Sто причин убить босса - Макс Нарышкин

Рогулина дернули в МУР, наверное, по поводу взрыва…

— Женя, а ведь я сначала не поверила, что тебя в милицию забрали. Бог мой, — сказала она, гладя меня по щеке, — неужели ты и вправду за девочку вступился?.. Ты дрался?

— Немножко.

Через полчаса после приезда Белан позвонили из приемной сети директора ресторанов быстрого питания…

— Белан вне себя.

— Не может быть.

— Да, ее кто-то плющит.

— Не понимаю, за что.

— Это ты плющишь, Женя?

— Ты знаешь, это не я в квартиру Белан посылал головорезов с бешеной сукой Мухиной во главе. Этой ночью они ворвались, отметелили меня и забрали пласт с «битлами». Кто кого плющит?

— С чем забрали пласт?

В сумочке Раечки тенькает трубка. Она ойкает, выхватывает ее и прижимает к голове так, что я боюсь, не сломала бы она себе височную кость.

— Кто это, милая?

Рая мертвеет прямо на глазах.

— Ничего не понимаю…

Это ее нормальное состояние.

— Давай вместе попробуем?

— Рогулина держат в МУРе, а сейчас приехали и за Белан.

— А с кем ты сейчас разговаривала?

— С Аней…

С Аней Стефановской, с нежнейшей из приятельниц. Друг без друга им даже курить не хочется.

Кажется, события разворачиваются стремительнее, чем предполагал я. Диск и бумаги — в милиции. Ничего криминального в них нет, конечно, и в другой час менты не стали бы даже придавать им хоть какое-то значение, но благодаря Медведеву эти не имеющие значения бумажки и диск начинают набирать вес. Взрыв в офисе в центре Москвы — уже ЧП. Сейчас разбой службы безопасности «Вижуэл» в отношении уволенного заместителя президента, Рогулин уже дает показания, подтянули и нового заместителя. Слишком много ЧП для одной рекламной компании! Взрыв можно списать на самовоспламенение проводки или просто положить на полку с «глухарями», но коль скоро появился шанс зацепиться… Тут МУР своего не отдаст! Я не специалист в оперативных играх, но на месте оперов с Петровки обязательно стал бы цепляться.

Я понимаю главное. Поглощение ускорится.

Пока реноме Белан еще не запачкано справками о вызове в милицию и по столице не пронесся слух, что креативный директор вела слежку за своими сотрудниками, ей нужно спешить. Потом, после сделки, она отмоется. Опоздав на нее — никогда.

— Я представляю, как тебе сейчас туго, малышка! — кричу я, проводив Раечку и валясь на диван. — Ты полгода готовила мероприятие, и сейчас из-за одного придурка может быть перечеркнута вся твоя жизнь!

Постепенно пыл моего восторга угасает.

Придурок — это я. И следует подумать о том, на какую месть способна женщина, в течение шести месяцев кропотливо готовившая уничтожение собственной компании.

За окном солнце, но я точно знаю, что пора спать. Наливая в стакан водки, я свободной рукой держал трубку и говорил Альбине, что она молодец. Она больше, чем молодец. И попросил ее приехать ко мне домой в шесть часов вечера. Кажется, она смутилась.

Залпом опрокинув в себя стакан обжигающей холодом влаги, я почувствовал пожар в желудке. Выкурил сигарету на балконе над Москвой, почувствовал муть в голове и слабость в ногах и…

И ничего больше не помнил до шести вечера. Альбина, славная девочка, пунктуальна и терпелива. Она дождалась, пока я умоюсь, приму человеческий облик, и успокоилась окончательно, когда увидела, что я вышел из ванной к ней навстречу не голый, а в рубашке и брюках.

Она привезла из регистрационной палаты печать, справку из реестра и остальные документы. «СВП» только что появилась на свет. Мое дитя дышало и просило титьку. Оно хотело есть, и это было самое голодное ООО в Москве.

За кофе мы обсудили кое-какие вопросы, и я бросил перед ней список компаний, которые она должна посетить по примеру первых двух. Задание на три дня. Четырнадцать известнейших в Москве организаций, контракты с которыми обеспечат «СВП» не безбедное, а процветающее будущее.

— «Вижуэл» не знает об их существовании. То есть, — поправился я, — Рогулин с Белан, конечно, о них слышали, но им в голову не приходило, что им нужна новая раскрутка. Как раскручивать, мы будем решать потом. Сейчас же нужно хватать их и сажать на цепь.

