Глоток Мрака - Лорел Гамильтон

Я вызвала свою магия и попросила Богиню спасти нас. Кровь в моих венах закипела, как-будто мне залили раскаленный металл. Боль была настолько сильной, что казалось она расплавит мою кожу и выльется из меня. Но я узнала, что надо делать с этой болью.

Я закричала и протянула свою руку в сторону идущего Онилвина. Он был сидхе и он почувствовал волну магии, но он продолжал бежать и в нем горело желание убить меня прежде, чем вернется дикая охота.

Я вытолкнула эту боль в сторону Онилвина. Он на мгновение заколебался, но затем опять стал приближаться. И тогда я завопила: «Кровь!»

Открылась рана, которую я нанесла ему стрелой. Его кожа расползалась и кровь начала течь все быстрее и быстрее. Эта рана была слишком далеко от бедренной артерии, но моя рука крови могла увеличить эту рану. Был шанс, что я настолько расширю рану, что открою артерию.

Онилвин заколебался, пытаясь зажать рукой рану, опустил меч. Он смотрел мимо меня в небо, и я знала, что он там видел. Я приложила все силы, чтобы не оглянуться, Руку крови нужно было направлять, видеть цель, я хотела, чтобы Онилвин истекал кровью, только это.

Он поднял руку, кровь на которой блестела в лунном свете. Он смотрел на меня с глубокой ненавистью, тогда он снова поднял свой меч и побежал ко мне, воинственно крича.

Я опять закричала: «Кровь, теки!»

Охота возвращалась, но человек с мечом был ближе. Единственный вопрос, который меня сейчас волновал — успею ли заставить его потерять кровь до смерти, пока он пересекает разделяющее нас пространство.

Глава 10

Направив свою руку крови на него, я кричала. Кричала, требуя крови, вдвигая свою силу в рану, почти разрывая ее. Онилвин споткнулся, но прихрамывая продолжал приближаться. Я молилась Богине и Консорту, молилась дать мне силу, спасти меня и младенцев.

И тут Онилвин упал на колени, попытался встать, но раненная нога подвела и он опять упал. Упал на четвереньки в замерзшую траву, его кровь окрашвала травинки в темный цвет.

Он полз ко мне, таща за собой раненную ногу, как сломанный хвост, при этом держа в одной руке свой меч. Его взгляд был непримирим, глаза горели ненавистью.

Что же такого я сделала ему, что он так меня ненавидит? Но нужно сосредоточится на на кровотечении, убить его раньше, чем он добертся до меня и моих будущих детей.

Все моим эмоции были направлены на мою руку, сил на страх у меня уже не было. Я сосредоточилась только на одной мысли — он должен умереть. Можно претвориться, что можно было бы обойтись только раной. Но сейчас мне этого недостаточно, мне нужна была именно смерть. Мне нужна была смерть Онилвина.

Он был так близко от меня, что даже в неясном лунном свете можно было рассмотреть пот на лбу. Продолжая держать руку вытянутой, я опять закричала:

— Умри! Умри!

Онилвин попытался встать на колени, закачался как тонкое дерево на сильном ветру, но удержался. Он возвышался над замершим телом Мистраля. И поднял меч.

Я отползла от блеска этого металла, все еще продолжая держать вытянутой руку власти. Наконец он упал, уронив меч на землю. Он, казалось, даже не понял, что добрался до меня. Он опять попробовал поднять меч.

Поднявшись на ноги, я все еще продолжала протягивать к нему руку, все еще продолжала его убивать.

Онилвин нахмурившись смотрел в землю. Он опирался на тело Мистраля одной рукой, а другой оперся на меч, воткнувшийся в землю.

Он хмурился, пытаясь сосредоточить взгляд на мне.

— Кел сказал, что ты слаба.

— Умри, Онилвин. Умри или следуй данной мне клятве.

Меч выпал из его пальцев.

— Если ты можешь менять, но ты можешь и спасти меня.

— Если бы ты мог, то убил бы и меня и моих будущих детей. Почему я должна тебя спасать?

— Из жалости, — сказал он. Его глаза никак не могли сосредоточится на мне. Казалось он видит что-то позади меня.

Я почувствовала запах роз и услышала слова, которые я произносила, но это были не мои слова.

— Я — темная богиня. Я — разрушитель миров. Я — свет луны, когда уходит дневной свет. Я бы снизошла к тебе, Онилвин, светом, весной и жизнью, но ты зовешь только зиму, а зима не знает жалости.

— Ты ждешь ребенка, — сказал он. — Ты полна жизни.

Я коснулась своего живота правой рукой, так и продолжая указывать на него правой.

— Богиня — это всегда жизнь. Но жизни не бывает без смерти, без темноты не бывает света, нет страданий без надежды. Я — Богиня, я — создание и разрушение. Я — колыбель жизни и конец мира. Ты хотел убить меня, Лорд Рощи, но не смог.

Он смотрел на меня рассредоточенными глазами. Протянул ко мне руку, но не с магией, а так, как будто он хотел дотронуться до меня, или пытался коснуться чего-то. Не уверена, что он хотел коснулся именно меня, но возможно Богини.

— Прости меня, — прошептал он.

— Я — лицо богини, которую ты позвал этой ночью, Лорд Рощи. Ты видишь в этом лице прощение?

— Нет. — Он упал частично на Мистраля, частично на землю. Вздрогнув, он глубоко вздохнул. Онилвин, Бог Рощи, умрет как и жил — окруженный врагами.

Глава 11

Я видела свет, излучаемый охотой, как будто позади меня взошла еще одна луна, затем почувствовала их приближение, но боялась отвести глаза от упавшего лорда-сидхе. Онилвин был без сознания, возможно даже умер, но пока я в этом не уверюсь, то не решусь повернуться и дать ему еще один шанс убить меня.

Лошади и слуа приближались. Я услышала как кто-то бежит, и около меня оказался Шолто. Он передвинул меня себе за спину и я оказалась между ним и остановившейся дикой охотой. Костяные копье и кинжал Шолто держал в руках.

Я прижалась к его спине, чувствуя тепло и силу через одежду. Он, как и я, одевался явно для холода. Магия заставляет забыть о практичность, и когда она отступает, опять начинаешь понимать, что смертен. Ох, думаю, только я смертна. Некоторые из сидхе никогда не чувствовали холода.

— Тебе больно? — он спросил.

— Нет, замерзла только. — Произнеся это, я начала дрожать. Я вжалась в его спину сильнее, крепко обняв за талию. Его щупальца нежно и осторожно гладили мои руки. Они трогали меня также, как он делал бы это руками, если бы они не были заняты оружием. Но у Шолто были достаточно других «рук», чтобы держать и меня и оружие. Было время, когда эти дополнительные органы пугали меня, я не была уверена тогда, что смогла бы вытерпеть их прикосновения, но теперь такие мелочи казались далекими. Щупальца были теплыми, как будто кровь в них близко к коже. Они обняли меня, нежно и плотно, обернулись вокруг меня, как могут это сделать только бескостные щупальца. Сегодня вечером это не было противным, было просто уютно.