100 великих сокровищ - Надежда Ионина

Римский археолог Джулио Якопи, осмотрев находку, пришел к выводу, что обнаруженные обломки являются частями подлинного «Лаокоона», некогда созданного на Родосе. Свою гипотезу Д. Якопи обосновал следующими положениями.

1. Характер позы отдельных частей человеческого тела соответствует историческому описанию скульптурного памятника.

2. На двух фрагментах имеются греческие надписи, обозначающие имена Агесандра и Афинодора.

3. Скульптура была найдена близ виллы Тиберия, который долгое время находился в изгнании на Родосе, откуда он и мог вывезти статую.

Однако достоверность утверждений Д. Якопи долгое время не была установлена, и подлинность оригинала не доказана. Многие ученые, да и сами итальянцы, были не согласны с его мнением. Особенно были взволнованы жители Сперлонги. Опасаясь, что найденная скульптура (а уж они-то с самого начала были уверены в ее подлинности!) будет увезена в другой город, они организовали около грота Тиберия круглосуточное дежурство. С большой осторожностью к этому вопросу отнесся профессор археологии Римского университета Р.Б. Бандинелли. Он считал, что среди множества обломков нет ни одной детали, которая подошла бы к находящемуся в Ватикане «Лаокоону». На найденных в гроте фрагментах видны многочисленные скрепы, и уже одно это заставляет осторожно произносить определение: «греческий оригинал».[22]

Золото Бактрии

Афганистан, расположенный в самом сердце Азии, давно уже привлекал внимание историков и археологов своими древностями, но широкомасштабные археологические раскопки начались здесь лишь после Второй мировой войны. Одна из особенностей древней истории Афганистана – наличие в ней различных культур, одной из которых являлась бактрийская цивилизация. До сравнительно недавних открытий советских археологов никто из ученых не предполагал, что в Бактрии существовал своеобразный очаг древней металлургии. Сотни медно-бронзовых изделий: орудия труда и всевозможные украшения, тяжелые церемониальные топоры со скульптурными изображениями птиц, животных и людей, золотые и серебряные сосуды с чеканными, гравированными сценами – все это выходило из древних бактрийских мастерских.

В 1978—1979 годы на севере Афганистана, на холме Тилля-тепе, производились раскопки, во время которых археологи обнаружили богатый некрополь с княжескими, а может быть, и царскими погребениями. В шести могилах было найдено около 20 000 золотых изделий, большинство из которых составляли небольшие золотые бляшки, некогда нашитые на погребальные одеяния. Эти бляшки, разных форм и размеров, нередко были инкрустированы вставками из бирюзы, лазурита и сердолика.

Все погребенные были похоронены в богатых одеждах, расшитых золотым шитьем с нанизанными на золотые нити жемчужинами. Одежды покойных застегивались на груди золотыми застежками, которые были сделаны миндалевидной формы или в виде массивных двойных дисков, инкрустированных бирюзой. Одна из найденных застежек представляет собой две одинаковые половинки из золота, отлитые в виде обнаженных амуров, сидящих на рыбах, которым были приданы черты дельфинов. На головах рыб сохранились пышные султаны, инкрустированные выпуклыми бирюзовыми вставками; бирюзу и лазурит древние мастера использовали и для передачи рыбьей чешуи, плавников и хвостов. Во рту у одной из рыб был зажат крючок, а у другой – петля, с помощью которых обе половинки застежки соединяли рубаху у горла.

Сидящие верхом на рыбах амуры одной рукой держатся за рыбьи султаны, вторая рука у них поднята вверх. Пухлые лица амуров с отвислыми щеками и чувственно припухлыми губами далеки от тех античных эротов, какие резвятся среди морских волн. Правда, в погребениях Тилля-тепе были найдены такие же амурчики, сидящие на спинах дельфинов, но уже имеющие за спиной крылышки.

Головы почти всех усопших покоились в золотых и серебряных чашах; одна из них была в форме греческого фиала, на котором была древнегреческая надпись. К верхней части надписи древний мастер приклепал золотое деревце и небольшую фигурку горного козла. Деревце имело прямой ствол, от которого отходят извивающиеся ветки, унизанные жемчужинами (видимо, имитирующими плоды).

Небольшая пустотелая статуэтка горного козла, стоящего в спокойной, даже горделивой позе, является подлинным шедевром бактрийского искусства. Его чуть горбоносая морда с тонкими прожилками и бугорчатыми мускулами щек сверху венчается сильно закрученными рогами; тонкие уши-лепестки лишь подчеркивают почти царственный поворот головы архара; изогнутая шея спереди украшена косматой головой. Ученые предположили, что эта статуэтка являлась частью более сложной композиции, так как у архара были кольца, на которые опираются его копытца, а также помещенная между рогами полая трубочка.

