Программист и бабочка (сборник) - Игорь Курас

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рональд.

– Я имею в виду, Рон, что мы убили ребенка, – ответила Инга, выходя из официального образа. И после короткой паузы добавила: – Девочку.

Все ошарашено молчали.

– Сколько ей было? – спросил наконец Хуан.

– Физически – года два. По уровню развития, если сравнивать с человеком – лет шесть-семь.

– Так вот что это такое, – пробормотал Олаф. – Прибор, единственная функция которого – мигать лампочками в случайном порядке. Просто игрушка, типа калейдоскопа.

– Черт, но мы же не знали! – воскликнул Брюс. – Откуда мы могли знать! Она обманом проникла через периметр!

– А ты в детстве не играл в роботов? – откликнулась Инга. – У нее просто более подходящая для этого анатомия.

– А сигнал «свой-чужой»?

– Они способны принимать и передавать радиоволны. Вряд ли это результат эволюции – скорее, генной инженерии, органический аналог наших имплантов… Она «подслушала», как роботы общаются друг с другом при встрече, и воспроизвела сигнал одного из них. Она думала, что на нашем языке это значит «Привет!»

– Она украла карточку и проникла на пост! – напомнил Рональд.

– Вероятно, в их культуре меньше запретов. А догадаться, что дверь можно открыть ключом подходящей формы, может и обезьяна, не то что ребенок.

– Она пыталась захватить контроль над базой, – непреклонно изрек Петерсен.

– Ничего она не пыталась, – вздохнула Инга. – Просто вошла, увидела кнопки, стала нажимать… Поэтому и свет погас не везде, и не все коридоры были перекрыты, и генератор включился почем зря… Она не хотела нам никакого вреда. А мы ее убили. Медленно. С удовольствием.

– Что за чушь, никто ж не виноват, что она не умерла сразу! – возмутился Брюс.

– Инга права, – покачал головой Рональд. – Я не чувствовал такого прилива адреналина даже во время гонок на скутерах. Но черт, мы же все слышали крик Кшиштофа! Мы думали, его пытают!

– Тебя бы сграбастал в темноте инопланетный монстр, послушал бы я, как бы ты кричал, – пробурчал Валевский; его обычно бледные щеки порозовели.

– Ты никогда не задумывался о чувствах кота, которого берет на руки шестилетний малыш? – язвительно осведомилась Инга. – Она просто хотела с тобой поиграть.

– И кровь Хуана… – продолжал Рональд. – Откуда же мне было знать, что он просто опрокинул томатный сок, а кибер не успел убрать? Проснись он пораньше…

– Я всю ночь и утро не спал, доводил до ума одну программку, – виновато пояснил кибернетик. – Сам знаешь, когда проходит действие стимуляторов, спишь так, что не то что сирена – ракетные двигатели не разбудят…

– И откуда она только взялась на этой дикой планете… – вздохнул Кшиштоф.

– Прилетела с родителями на пикник, – предположил Олаф. – Или с классом на экскурсию. Не это главное. Главное – что мы будем делать, когда те, кто ее уже ищет, придут сюда.

– Мы должны сознаться, – уверенно заявила Инга. – Они все равно поймут. Ей больше некуда было деться. Здесь нет хищников, нет даже лесов, где можно заблудиться…

– Могла утонуть в море, – заметил Олаф.

– В этой прозрачной воде тело было бы нетрудно отыскать с воздуха, – возразил Рональд.

– Если они поймут, что мы врем, это может означать войну, – сказал Хуан.

– Войну? – фыркнул Петерсен. – Из-за одного погибшего ребенка?

– Из-за одного зверски убитого ребенка, – уточнила Инга. – Почему бы и нет, Олаф. Раса, способная на то, что сделали мы…

– Первый контакт… – процедил Валевский, сплетая пальцы в замок. – Вот вам и первый контакт, пся крев…

– Брюс, а ты что молчишь? – обернулся к командиру Петерсен.

– Инга права, – медленно произнес Ламберджек. – Мы должны все честно рассказать им. Если надо, предстать перед их судом. Надеюсь, они сумеют понять и простить нас. Если же нет – пусть их гнев падет на нас одних, а не на человечество в целом.

– Я против! – вскочил с места Олаф.

– Это приказ, майор Петерсен, – ледяным тоном констатировал Ламберджек, – и вы его выполните.

– Докладывай, Тридцатая-Вторая.

– Операция проходит по плану, Командующая. Как тебе известно, первичное исследование двуногих проводилось моим отделом после захвата их поселения на планете 9-117-3. К сожалению, тогда в систему 9-117 слишком быстро прибыл их флот, и вторжение на том направлении было признано нецелесообразным…

– Я хорошо помню отчеты по той операции.

– Прошу прощения, Командующая. Итак, поведение двуногих, как и всякой низшей расы, подчинено иррациональным доминантам. Правда, оно уже не управляется напрямую инстинктами, но их роль с успехом играют социальные шаблоны, некогда сформировавшиеся преимущественно на базе тех же инстинктов. Одним из наиболее алогичных шаблонов является представление двуногих о повышенной ценности детенышей.

