Кто-то следит за мной - Виктория Готти

Ивен — ей следовало позвонить ему. Оставалось лишь надеяться, что Дарио не стал звонить в «Парадизо», разыскивая ее. Она, конечно, часто оставалась ночевать в городе, но если Ивен узнает, что она пропала во время церемонии награждения, он будет в панике. Взгляд ее упал на часы, стоявшие на каминной доске. Половина двенадцатого… «Звонить поздно, — подумала Роз. — Ему надо выспаться». Вернувшись в ванную, она забрала волосы в конский хвост, нанесла на лицо увлажняющий крем, надеясь, что это ее успокоит.

Большая, красного дерева кровать занимала чуть ли не всю спальню. Кровать эта стала едва ли не первым ее приобретением после покупки квартиры. Роз наткнулась на нее в магазине «Ковры и мебель», славящемся отличным выбором французского антиквариата. Несколько недель спустя она вновь заглянула в этот магазин, чтобы подобрать к кровати туалетный столик и две тумбочки. Словом, спальню она обставила в викторианском стиле, сочетавшем красоту и удобство.

Роз забралась под одеяло, наслаждаясь прохладой простыней. Она совсем вымоталась, но сон не шел. Циничный смех Димитрия звучал в ушах. Неужели она могла вызвать такую ненависть? Едва ли. Скорее, она стала громоотводом, на который излилась его злость, вызванная оскорблениями и невзгодами, которые ему пришлось вынести. Но что значили его любовь или ненависть в сравнении с чувством вины, навалившимся на нее?! Роз нещадно ругала себя за безответственность. Да, не она первой полезла обниматься, но ответила на его поцелуй. Более того, поцелуй этот доставил ей несказанное наслаждение.

Телефонный звонок прервал ее самобичевание. Вновь она не стала снимать трубку. На этот раз звонивший оставил сообщение.

— Она мертва. Скоро дойдет очередь и до тебя. — И вновь пошли короткие гудки.

Роз подпрыгнула, словно ее кольнули шилом. Выскочила из кровати, подбежала к телефону, прокрутила магнитную ленту назад. Голоса звонившего она не узнала. Автоматически нажала «69», но лента продолжала крутиться: телефон не опознал номер, откуда звонили, и не мог соединить ее с таинственным незнакомцем.

«Она мертва».

«Кто?» — стучало у нее в голове.

Выдвинула ящик, достала телефонную книжку, набрала номер детектива Фальконе.

Билли подошел к окну, сквозь жалюзи выглянул на улицу. Падал легкий снежок. «Типичная нью-йоркская ночь», — подумал он, наблюдая за хаотичным движением красных и желтых огоньков: водители маневрировали в по-прежнему плотном транспортном потоке.

Он повернулся к софе, обтянутой белой дамастной тканью, теперь залитой кровью. На ней распростерлось изуродованное тело Мэрилин. Лужа крови натекла на зеленый ковер. Окровавленный нож лежал рядом с женщиной. В квартиру он проник без труда. Дождался, пока она подъедет на такси, следом за ней вошел в дом. Жила она в Верхнем Ист-Сайде, неподалеку от Роз. Он чуть изменил свой облик на случай, если Мэрилин увидит его. Но она ни разу не оглянулась. А привратник, идиот, должно быть, решил, что он пришел с ней. Пока она искала в сумочке ключи, он прятался в стенной нише. А как только открыла дверь, втолкнул ее в квартиру и вошел следом. Изумление, потом ужас, мелькнувшие в ее глазах, распалили его. Она попыталась закричать, но одной рукой он закрыл ей рот, а второй приставил нож к горлу и прошептал: «Сюрприз, сюрприз!»

А секунду спустя вонзил нож ей в шею, но неглубоко, лишь с тем чтобы потекла кровь. Так быстро убивать ее он не собирался. А потом втыкал нож снова и снова в те места, где не было жизненно важных органов. Для того чтобы она истекала кровью, но не умирала. А потом, насладившись зрелищем ее медленного умирания, он перерезал Мэрилин сонную артерию. Она перестала сопротивляться, тело обмякло. Покончив с этим, он занялся оформлением сцены. Знал, что на Роз это произведет должное впечатление.

Подушки, разбросанные по гостиной, он располосовал ножом, засыпав все перьями и пухом. Устроил погром в гардеробе, изрезал не только платья и пальто, но и обувь, и сумочки. Его взгляд остановился на двух фотографиях в рамочке. На каждой — Роз и Мэрилин. Одну явно сделали на несколько лет раньше второй. Он швырнул их на пол, потоптался на каждой, разбив стекло. Потом из обеих вырвал изображение Мэрилин. На комоде у стены стояли семь свечей. Билли зажег их все. А когда они разгорелись, сжег обрывки фотографий с изображением Мэрилин. Глядя на мерцающие фитили, попытался представить себе, в какой ужас впадет Роз, увидев плоды его трудов. Он не сомневался, что убийство Мэрилин лишит ее последних остатков самообладания.

