Чертов нахал - Пенелопа Уорд

руке статуэтку Обамы с качающейся на пружинке головой. Сердце мое сжалось.

– Вы тут кое-что забыли. Я вытащила это из вашей старой машины. Правда, на панели осталось немного клея, но мы его уберем. Наверное, вам бы хотелось сохранить эту штуку.

Я уже почти приняла статуэтку из ее рук. Почти. Борясь со слезами, которые упорно наворачивались на глаза, я все же убрала протянутую было руку.

– Оставьте это себе.

Прошло уже несколько месяцев со дня расставания с Чэнсом, но пытаться впустить в жизнь что-то новое было несравнимо более сложной задачей, чем отбросить старое.

Джереми Лонгторп был исполнительным директором компании, занимающейся информационными технологиями, и по совместительству моим клиентом. Мы проводили вместе бесконечные часы, готовя документы для подачи на патент одного из его новых изобретений.

Несмотря на то, что он недвусмысленно давал мне понять, что испытывает ко мне интерес, я делала вид, что не замечаю намеки, которые он неоднократно высказывал в мой адрес. Это был очень милый молодой человек и, надо сказать, выглядел весьма привлекательно – этакий эксцентричный интеллектуал в очках. Если бы мы начали встречаться с ним, то это, несомненно, создало бы определенный конфликт интересов, несмотря на то, что в нашей фирме не существовало четких правил по поводу романов с клиентами.

По правде говоря, я все еще не была готова к новым отношениям. Мои мысли по-прежнему были заняты воспоминаниями о Чэнсе. Как я ни пыталась избавиться от всех вещей, напоминающих мне о нем, чувства, по-прежнему наполняющие меня, упорно не желали уходить, несмотря на все мои отчаянные попытки. И хотя Чэнс причинил мне невыносимую боль, он все еще царил в моих мыслях и в моем разбитом сердце.

По крайней мере, времяпровождение с Джереми отвлекало меня от горестных переживаний. Однажды в пятницу он должен был встретиться со мной в офисе для того, чтобы поработать до позднего вечера. Он позвонил мне с дороги, чтобы сообщить, что слегка задерживается, и спросил, что принести из еды.

– Что-нибудь фастфудное и очень вредное для здоровья, – ответила я. – В соответствии с моим сегодняшним настроением.

– Будет сделано, – ответил он.

Какой же он все-таки милый.

Запах жареной жирной пищи достиг моих ноздрей еще до того, как я заметила Джереми, направляющегося сквозь лабиринт стеклянных кубиков к моему угловому кабинету.

– Так как ты не соизволила высказать конкретные предпочтения, я набрал кучу разной вредной еды.

– Спасибо. Я просто умираю от голода.

Он отодвинул на край стола бумаги, лежащие передо мной.

– Почему бы нам не насладиться ужином, прежде чем приступить к работе?

– Вот и отлично, – произнесла я, нетерпеливо роясь в пакетах.

Он купил все это в «Тако Белл», «Пицца Хат» и «Чикен Папай».

Боже мой! «Чикен Папай»…

Это было сущее наваждение. Чэнс был повсюду. Я сгребла куриные наггетсы и впилась в сочное мясо зубами. Джереми тоже протянул руку и схватил один из кусочков.

– Эй, руки прочь от моих наггетсов, – шутливо произнесла я и тут же вспомнила, как говорила почти те же самые слова Чэнсу в день нашей первой встречи. Воспоминания, связанные с подобными мелочами, накатывались волнами и всегда приносили с собой невыносимую боль.

Я внезапно прекратила жевать.

Джереми отложил свой бутерброд и спросил с набитым ртом:

– С тобой все в порядке?

– Да, все нормально.

– Ты что, разозлилась, что я украл твой наггетс?

Я натянуто улыбнулась.

– Нет-нет… Дело совсем в другом.

Джереми наклонился ко мне.

– Тогда что случилось?

Опуская глаза, я произнесла:

– Ничего особенного.

– Обри, совершенно очевидно, что тебя что-то расстроило. Ты сначала набросилась на еду и жевала, как автомат, а потом вдруг потеряла к ней интерес. В чем все-таки дело?

Выражение моего лица было красноречивее многих слов.

– Ты можешь рассказать мне все, – сочувственно произнес он.

Мне хотелось с кем-нибудь поделиться своими горестями, ведь я так и носила все это в себе. Ни одна душа на свете не знала, что со мной произошло.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Действительно хочу.

В течение следующего часа я вылила на Джереми все, что произошло между нами с Чэнсом. Он слушал очень внимательно, не вынося никаких суждений, и для меня было огромным облегчением дать волю словам и эмоциям.

Джереми медленно кивнул, скрестив руки на груди и сочувственно улыбаясь.

– Ну, тогда это все объясняет…

– Что ты имеешь в виду?

– То, как ты закрываешься, когда я намекаю, что неплохо бы сходить куда-нибудь вместе.

– Значит, ты это заметил?

– Конечно. Я замечаю все, что касается тебя. – Он опустил глаза, явно испытывая смущение от того, что признался в своих чувствах, хотя и довольно иносказательно. Потом, подняв голову, он произнес: – Ты мне действительно очень нравишься, Обри.

– Ты мне тоже нравишься. Мне не хотелось бы, чтобы ты считал, что мои сомнения связаны с тобой.

Он положил руку на мое плечо.

– Послушай… Теперь, когда я знаю причину твоей сдержанности и закрытости, думаю, тем более важно сходить куда-нибудь развлечься. Обещаю, что не буду ждать ничего определенного от этих отношений. Просто позволь мне быть твоим другом. И если отношения получат продолжение, я буду счастлив. Если же этого не произойдет и события будут развиваться по пессимистическому сценарию, что ж, в любом случае, мы просто хорошо проведем время вместе.

Я улыбнулась.

– Значит, ты прямо сейчас, без намеков приглашаешь меня на свидание?

– Да. Все, что я прошу, это воспользоваться шансом. Ну как, пойдешь со мной на свидание?

Воспользоваться шансом…

Я не называла имени Чэнса, когда рассказывала Джереми свою историю, это просто странное совпадение, своего рода ирония судьбы.

– Значит, предлагаешь воспользоваться шансом, так?

– Конечно.

– Хорошо, Джереми. Я, пожалуй, им воспользуюсь.

Часть II

Два года спустя

Чэнс

Глава 13

Я сжимал и разжимал кулаки, сидя на узкой жесткой койке, к которой так и не привык за эти два года. Этого дня я ожидал с томительным нетерпением, и все же, чем ближе приближался момент, когда я выйду отсюда, тем больше росло мое беспокойство. Оглядывая серые мрачные стены нашей убогой тесной камеры, я с трудом верил, что этот день все же настал.

Я встал и прошелся, нервно разминая суставы пальцев.

– Черт тебя возьми, парень! Что с тобой происходит? – недовольно пробурчал мой сокамерник Эдди. – Ты же вроде с таким нетерпением этого ждал.

– Ты еще узнаешь, каково это, когда придет твой день.

– У-ух! У меня крышу снесет к чертовой бабушке – вот как это будет! Случайно не хочешь поменяться местами? Я