Бирюзовый Глаз - Александр Лонс

Что-то в ней, очевидно, было. Нечто неестественное, страшащее, что-то действующее лучше алкоголя.

– Постараюсь. Надо только немного перекусить. Ты не против?

Когда оделись и что-то съели, она вдруг спросила:

– Слуш, а ты чего все время молчишь?

– Я? Разве молчу? Значит, так просто. Пережевываю и осмысливаю с нами случившееся.

– И как? Осмыслил? Больше всего ненавижу, когда человек молчит. Сиди вот так и думай: обиделся он, пофиг ему или просто времени для слов жалко?

– Да нет, не жалко. Задумался просто, извини. Мне сейчас с тобой не до разговоров – хорошо и приятно.

– Это радует. Услышала тут недавно фразу: «есть женщины, с которыми приятно, но без которых еще приятнее, а есть те, с которыми плохо, но без которых совсем отвратительно». Если не придираться к стилю и словам, то фраза очень даже жизненна.

– Может быть и так. Но ты заметила, что многие дамы называют себя женщинами, написанными с заглавной буквы? Чуть ли не с буквицы? «Я не баба, я – Женщина!» Звучит это примерно так: «я – практически принцесса Диана, только живая до сих пор». А вот чем отличается женщина от настоящей бабы, мне так никто и не объяснил. Опрашивая свидетелей и соучастников, пришел к выводу, что женщина никогда не будет работать на вредной или тяжелой работе. Причем рядом с ней обязан находиться только «настоящий мужчина», что любит ее больше жизни, причем – своей; отдает зарплату, причем всю; каждый день дарит цветы и всегда, постоянно носит на руках. Кроме того, она уверена, что неотразимо красива и чертовски умна. Но парадокс: настоящих мужчин в природе практически не существует, зато почти каждая женщина – это «женщина с большой буквы». А когда говорю, какие именно женщины мне нравятся, обычно возражают: какие же это, мол, женщины? Это – бабы. Ну, допустим, бабы. Но объясни мне, кто же тогда женщины?

– Слуш, а я кто, по-твоему? – недовольно спросила рыжая. – Женщина или баба?

– Ты – очень красивая умная девушка, – на всякий случай лживо польстил я.

– Есть такой закон жизни: не суди по себе о людях, ибо они не способны на то, на что ты готов ради них. При этом никогда не верь отговоркам – если есть возможности и желание, человек сделает что угодно при любых обстоятельствах. Не нужно верить словам – в наше время они ничего не стоят.

«Интересно, – подумал я, – откуда она берет эти свои фразочки и шуточки? Небось, из социальных сетей выковыривает, а потом заучивает наизусть».

– Это ты к чему? – изобразив заинтересованность, спросил я. – И много у тебя подобных законов?

– Есть несколько. Только вот не спрашивай каких, ладно? В нужное время сам узнаешь. Если захочешь, конечно.

– Уже хочу.

– Тогда такой принцип. Никогда не навязывайся. Сам поймешь, нуждаются в тебе или нет. При этом цени тех, кто тобой дорожит, и не держи безразличных к тебе… По-моему, я уже согрелась.

– Думаешь? – рассеянно спросил я, чтобы хоть что-нибудь произнести.

– Ага, думаю. Слуш, а как тебя зовут? А то спать с мужиком, даже не зная его имени, как-то некомильфо. Я же так и не спросила.

Я сказал, как.

– Это хорошо. Одного моего бывшего так же звали. Слуш, а ты не боишься тут все время один? Мало ли кто вот так прийти может.

«Интересно, – думал я, разглядывая рыжие локоны своей неожиданной знакомой, – как с нее делали слепок для куклы? И зачем? И кто? Спросить что ли? А вдруг она вообще не в курсе, что тут хранится ее силиконовая копия?»

– Нет, не боюсь, – тем временем ответил я. – У меня связь хорошая, могу помощь вызвать. Да и сам не с пустыми руками тут: вполне способен отразить нападение каких-нибудь отморозков.

– Тебе выдали оружие? – неожиданно серьезно спросила она. – Покажи, а?

– Зачем? – не понял я. Это показалось странным.

– Люблю оружие. У меня разряд по стрельбе. Хотела даже биатлоном заняться, но передумала.

– Почему?

– Да ну еще… Так что? Покажешь?

Мы поднялись на второй этаж и подошли к малозаметной дверце. Я потом часто себя спрашивал, почему вдруг так легко поддался этой совершенно незнакомой девице.

– Вот это – местный арсенал, – несколько выспренно сказал я, открывая замаскированный железный шкаф и беря в руки пистолет.

– Что за пукалка? Выглядит как дамский.

– Сама ты пукалка! Это – пэ-эс-эс. Пистолет специальный самозарядный. Бесшумный пистолет для всяких нехороших дядей.

– Бесшумный? А глушитель где?

– А нету у него глушителя! Разработка для КГБ. Магазин на шесть патронов. Ничего эффективнее никто пока не придумал. А если придумал, то в теории, или были произведены несколько опытных образцов. Мое личное мнение, причем небезосновательное – сие есть шедевр бесшумного огнестрельного оружия. Но требует особо аккуратного обращения, гильзы довольно опасны после выстрела – могут взорваться: все пороховые газы остаются у них внутри. Уникальная модель, но патроны специальные, хрен достанешь.

– Надо же, какая штукенция, – явно для порядка сказала девушка. Похоже, вид пистолета не очень-то ее впечатлил, а упоминание, что гильзы еще какие-то опасные, вообще поставило в тупик. – Так что там за такие особенные патроны? Почему специальные?

– Ну, это вообще особая вещь. Пуля с плоским концом скрыта внутри гильзы. После взрыва заряда поршень-толкатель пулю выбрасывает и посылает в ствол, а сам останавливается в конце гильзы и запирает пороховые газы.

– Звучит круто, но, по-моему, полная лажа.

– Ничего не лажа! Очень эффективное оружие.

– Ты что, специально где-нибудь об этом читал? Или изучал?

– Ну, да, изучал. Время было – ликвидировал безграмотность в отдельно взятом вопросе.

– А это что за чудо? Похоже на какой-то обрез, как у киношных бандитов.

– Это и есть, по сути дела, обрез, – подтвердил я. – Помповое ружье. Самая короткая модификация ружья – ремингтон на семь патронов. В Америке очень популярен. Кстати при защите домов, а также для охранников и полицейских. Тут укороченный гладкий ствол, но приклада нет, и поэтому палить можно недалеко, неточно, но сильно.

– Гладкостволка! – девушка презрительно скривила губы.

– И что с того? Помповый дробовик же! Смотри какой калибр. Как картечью, так и пулями эта игрушка стреляет. Кроме того, можно применять различные специальные штуки типа газовых или разрывных гранат, травматики.

– А тот револьвер? – девушка показала взглядом на закрепленный к стенке магнум.

– Ага, револьвер такой. Шесть патронов в барабане. Магнум, причем продвинутый, с подствольным гранатометом. Если тебе реально нужно, чтобы какой-нибудь мудила обязательно сдох, то самое оно. Практически бластер… или скорчер, как у братьев Стругацких. Только вот шуму от него не оберешься.

– Броник прошибает?

– Смотря какой… и чем.