– Действительно, крайне глупо, – согласилась Командующая. – Даже имеющему один мозг вместо трех должно быть очевидно, что дети – наименее ценная часть популяции. В формирование личности взрослого вложены многие годы и немалые средства, кроме того, он обладает уникальным персональным опытом. Детей же в любой момент можно наделать заново. Впрочем, чего ждать от низшей расы.

– Возможно, возникновению шаблона способствовал тот факт, что самки двуногих не способны откладывать яйца, – заметила Тридцатая-Вторая. – Они вынашивают детенышей внутри тела, и этот процесс, а особенно его финал, весьма опасен и болезнен, а приплод крайне малочислен. Но и это не отменяет верности изложенных тобой аргументов, так что налицо типичная иррациональная доминанта. Ее мы и используем, вкупе с их иррациональной же агрессивностью. По моим расчетам группа двуногих, контролирующая вход в трансконтиниальный канал, уже обнаружила, что убила ребенка. Теперь они пребывают в крайне угнетенном состоянии и, вероятно, готовы принять кару за нарушение табу. Во всяком случае, вероятность их агрессии по отношению к другим детям нашей расы – не более одной десятитысячной процента. Таким образом, мы можем приступать к высадке десанта.

– Хорошо, – Командующая расправила суставчатые ноги, – пойду воодушевлю их перед боем.

Этих минут она не любила. Насколько удобно иметь дело с учеными вроде Тридцатой-Второй, оперирующими чистой, совершенной логикой, настолько же дискомфортно общение с солдатами, которыми владеют варварские эмоции. Впрочем, это именно то, что требуется от пушечного мяса. Владей ими разум, они попросту отказались бы рисковать жизнью ради чужих интересов. Конечно, с годами у тех из них, кто выживет, голос страстей уступит голосу рассудка, и им будет даже странно вспоминать, что триста лет назад они с криком бросались в бой, готовые умереть во славу Конфедерации… как странно сейчас вспоминать это ей…

Лента подъемника вынесла ее на ангарную палубу рейдероносца. Десантники уже стояли здесь – сомкнув строй, по-уставному скрестив пальцеруки, сжимая дезинтеграторы – на сей раз настоящие, а не муляжи. Отрывисто клацнули челюсти, приветствуя Командующую.

– Солдаты! – крикнула она, патетически меняя цвет. – Настала пора покончить с варварской расой двуногих, оскверняющей космос и грозящей нашей звездной Родине! И главная роль в нашей грядущей победе отведена именно вам! Перед вами вход в канал, ведущий в самое сердце наших врагов, и защищает его жалкая кучка двуногих с их примитивной техникой! Как только вы разделаетесь с ними, победоносный флот Конфедерации хлынет в канал и обрушится на главную планету презренных варваров! Не посрамите же яиц, из которых вышли! Отмстите двуногим за муки вашей сестры! Вперед, дети мои!

Юрий Нестеренко

Искушение

На передней панели синтезатора пищи зажглась зеленая лампочка. Отец Петр собирался уже прочесть молитву и приступить к трапезе, когда в коридоре послышались шаги. Отшельник прислушался, не веря своим ушам. Сомнений быть не могло: это была не игра воображения и не эхо далекого обвала. Кто-то шел по направлению к келье.

Что ж, очевидно, это еще один несчастный. Отец Петр уже трижды принимал подобных гостей, и всякий раз им уже ничем нельзя было помочь. Он старался, как мог, облегчить их последние часы, а потом хоронил пришельцев в дальних коридорах катакомб. Но вот уже много месяцев никто не появлялся, и Петр окончательно утвердился в мысли, что на поверхности не осталось живых людей. Выходит, он ошибался.

Отшельник встал, приготовившись встретить нежданного гостя. Шаги замерли по ту сторону двери, закрепленной в каменном проеме. Некоторое время пришелец медлил в нерешительности; затем дверь рывком отворилась.

Вошедший отнюдь не походил на тех, что приходили прежде. На нем был костюм, напоминавший скафандры космонавтов или подводников; он дышал через фильтры, укрепленные в нижней части шлема. На шлеме горел фонарик; на шее незнакомца болтался микрофон переговорного устройства, а на поясе скафандра помещался целый арсенал: здесь были две револьверные кобуры, три гранаты, патроны к револьверам и магазин к автоматической винтовке (ствол ее торчал из-за плеча пришельца), хитроумный многофункциональный нож и небольшая складная лопатка; кроме того, на поясе висело несколько портативных приборов со стрелочными и цифровыми индикаторами. Моток троса на плече довершал снаряжение вошедшего. Один из револьверов покоился в кобуре, другой незнакомец держал наготове; но, увидев, что ему никто не угрожает, опустил оружие, осматриваясь вокруг. Его удивленный взгляд переходил с аккумуляторных батарей на большое деревянное распятие на стене, с уставленных книгами полок на генератор с велосипедными педалями, с жесткого ложа отшельника на синтезатор пищи и, наконец, остановился на самом обитателе кельи.