Стать Собой (СИ) - Анна Стриковская

– Господа, мы вляпались в серьезные неприятности. Я проверил информацию. Те двое с ней в палатке действительно принцы. Спасенного принца Теаноферна его брат Аркантейл вез в Калиссу короноваться.

– Нам-то что до этого? Мы занимаемся делом, важным для выживания всего нашего народа, а аронайские принцы приходят и уходят. Не тот, так другой.

Что они сделали с моими мальчиками?! Да если с их головы хоть волос упал, вот сейчас выйду и всех на фиг уничтожу!

– Вы так думаете, Дирперидиол?, – голос говорившего был полон такого яда, что на месте Дроперидола я бы в землю на метр зарылась, – На землях Арроны идет война. Не говорите мне, что вам до нее дела нет, или я буду считать вас полным идиотом. Это действительно вопрос выживания, и не в далекой перспективе, а сегодня, сейчас! Если война продлится, мы останемся без продовольствия. Принц был единственным шансом ее остановить.

– Не волнуйтесь так, ничего мы принцам не сделали. Просто продлили их сон и немного подчистили память. Теперь они и не вспомнят, что была такая девушка. Поедут себе дальше и коронуют кого вам там надо.

Ффууууу! Ребята живы и здоровы. Меня не помнят? Ничего, дайте только выбраться. Вспомнят, как миленькие. А этим я не прощу! Будут знать, как ни в чем не повинных девушек похищать. Что там еще?

– Не уверен, что они так ничего и не вспомнят, – решил вставить свои пять копеек Левомеколь, – на ней до сих пор браслеты, вы их не сняли, значит, не могли снять. И на муже ее они остались. Посмотрит и вспомнит. Такую не забудешь.

Выходит, браслеты на мне? Но я их не вижу. Я потеребила руку у запястья. И не ощущаю! Интересное дело. Значит, они все-таки смогли на меня повлиять? Как бы это увидеть? Магическим зрением? Попробовала – не получается. Плохо. Зеркала у меня нет, жалко. Теперь я знаю: у зеркала нельзя колдовать, но в нем все можно рассмотреть.

– В любом случае, Дирперидиол, вы сейчас же предстанете перед Владыкой и объясните, как все у вас получилось. Очень вам советую убедительно обосновать свои действия. Иначе вас ждут крупные неприятности. Владыка в бешенстве.

Он произносил «Владыка» как-то так, что становилось ясно: это слово начинается с ОЧЕНЬ заглавной буквы.

Послышались быстрые энергичные шаги, дверь хлопнула, Дроперидол ушел.

– А тебе, Лиомиколь, советую не тянуть с девчонкой. Иначе нам с извинениями придется возвращать ее мужу, а я не уверен, что после этого хоть один из нас сможет остаться на землях Арроны. Нет, самого принца я не боюсь, но тогда придется освободить ее магию…

– Почтенный Кавинтон, я сделаю все, что смогу. Но не уверен, что мне удастся с ней справиться. Она очень необычная девушка.

– Ерунда, справлялся же до сих пор. Ты молод, красив, и эти женщины не внушают тебе отвращения. Никто не может сильно гневаться много часов подряд. Она успокоится, и с ней можно будет работать. После этого ее возвращение к мужу станет неактуальным, я надеюсь. Желаю удачи.

Теперь и Кавинтон ушел. Вся аптека разбежалась. Нет, остался кто-то еще. Может, он тоже что-нибудь интересное скажет? Что именно будет со мною делать этот красавчик Левомеколь, когда я потеряю бдительность?

Сказал, конечно сказал! Вот только я ничего не поняла! Разговор шел на неизвестном мне языке. Вот когда пожалеешь, что сняла амулет-переводчик. Я перестала его носить, когда поняла, что даже не замечаю, на каком языке говорю. Ну и дура, лишнюю цацку надеть поленилась. Теперь бы уже была в курсе, как эти ребята собираются выкачать из тебя силу.

Наконец удалился и тип, говоривший на неизвестном наречии. Звучало красиво, напевно, и невозможно было разобрать, где кончается одно слово и начинается другое. Наверное, это и есть родной язык эльфийских гадов.

Наконец все разбежались, остался Левомеколь один одинешенек. Что он сейчас делать будет?

Парень долго шебуршился: ходил по комнате, вставал, садился. Сделаем вид, что все это время заседали в ванне. Я отползла на исходную позицию, попутно вернув фрукты в вазу, потом пустила воду, намочила ноги и зашлепала ими по полу.

Левомеколь тут же переместился к двери в спальню и позвал:

– Эй, ты девушка! Слушай, что ты там делаешь? Выходи!

– Еще чего! Не выйду!

Что то мне это напоминает. Конечно! Пани Иоанна Хмелевская, «Что сказал покойник»! У героини все получилось, и у меня получится. Если мои мальчики живы и здоровы, они меня не бросят. Во всяком случае дождутся. А эти гады! Да они скоро будут умолять меня уйти и оставить их в покое!

Так, этот тип решил, что я тут буду сидеть вечно? Тогда выхожу. Подкралась, медленно, беззвучно вытащила засов, и резко распахнула дверь!

Бабах!

Левомеколь полкомнаты пролетел, прежде чем остановился, впечатавшись в ларь. Рухнул он очень нескладно, бестолково разбросав длинные руки и ноги, и теперь валялся, вытаращив на меня глаза. Освещение в комнате было достаточное, и я наконец смогла рассмотреть одного из типичных представителей пресловутых высших. Про точеное лицо я уже говорила? Руки и ноги у него оказались неестественно длинными и худыми. Волосы светлыми, почти белыми. У парикмахеров этот оттенок называется «платиновая блондинка». Глаза голубые, но не ярко-голубые, как у Миритона, а разбеленного бледно-голубого цвета неба в жаркий июльский полдень. И вообще, он весь какой-то бледный, как выцветший.

Надо сказать, более «человекообразная» по сравнению с аронайцами колористика полностью нейтрализовалась абсолютно нечеловеческим выражением лица. Вот я его приложила дверью и швырнула через всю комнату. Мог бы разозлиться, испугаться, возмутиться. Хоть что нибудь?! Нет, лежит на полу и на меня таращится как карп, вытащенный из воды. Убила бы.

Арк, миленький, я среди этих придурков долго не выдержу.

– Чего разлегся, вставай. Ишь, ноги на всю комнату разбросал, пройти негде.

– Ты, ты…Ты же говорила, что не собираешься выходить!

– Не собиралась! А потом передумала.

– Скажи, а почему ты так ко мне обращаешься?

Что он имеет в виду? Как я с ним обращаюсь? Да как хочу.

– Ты должна называть меня уважительно, на «вы». На «ты» обращаются только к низшим.

– Как ты ко мне, так и я к тебе. По-твоему, я низшая?

– А разве нет? Мы Высшие, а вы низшие, так было, есть и будет. Не тебе это менять. Так что я сейчас встану, а ты подумай, как себя вести.

– Вставай, вставай. А мне думать не о чем. Как хочу, так и веду себя. Это я-то низшая! В лоб за такие слова не хочешь?

Эльф молча встал, а я тут же подставила ему подножку и он снова рухнул на пол с высоты своего двухметрового роста. Будет знать, кто тут высший.

Пора бы ему уже что-нибудь себе сломать. Для такого тоненького кости у него крепкие. И нервы железные. Опять спокойно поднялся и даже в лице не переменился. А когда разговаривал со своими, показался мне самым эмоциональным в той компании.