Тайна блатной девушки Мурки - Виталий Матвеевич Конеев

он был отключен. А с внутренней стороны двери находился маховик, с помощью которого можно было открывть и закрыть запоры.

Ярцев направился к ней, увидел, что она была приоткрытой. Он прошёл в коридор — тупик. Он был замурован и отделён от общей части банка. В нём имелось окно с двойной решёткой, на котором была, как и всюуду, сигнализация.

Ярцев подошёл к окну.

Двустворчатые решётки и оконные ставни были распахнуты. На полу валялся замок. Ярцев наступил на него. Потом наклонился, подобрал и осмотрел.

В замочной скважине торчал ключ в связке с другими двумя.

Перегнувшись через широкой подоконник, Ярцев глянул вниз, во двор, но там было темно.

"Зачем Мышкин взял кафель? Это очень глупо. Или он сошёл с ума?"

Ярцев аккуратно закрыл ставни, защёлкнул их карабинчики. Закрыл двойную решётку. Она была длинной. И её нижний конец почти достигал пола. Там и были скобы для замка.

Ярцев присел на корточки и на ощупь просунул хомут замка в скобы. Дважды провернул в замочной скважине ключ, выдернул его и сунул себе в карман.

Ярцев не собирался умирать из — за денег Демьяна. И, значит, нужно было молчать. И скрыть от всех, что в банке была группа людей, и как она ушла отсюда.

Может быть, бандиты забудут о нём. Но он понимал, что бандиты, есть бандиты. И они рано или поздно могли убить его. Скорей всего сегодня ночью или утром, чтобы он не дал показаний следователю.

Ярцев быстро направился к комнате, вошёл в неё и, ухватившись руками за маховик, потянул на себя дверь. Она начала медленно закрываться. И едва она встала на место, как он закрутил маховик запоров.

На замке второй двери Ярцев отавил прежний номер, изменив в нём последнюю цифру.

В это время позвонил Демьян.

— Петрович, у тебя там что? Труп лежит?

— Да, был в комнате, — в полном недоумении отвел Ярцев и завозил платком по лбу.

— Ну, тогда подьезжай ко мне.

— Демьян, я боюсь…

— Понял. Пошлю за тобой надёжных парней.

Ярцев боялся, что эти надёжные парни как раз и ограбили банк. И уже сожалел, что приедет один на своей машине.

Он спустился вниз, отвёл взгляд в сторону от лежавшего на полу в вестибюле Железного.

Ярцев не хотел знать, как был ограблен банк и кем. Но вся беда для него заключалась в том, что он знал. И те, кто ограбил банк тоже знали, что он всё знал. И поэтому оставили для него знак в виде петли.

Демьян не мог спасти его.

Значит, Демьяну нельзя что — либо говорить.

Стоя у дверей и отирая уже мокрым платком лицо и шею, чувствуя, как по спине и ногам скользили капли пота, он, не желая думать о грабителя, тем не менее думал о них. И не удивлялся тому, что они решили ограбить банк вожака.

Они получили от него немало, но хотели больше.

А деньги — единственная ценность в обществе людей.

Япцеву ли не знать об этом? "Деньги это кровь в жилах страны". Так сказал Лициний Муциан 2 000 лет назад.

Пока магазины были пустыми и не было товаров, деньги в огромной стране почти не имели значения. И люди похохатывали над американцами, которые старались работать в двух, трёх местах, чтобы скопить побольше долларов. Дорожили ими. И говорили только о них.

И, конечно, в нашей стране, где нечего было купить на деньги, появилось мнение, что мол, мы особенные, нас рублём не измеришь. Но как только в страну хлынул поток товаров, всё встало на свои места.

И люди заговорили только о деньгах.

Это было нормально, по — человечески. Естественно для мира людей, где существовал эквивалентный обмен товарами.

На первый взгляд товар является материальной ценность, а деньги — чепуха. Но это в теории, а в реальной жизни всё наоборот. Потому что люди не роботы. Им плевать на то, что говрил Карл Маркс.

Бальзак был умнее его. И потому в его произведениях только и обсуждались денежные вопросы, как оно и было в жизни.

Ярцев был хорошим экономистом и отчётливо видел, что когда в двадцать первом веке закончится первоначальное накопление капитала и рынок будет насыщен товарами, разразится сверхгигантский кризис….

Ведь на первобытную, рабовладельческую формацию с зачаточной финаносовй и экономической системой (в СССР) шлёпнули нечто невразумительное и малопонятное.

Так вот когда начнётся кризис, всё остановится…

В тамбур вошли двое рослых парней.

— Николай Петрович, мы за вами по приказу Демьяна.

Ярцев вгляделся в их лица. Он никогда их раньше не видел. Но банда Демьяна была большой, да и он редко общался с бандитами.

Страх сковал его тело, а движения его ног стали неуклюжими. И он, идя по крыльцу, то и дело оступался. Парни стали поддерживать Ярцева под руки. Он отметил, что они шагали очень широко и вроде бы спешили. Что было вполне понятно — Демьян хотел услышать от него, что произошло в его банке.

Перед крыльцом был народ. Все смотрели на президента.

Парни раздвинули толпу и повели его к машине.

В ней кто-то сидел на заднем сидении.

Один охранник ушёл за баранку, а второй открыл дверцу, приглашая президента в кабину.

Ярцев нагнул голову, сунувшись в неё, и замер, увидев Рэма.

— Петрович, садись, — сказад тот.

Парень сзади подтолкнул Ярцева и захлопнул за ним дверцу. А сам, быстро обойдя машину, сел на переднее сиденье.

Они уже отезжали от банка, когда Ярцев оглянулся и заметил подьехавшую к толпе с другой стороны улицы "иномарку", из которой выскочили четверо парней и бросились сквозь толпу на крыльцо.

У Ярцева похолодело в груди.

Рэм нажал кнопку на панели и поднял плотный экран между сиденьями.

— И так, Николай петрович, что вы увидели в комнате — сейфе? — неприятным, холодным голосом спросил Рэм.

— Там был человек. Кажется, без сознания.

— Кто он?

— Я его не знаю

— Во что он был одет?

— Э..э..рубашка в клетку и синий пиджак.

Рэм помолчал несколько секунд, наморщив лоб и искоса глядя на Ярцева своим обычным тяжёлым взглядом.

— Этот человек куда был ранен и чем?

— У него в левой части груди торчала рукоятка ножа.

— Нож вошёл полностью в грудь?

— Да.

— А человек что — либо сказал?

— Нет, он по — моему умирал.

— Так…и вы не пытались привести его в чувство?

— Нет. Я приказал охранникам отнести его вниз и вызвать "скорую".

— Хорошо. А что вы сделали потом?

Рэм прямо посмотрел в лицо Ярцеву, подавляя его сознание тяжестью