Глава 19

Роз ходила из угла в угол, наблюдая, как Фальконе в какой уже раз прослушивает запись на ее автоответчике. К счастью, его смена закончилась, и сообщение, посланное на пейджер, застало его в двадцати минутах езды от дома Роз.

Вновь прослушав две короткие фразы, Фальконе выключил автоответчик.

— Пленку я возьму с собой. — Он достал из автоответчика кассету. — Мой друг, Чарли Доукинс, служит в Двадцатом участке. Сержант. Он прошел специальную подготовку по идентификации голосов. Возможно, этот человек изменил голос, но кто знает? Вдруг нам повезет.

— Я боюсь, Джон. Как ты думаешь, может статься, что кто-то из моих знакомых мертв?

— К сожалению, у меня нет ответа на твой вопрос. — И Фальконе сунул кассету в карман. Потом жестом предложил Роз присесть на диван, а для себя пододвинул стул. — Давай вернемся к сегодняшнему вечеру. Где ты была?

— На церемонии вручения премий в «Шератоне». Неужели это имело какое-то значение?

— Расскажи мне все, что мне, по твоему разумению, следует знать. Кто был с тобой? Как я полагаю, Ивен.

— Нет, — поправила она его. — Я пошла с моим рекламным агентом, Дарио… Дарио Розелли. Он настоял на том, чтобы я оставила Ивена дома.

Роз опустила голову, чувствуя, что краснеет. Джон тоже молчал, вероятно, припоминая, что ему известно о Розелли.

«Расскажи ему все, — понуждала себя Роз. — Он должен знать». Но как ей объяснить свое безответственное поведение?

— Кто-нибудь еще? — спросил Джон. — Ты не заметила ничего подозрительного?

Она переплела пальцы рук, выгадывая время, спросила:

— О чем ты?

Фальконе всмотрелся в ее лицо.

— Роз, ты чего-то не договариваешь.

Она глубоко вздохнула, выпила глоток ромашкового чая, который заварила к приходу Джона.

— Там был Димитрий Константинос. Он подошел ко мне, когда я сидела одна в коридоре.

Глаза Фальконе широко раскрылись.

— Ивен — его адвокат, не так ли? Будет защищать его на начинающемся процессе?

Вроде бы невинные вопросы Джона имели глубокий подтекст.

Роз поставила чашку на блюдце, провела пальцем по золотому ободку.

— Я не рассказывала тебе о своем прошлом. Он… до того, как я вышла замуж за Ивена, у меня был роман с Димитрием. Расстались мы со скандалом. Двенадцать лет назад в поместье «Лорел» случилось ЧП. Димитрий убил человека. Он защищал меня. Его посадили в тюрьму, а я вышла замуж за Ивена. Я уверена, что Димитрий так и не простил мне предательства.

Еще один кусочек прошлого перестал быть тайной, и Роз почувствовала безмерное облегчение. Теперь она могла не прятать глаза. Взгляд Фальконе уже не вгонял ее в краску.

— Этим вечером Константинос тебе угрожал?

Роз провела пальцами по волосам, словно хотела собрать разбегающиеся мысли.

— Не знаю. Он схватил меня за руки, начал говорить…

— Что он сказал? — прервал ее Фальконе.

В голове Роз зазвучал голос Димитрия.

— Он был зол… он…

Внезапно Роз почувствовала, что не может больше сидеть на одном месте. Вскочила, прошла на кухню, чтобы налить чаю. Джон повернулся к длинному столу, разделявшему гостиную и кухню, следя за каждым ее движением.

— Роз, говори. Если тебе нужна моя помощь, ты должна рассказать мне все.

Она быстро повернулась к нему, черный халат обтянул лодыжки.

— Я запомнила его последнюю фразу. Он произнес ее после того, как отпустил мои руки. Он сказал: «Знай, я слежу за тобой».

Фальконе замер.

— Так ты думаешь, это он преследует тебя? Ты думаешь, что на пленке записан его голос?

— Помнишь, я рассказывала тебе о розах, которые получила на приеме в честь выхода моей книги? Их принесли в тот день, когда Димитрий прибыл в город.

— Это еще не основание для обвинения, — возразил Фальконе. — С чего такому человеку, как Константинос, преследовать тебя? Если бы он хотел убить тебя или кого-то еще, он бы нанял киллера. И потом, у него просто нет для этого времени. У него на носу судебный процесс.

Роз почувствовала, как часть ее сознания словно отключилась, и когда она отвечала, ей казалось, что голос принадлежит не ей.

— Я не знаю, как и почему человек становится опасным.