Я намеревался захватить рынок. Первый пункт плана, «Атточи» и сеть ресторанов, были уже моими. Якушкин и Шмелев, приняв предложение Машеньки встретиться с нею в «Торнео», убедились в правоте слов неизвестной гостьи. После такого «ясновидения» не поверить ей было трудно. Чтобы хоть как-то упрочить позиции Альбины, я велел ей изготовить сотню визиток, на которых она значилась бы как начальник отдела по работе с клиентурой, и сунул ей чистый бланк с оттиском печати «СВП», на котором должны были быть прописаны ее полномочия от имени руководства «СВП» — первого заместителя Столярова Дранцева, такого же неуловимого в Москве бизнесмена и с такими же больными почками, и саму печать «СВП». Это было начало штурма. В течение трех дней шестнадцать компаний должны были стать клиентами «СВП». Общая цена заключенных Алей договоров должна была превысить пять миллионов долларов. Это было начало взлета.

За три дня Альбина сделала невозможное. Тринадцать из шестнадцати президентов, директоров и управляющих компаний, в офисы которых она ездила, поставили свои подписи и скрепили печати на стандартных договорах с «СВП». Думаю, большую роль в этом сыграл тот факт, что в своих вербовочных речевках Аля вскользь упоминала о том, что «СВП» не беспомощный карлик, оказавшийся под ногами великанов «Вижуэл» и «Ребус», а усовершенствованная модель, изготовленная по проекту архитектора Медведева. Последнее слово было ключевым.

Теперь в компании работало три человека: Столяров, Дранцев и Альбина. Столяров пил горькую, Дранцев, тот вообще понятия не имел, что вице-президент, и Альбина. Когда возникали вопросы и недоверчивая клиентура требовала на сцену автора, появлялся я. Едва завидев мое цветущее лицо, все успокаивались и чиркали «Паркерами» в бумагах без тени сомнения.

Компания жила! Оно росла на глазах, и теперь следовало на самом деле приняться за работу.

Через четверо суток после пленения банды Викухи Мухиной в газетах и журналах Москвы появилось объявление следующего содержания:

«СПВ» ищет партнеров по реализации креативных идей. Конкурс. Просьба занимать очередь с 7.00 по адресу…» Какой там у нас адрес?

Я не мастер составлять хорошие объявления. Я мастер живучей рекламы. Автором всех объявлений в «Вижуэл» у нас была Машенька. Ну, что же, Машенька, как говорится, «нашим же салом нам же по мусалам…».

И через сутки одна из киностудий, располагающая своей базой на территории «Мосфильма», откликнулась на этот заброс. Я осмотрел ее мощности, они меня устроили. А в это время Альбина в арендованном на пять лет офисе на Большой Никитской принимала на работу нужных нам людей.

Через неделю рекламная компания «СВП», оторвавшись от титьки, начала самостоятельную жизнь. И можете верить мне на слово, это было прекрасно…

Теперь меня забавляло то возмущение, которое рвалось из меня в день увольнения из «Вижуэл». Черт возьми, я переживал из-за того, что не буду часами сидеть на совещаниях у Рогулина, слушать его мычание и смотреть на омерзительного Моноптеруса Альбуса, один вид которого внушал мне ужас и вызывал рвотные позывы!..

А эти утренние повизгивания Машеньки!..

— Необходима организация тренинга для сотрудников на базе университета Дружбы народов, — пищала она, грудь ее колыхалась, и мне казалось, что голос ее идет от груди, но в каком-то самом узком месте в Машеньку вставлен свисток, который и деформирует ее мужской баритон, превращая его в женский звенящий визг. — Кейсы «Вижуэл» морально устарели, мы тратим большие средства на наружку и телевидение, однако коэффициент отдачи снижается, сам факт не только увеличения, но и сохранения маржи на прежнем уровне ставится под вопрос…

Я слушал ее и писал в ежедневнике: «Эскимос поймал маржу и воткнул в нее ножу», — Машенька видела это и еще больше распалялась. Бабы вроде Белан, засекая, что их кто-то слушает и даже записывает, сатанеют прямо на глазах.

И ничего этого больше нет!

Сначала мне пришла в голову мысль, что следовало бы сделать это куда раньше, однако я тут же осек себя и вспомнил, что все вовремя приходит только к тому, кто умеет ждать.

Через неделю в офис на Большой Никитской поступил звонок, которого я так долго ждал. Альбина тут же включила громкую связь, и я, сидя у окна на столе с улыбкой Мефистофеля и болтая ногами, слушал следующее:

— Здравствуйте, вас беспокоят из компании «Вижуэл», президент Рогулин Георгий Алексеевич, я могу переговорить с президентом вашей компании?

Я показал Але большой палец, и она залилась румянцем.

Еще неделю назад ни Рогулин, ни Белан, ни кто-либо другой ее просто не замечали. Эта мышка, одевающаяся, как туземка Карибского бассейна, была для них представительницей стафа, быдлом. А теперь она сидит в собственном кабинете, в кожаном кресле, и, чуть развалившись, отвечает: