобщенное среднеевропейское законодательство, Агентство оставляет за вами право по ряду деталей применять юридическую практику ваших стран, или любую другую в рамках оговоренного. В условиях автономного существования командир вашей экспедиции приравнивается, с точки зрения промежуточного законодательства Марса, к капитану морского судна Земли, со всеми вытекающими. Промежуточные кодексы находятся в ваших информационных материалах.

Две детали. Первая: Агентство не обеспечивает сырьем, материалами или оборудованием, так как это не входит в его функции. На орбитальном сервере начала работать товарно-сырьевая биржа, однако в функции Агентства входит только поддержка сервера, сама биржа организована не нами и действует также как и любая другая биржа на Земле. Можете покупать, можете продавать. Вторая деталь: именование. В качестве стартового бонуса вы имеете право дать имя одному объекту, неименованному до сих пор. Это может быть кратер, гора, каньон или вообще место на песке. Любые другие имена не будут приниматься в качестве общепризнанных. Право дальнейшего присвоения имен будет вам предоставляться вместе с собственностью на часть поверхности, но не раньше и только в рамках этой собственности. Вопросы?

— В гости прилетать будете? — дружелюбно спросил Николай.

— Нет. Не думаю. Меня пока держат на орбите. Потом — я буду на базе Агентства. Это от вас неблизко.

— Ну а все же?

Контролер начал разворачиваться, придерживаясь руками за поручни. На прощание он бросил через плечо:

— Дайте мне кислород в следовых количествах. Заработайте себе хотя бы квадратный километр от Марса. Тогда — я подумаю.

Глава 7. Т: минус 16. 2050 год н. э. Капсулеры

Как такового, толчка Данила не почувствовал. Лишь услышал щелчок, ударивший по металлической поверхности капсулы, когда пиропатроны выбили крепления.

Спуск на поверхность в любой желаемую область Марса “входил в стоимость билетов”. Еще бы, при такой-то стоимости. И капсула, вернее, все то, что от нее останется, передавалась в “безвозмездное” пользование. Еще бы — не поднимать же обратно на орбиту обожженный, оплавленный кусок металла. Легче подарить.

IPT гарантировало высадку в пределах сорокакилометрового радиуса от указанной пассажирами точки. Одна проблема — погода заставила их несколько дней кружиться на орбите. Пассажиры, одни за другими, отправлялись на поверхность, о чем свидетельствовали пустеющие отсеки, и периодические легкие толчки по корпусу, а они все ждали, когда бушующая на поверхности пыльная буря сойдет на нет. Уйдет в сторону, и при этом вакантное место не окажется тут же занятым новым ураганом.

Атмосфера Марса стала действительно плотнее, поэтому им еще повезло — и не пришлось ждать недели или месяцы. На четвертый день их вызвали в капсулу, долго, несколько часов, с повторениями проверяли исправность легких скафандров, баллонном с дыхательной смесью, опутывали их ремнями безопасности.

Но все это закончилось, и легкий удар в корпус капсулы стал сигналом к спуску. Данила не то чтобы слишком часто посещал чужие планеты, можно было даже сказать, что Марс являлся лишь первым в списке. Так что да, он волновался. Особенно памятуя почти полную необратимость этого спуска, лишь гипотетическую возможность хоть когда-нибудь вернуться на Землю.

Подспудно, он ожидал каких-то перегрузок, рева двигателей, чего-то подобного. Хотя, наверное, он знал, что ничего подобного не ожидайте. Не сейчас. Их медленно толкал к земле одноразовый двигатель, совсем крохотный, с минимальным запасом топлива, точно рассчитанного для исполнения базовых маневров.

Они все еще были в невесомости, в скафандрах, с задраенными шлемами. Данила посмотрел на коллег — благо это было легко, они сидели кругом, все лицом к центру.

Не он один — все смотрели друг на друга, пытаясь понять, какие эмоции испытывают товарищи — те же самые, что и он сам, или какие-то другие. Лишь Лиза позволила себе прикрыть глаза.

Им не включили наружного наблюдения, на время первой фазы высадки вообще почти все приборы были отключены, поэтому Данила мог лишь прислушиваться к своим собственным ощущениям, пытаться понять, где они сейчас находятся.

Постепенно невесомость начала меняться на легкую тяжесть в теле. Его вдавливало в полулежащее кресло все сильнее и сильнее — верный признак того, что капсула уже трется о воздух, пусть еще и только в верхних слоях.

— Обещали, что будет не больше четырех “жэ”, потерпим. — Голос Василия раздался в наушнике настолько неожиданно, что Данила вздрогнул. Он знал, конечно, что их внутренняя связь по-прежнему работает, но почему-то не ожидал, что кто-то начнет говорить. Наверное, торжественность момента, по его мнению, предполагала тишину.

То, о чем лишь подумал Данила, Лиза решила выразить вслух:

— Василий Семеныч, помолчите. Дайте сполна прочувствовать судьбоносность этих мгновений.

Дядя Вася лишь пожал плечами, что в скафандре получилось весьма неуклюже, и в капсуле вновь воцарилась тишина.