В погребениях Тилля-тепе археологи нашли короны и высокие головные уборы типа тиары. Так, например, голову одной усопшей венчала золотая корона удивительно тонкой работы. Корона была составлена из пяти резных пальметок, укрепленных в основании на широкой ленте. Каждая из пальметок вырезана в форме стилизованного дерева, на ветвях которого уютно примостились птички. Всё вместе (пальметки и лента) украшались золотыми цветочками, богато орнаментированными жемчугом и бирюзовыми вставками. Корона была на женщине, и это еще раз подтверждает то высокое положение, вплоть до царского, которое у кочевников занимали женщины. В короне отразилась и более древняя (чем у бактрийцев) восточно-иранская мифология, связанная с представлением о «священном дереве» и собирающих семена птицах и нашедшая косвенное выражение в «Авесте».

С головных уборов спускались массивные золотые подвески, одна из которых была отлита в виде двух протом лошадей, мордами обращенных в противоположные стороны друг от друга. Гривы и уши животных были инкрустированы бирюзовыми вставками, а вниз от подвески спускались золотые цепочки, заканчивающиеся дисками или резными листочками.

Среди найденных в Тилля-тепе предметов замечательными являются и золотые двусторонние серьги, отлитые в весьма сложной форме. Обе стороны серег сохранили одинаковое изображение государя, борющегося со стоящими по его бокам драконами. Властные, суровые черты лица передают облик правителя с бесстрастными, по-рыбьи поставленными глазами и прямым носом. На голову правителя надета высокая корона, а на лбу его отмечено пятнышко «тика», что говорит о несомненном влиянии Индии, где этот знак служил показателем высокого социального положения.

Из-под короны на царские плечи легкими косыми прядями спускаются длинные, пышные волосы, шею, по предположениям ученых, охватывала гривна. Торс правителя облечен в короткий, свободно запахнутый кафтан, туго перетянутый в талии поясом. Расставленные в стороны руки царя упираются в рогатых и крылатых драконов, лошадиноподобные морды которых изображены с широко раскрытыми пастями. Тела драконов (с несколько неестественно вывернутыми назад ногами) украшены бирюзовыми, лазуритовыми и сердоликовыми вставками.

Вниз от этой композиции, причудливо переплетаясь, спускаются витые цепочки, образующие сетку, украшенную фигурными бляшками с инкрустацией из кроваво-красного граната, голубой бирюзы и синего лазурита.

Пальцы умерших были унизаны золотыми перстнями. На одном из перстней изображалась богиня Афина, сидящая на троне со щитом в руке. На перстне была сделана греческая (?) надпись, выполненная в зеркальном отражении, что характерно для печатей, которыми делались только личные оттиски.

Помимо описанных выше предметов, у многих погребенных были золотые ножны, железные кинжалы, золотые бляхи-фалары – украшения для конских уздечек, золотые плетеные пояса, а также золотые косметические сосуды со скульптурными фигурками, мелкие стеклянные и янтарные украшения, монеты… Монеты и позволили ученым определить, что некрополь Тилля-тепе относится к рубежу нашей эры и скорее всего принадлежал правящему слою кочевников-кэчжей. Вероятнее всего, по их заказу и было сделано большинство ювелирных изделий местными бактрийскими мастерами.

Многоликий и загадочный Шива

Шива («благой», «приносящий счастье») – одно из трех высших божеств индуистского пантеона и вместе с тем одно из самых популярнейших. Он является третьим лицом в триаде «Брахма – Вишну – Шива» и первоначально выступал как разрушитель Вселенной. Но сам он тяготился своей ролью: «Не все боги счастливы! Волей создавшего меня верховного божества я постоянно разрушаю и ничего не создаю. Никто, кроме меня, не знает, как это мучительно – все время разрушать!»

В качестве самостоятельного бога Шива был включен в пантеон сравнительно поздно (около 200 года до нашей эры), но истоки его культа уходят в глубокую древность. К началу нашей эры, когда почитание Брахмы как творца Вселенной почти прекратилось, почитание Вишну и Шивы легло в основу двух новых течений в индуизме. Для поклонников Шивы этот бог стал уже не столько разрушителем, сколько владыкой творческой энергии во всех ее проявлениях, источником жизни Вселенной, ее верховным существом. Создание и разрушение им форм жизни теперь стало пониматься как обновление мира.