Берег невозможности - Константин Твердянко

если присмотреться, наваждение мигом развеется. Ведь недавно чернокнижник Голубой оценил мой антрацитовый оскал. Но как раз это влияние, видимо, мне и помогало не спалиться в некоторых ситуациях. А я-то думал, почему мне так везет.

Кажется, в каких-то мифах троллям даже приписывалась сходная особенность. Это что же… Я сам себе отвел глаза, когда очнулся в этом мире? Сделал, так сказать, самоотвод? Потому что не мог представить, что уже не человек, и умудрился скрыть это от себя, хотя бы и на время? Причем даже слишком хорошо вышло. Тут, наверное, все же повлияли и другие обстоятельства.

Далеко за пределом круга, очерченного костром, зашелестел подлесок. Как-то странно, ветра же почти нет — кроны не шумят. Я плавно поднялся, стараясь, чтобы мой силуэт не проявился на фоне огня. Не хватало еще подсвечивать цель для паскудных лучников.

Напрягая тонкий слух, слыша писк каждого комара, я тихонько двинулся в ту сторону, где мог затаиться враг. Меч наготове — рукоять уже привычно лежит в ладони. Левая рука тоже не безоружна — когти успели отрасти. Постоял немного спиной к костру, чтобы глаза привыкли. Вот, кажется, отсюда был шорох…

Ничего. Ни врага, ни следов, даже ветки не сломаны. Нервный я стал тут чересчур, и даже таблетки купить негде.

Обошел на всякий случай вокруг нашей стоянки — по-прежнему пусто. Разве что почудилось, будто хвоя слегка хрупает не только под моими сапогами, а как бы эхом. Ну да это совсем уж перебор.

— Наверное, снова волки, — пробурчал я, возвращаясь.

Звитка только пожала плечами. Она-то ничего особенного не услышала. А вот тварь тоже поглядывала в окружающий сумрак, развернувшись к нему эльфийским глазом.

Спал я, как обычно, чутко, но больше нас ничего не беспокоило. Чертовы ушастые стрелки, видимо, все-таки потеряли наш след. Отголосков волшебного пения я не слышал несколько месяцев. И земли радикальных борцов с нечистью мы вроде покинули. По крайней мере, уже давно не встречалось вообще никаких поселков. Глухомань, да и только. Логично, что именно в таком месте должен был обосноваться неведомый специалист по модификации живых существ…

На рассвете захотелось пить. Я потянулся, сбрасывая остатки дремоты, и побрел к ручью, вблизи которого мы теперь держались. Присел, чтобы зачерпнуть воды, и между лопаток кольнуло ощущением недоброго взгляда.

Выпрямился, осмотрелся. Чужое внимание обдало сквозняком, заставляя зябко поежиться. Однако, конечно, ведьмы рядом не было — и вообще никого. Да что за ерунда мне мерещится…

Мерещится? Да черта с два! Я снова, стараясь казаться беззаботным, склонился над прозрачными струями. Интуиция — это результат подсознательного анализа. Когда обрывки информации воспринимаются мозгом напрямую, без осмысления, и вывод дается как смутное предчувствие. Он может быть и ошибочным, конечно. Но я готов клясться чем угодно: на меня сейчас смотрит тот, кого я не должен был заметить. Неважно, зверь, человек или еще какой гуманоид. Неважно, живой, мертвый или вообще искусственный.

Это Голубой в своем камуфляже настолько ловко спрятался, что ли? Но его вонючая орава маскируется куда хуже. Ее-то я бы точно услышал — или вообще почуял. А без ходячего гнилья колдун совсем не так страшен.

Вернувшись на стоянку, подождал, пока Звитка проснется. Поджарил кусок мяса, оставшийся с вечера. Как бы между делом полюбовался опостылевшими деревьями. С праздным видом прогулялся до кустов. И хоть бы разок где-то ветви некстати шелохнулись!

Утомившись от невнятных впечатлений, мягко растолкал ведьму. Пока она приводила себя в порядок, беспокойство пошло на убыль. В самом деле, повод все-таки сомнительный, чтобы пугать спутницу. Неприятно будет выглядеть трусливым чудилой, если все обойдется. Расслабляться, впрочем, резона тоже не нашлось. Всучил Звитке зайчатину и, когда она уже доедала, буднично произнес:

— Сейчас пойдем быстро. Мне тут не нравится.

Спутница вначале не поняла, а потом вскинулась:

— Что? Зачем? Что ты видел?

— Ничего не видел, — недовольно буркнул я. — Просто не нравится. Плохие места.

Клыкастая ведьма спорить не стала. Собрались за считанные минуты — и бодрым шагом, разве что стараясь не бежать, припустили вдоль русла. Неприязненный взгляд временами жег спину, и не похоже, чтобы возможные преследователи сильно отставали. Или это я себя накручиваю… Ведь по-прежнему никого засечь не удавалось, хотя и старался почаще вертеть головой.

Когда солнце приблизилось к зениту, стало только хуже. Теперь мне казалось, что враждебные наблюдатели пытаются нас окружить. Явственно ощущался еще один источник нездорового интереса — он был где-то слева и вроде бы немного обгонял нашу компанию.

Стоп! А не внедрены ли эти мысли извне⁈ Кто-то опять лезет мне в голову?.. Измотать подозрениями, нарушить критичность суждений и загнать обезумевшую от паники жертву в западню? Очень похоже на методы заботливых ушастых родственничков! Подло и со вкусом!

Я замедлил шаг, притормозил и запыхавшуюся Звитку. Она была только рада: за эти часы основательно обессилела, уже и ноги заплетались. Не будем спешить неведомо куда. А вместо этого сменим направление!

Труднее всего оказалось убедить чудовище. Вначале оно решительно возражало, пихая меня клешней, удаляться от ручья не желало ни в какую. Потом я аккуратно придержал химеру за руку и проникновенно заглянул в янтарный глаз. Указал на лес, потом обратно, и заверил ее:

— Мы потом вернемся. Но сейчас пойдем туда, ладно?

Косатка-скорпион нехотя кивнула, подогнув передние лапы. Тотчас же, как мы свернули влево, напряжение усилилось. Теперь позвоночник прямо-таки сверлило злобным азартом загонщика. Аж заныло там, где был перелом.

Почудилось, будто неподалеку за дерево нырнула смазанная тень. Как раз оттуда и веяло агрессивным вниманием. Я не утерпел, рванул туда — пусто! Только влажно блестит прелая листва. Наверное, роса еще не сошла. Слегка пахнет ментолом, но это от нашего монстра.

Да что со мной творится! Ладно, еще пара километров — и отдохнем. Звитка наберется сил, я освежу голову. Кстати, надо бы уговорить химеру прокатить ведьму на себе. Сегодня мы должны максимально удалиться от места, куда меня толкают неотвязные иллюзии.

На коротком привале мы не перебросились и парой слов. Я пытался разобраться со своим внезапным приступом то ли озарения, то ли помешательства. Звитке передалась моя нервозность, и ее тоже не тянуло поболтать. Теребила спутанные волосы, пугливо озираясь на каждый шорох. А вот я поглядывал лишь в одном направлении. Потому что теперь неуловимые охотники объединились. Если они вообще существовали, разумеется.

И химера что-то притихла совсем, застыла черной глыбой. Переживает, наверное, что отдаляемся от ее пункта назначения — или приписки. Задумчиво погладил чудовище по китовой щеке, и тут