Агент абвера. - Коллектмв авторов

— Наши прогнозы, судя по всему, не оправдались, — начал Быстров, обращаясь к Сосницыну и Маковенко. — Противник заставил нас решать совершенно новую, неожиданную для нас задачу. Как быть дальше? Прошу высказать свое мнение.

Сосницын молчал. Маковенко тоже не торопился высказаться. В кабинете воцарилась тишина. Генерал заметил:

— Что ж, так и будем играть в молчанку? Ваше мнение, товарищ капитан?

— Простите, товарищ генерал, но я свое мнение по данному варианту докладывал на прошлом совещании. Я предвидел возможность явки агента с повинной. Думаю, что будет правильно послать Иконникова назад к немцам, снабдив его такой же дезинформацией, как и Никулина. Он наш человек. Воевал с немцами, был дважды ранен. А это многое значит…

— Заманчиво, но поспешно, — возразил Сосницын. Маковенко вопросительно поглядел на него, и подполков­ник повторил: — Заманчиво, говорю. Одним махом все задачи решим: и Никулина поддержим, и дезинформацию подкрепим, и абвер переиграем. Очень интересно получается. Да только слишком просто. Вроде кто-то разжевал все и нам в рот положил — глотайте, мол. В таком деле поспешность недопустима. Возвращать Иконникова к немцам без обстоятельной проверки, как это вы предлагаете, нельзя.

— Так время же не ждет!

— Вижу, что на этот раз у вас нет единого мнения, — прервал полемику генерал Быстрой. — Давайте договоримся так. Довериться Иконникову мы пока что не можем. Все-таки неизвестный нам человек, с той стороны… Раны, полученные в сражениях за Родину, — доказательство весомое. В этом капитан прав. Но и Сосницын не ошибается, говоря, что изучить Иконникова надо. Нет никакой гарантии того, что этот агент не послан абверовцами для проверки принесенных Никулиным данных. Да-да. Вполне возможно, что немецкая разведка специально послала к нам Иконникова, чтобы он явился с повинной. Наш противник рассчитывает: авось мы поверим Иконникову, снабдим его дезинформацией и вернем назад.

Не трудно представить, в какое положение мы поставим своего человека. Он доложил, что сам наблюдал концентрацию войск на Черной речке, а Иконников придет к немцам и принесет те же данные, но полученные от нас с вами. Это кончится полным провалом всех планов командования фронта. Как видите, товарищ Маковенко, не исключено и такое положение, что фашисты нам предлагают именно то, что и вы.

Капитан даже покраснел от негодования.

— Я не хотел вас обидеть, — примирительно сказал Быстров. — Однако мы должны подготовить себя ко всяким неожиданностям.

— Это, конечно, так, — согласился успокоенный Маковенко.

— Товарищ подполковник, — обратился генерал к Сосницыну, — доложите, что сделано для проверки Иконникова, что еще собираетесь сделать?

— Я, товарищ генерал, связался с Куйбышевым и просил срочно проверить все, что сообщил Иконников о себе. Он ведь родом оттуда, если не наврал. Товарищи обещали сделать все, что нужно, в самые короткие сроки. Сейчас с Иконниковым работает следователь Мокшин. Лично я с перебежчиком разговаривал дважды. Производит впечатление чистосердечного и откровенного человека. Но все же нужно подождать ответа из Куйбышева.

— Простое подтверждение того, что Иван Сазонович Иконников жил в области до призыва в армию, нас не устроит, — заметил Быстров. — Сейчас война, и у немцев документов на наших людей предостаточно. Они могли настоящего Иконникова убить, а с его документами прислать к нам своего агента. Так что письменный ответ из Куйбышева может ничего нам не дать. Я сам позвоню туда и попрошу, чтобы к нам прислали какого-либо старожила из того села, где родился и вырос Иконников. Дадим возможность встретиться землякам и односельчанам, пусть потолкуют. Если наш знакомец выдает себя за Иконникова и действует по составленной немцами легенде, то все это сразу раскроется. Правильно, товарищ Маковенко?

— Так точно, — откликнулся капитан.

— Вот когда убедимся, что задержанный действительно является Иконниковым, а не Сазоновым или Григорьевым и он в самом деле хочет искупить вину перед Родиной, тогда подумаем и о вашем предложении, товарищ Маковенко.

— А пока, товарищ Сосницын, — обратился генерал к подполковнику, — внимательно наблюдайте за Иконнико­вым. Денька через два–три, когда срок его пребывания у нас начнет истекать, он зашевелится. Если Иконникова подослали к нам немцы, он сам начнет проявлять активность, даст понять о своей готовности работать на той стороне.

После разговора у генерала Быстрова капитан Маковенко снова уехал на передовую. Чекисты предполагали, что Шиммель не ограничится посылкой лишь одного агента для проверки Никулина, а потому по-прежнему на передовой все было готово к приему “гостей”.

Подполковник Сосницын остался в штабе фронта и занялся изучением Иконникова. Чекист внимательно сравнивал протоколы допросов, беседовал с перебежчиком, но, несмотря на всю свою настороженность, не мог уловить в рассказе Иконникова мало-мальски сомнительного места. Сосницын начал даже колебаться: а что, если он напрасно подозревает честного человека, столько пережившего в немецких лагерях, пролившего кровь за Родину? Но пришел час, когда все сомнения его рассеялись. Иконников заявил:

— Вижу, что не доверяете вы мне, товарищ подпол­ковник. Обидно это. Что из того, что я был в плену? Не я один такой. Не по своей воле сдался — раненного подобрали, бел сознания. Какой же я предатель, почему мне веры нет? Ведь я жизни не щадил в боях. Да и сейчас готов за Родину живот положить. Только прикажите! Любое задание выполню. Немцы мне доверяют, я у них почти что своим человеком стал. Таких бы там дел натворил, что только держись!

Подполковник Сосницын чуть не ахнул. Попался-таки хитрец! Оказывается, прав был генерал Быстров. Вот как заговорил, когда пришло время возвращаться к своим.

Сделав вид, что абсолютно не заинтересован предложением Иконникова, Сосницын доброжелательно ответил:

— Зачем же вам снова в этот ад возвращаться? Вы и так много натерпелись. Или хочется судьбу попытать?

— Не подумайте, что я напрашиваюсь, — забеспокоился Иконников. — Просто душа болит, как подумаю, что доверия мне нет. А я ведь что угодно сделаю, лишь бы пятно с себя смыть.

…Куйбышевские чекисты постарались. Они прислали генералу Быстрову не просто земляка Ивана Иконникова, а его родного брата Петра. Оказалось, что еще в сорок первом году в деревне получили извещение о том, что Иконников Иван Сазонович пропал без вести. Долго горевали старики, но что поделаешь — пришлось смириться с потерей. Знать, не судьба с сыном увидеться. И вот теперь он вдруг появился. Радости родителей и родственников не было предела, когда они получили приглашение поехать на фронт повидаться с Иваном Иконниковым. Беспокоило лишь то, что приглашение исходило от чеки­стов. Не иначе, как Иван натворил чего. На семейном совете решили послать в Ленинград старшего брата Петра, недавно демобилизованного из армии после тяжелого ранения.

В самолете, в котором летел Петр до Ленинграда, было холодно, неуютно. Петр всю дорогу думал о своем младшем брате Иване. Красивый был парень, гармонист, заводила. Вся деревня его любила. А уж от девчат отбою не было. Когда в армию добровольно уходил, одних кисетов чуть не два десятка подарили. Петр сам видел в сундуке. Хранит мать как память о младшем сыне.

Петр Иконников живо представил себе встречу с бра­том. Входит он в комнату, здоровается честь по чести, спрашивает: “Иконникова Ивана Сазоновича как можно видеть? Скажите, братец, мол, к нему пожаловал”. И проведут его к Ивану. А дальше все хорошо будет. Домой поедут, к матери, к отцу.

От приятных размышлений Петра Иконникова отвлек резкий стук пулемета. Воздушный стрелок, всю дорогу качавшийся на широкой брезентовой лямке в круглой прозрачной башне, внезапно развернул турель и открыл огонь из крупнокалиберного пулемета по невидимому для пассажиров противнику. Со звоном падали на металлический настил большие медные гильзы. Петр потрогал одну рукой. Горячая! Такой вот, наверное, была и та разрывная пуля, которая раздробила ему руку повыше локтя, сделала инвалидом.

Самолет лег на левое крыло и круто пошел вниз. В замерзшее окошечко можно было разглядеть неясные силуэты больших зданий, ровные коробки городских квар­талов.

— Ленинград, — сказал сопровождающий Иконникова чекист. — Идем на посадку.

На аэродроме Петра встретил подполковник Сосницын. Усадив его в срою “эмку”, приказал шоферу везти их в гостиницу. Иконников взволновался:

— Зачем в гостиницу, товарищ подполковник? Меня бы к брату скорей.

— Успеем и к брату. А вам с дороги отдохнуть надо. Небось суток двое не спали?

— Не до сна тут, когда радость такая — брат нашелся! Он ведь плохого ничего не сделал?

— Пока не виним, — улыбнулся подполковник. — А подробности вы сегодня вечером узнаете, когда с бра­том встретитесь.