Любимый плут - Дина Джеймс

Джоко хмыкнул около ее груди. Его большой палец оказался внутри ее извивающегося тела. От смущения ей стало еще жарче, чем прежде. Ее захлестнули невероятные ошеломляющие ощущения. Упираясь пятками в матрац, она выгнулась дугой, не совсем понимая, что делает.

Затем словно что-то ударило ее и накрыло горячей волной. Горячая жидкость просочилась из нее на его пальцы. Она могла бы поклясться, что никогда еще не испытывала такого блаженства, такого экстаза. Она стиснула зубы, но все-таки не смогла сдержать крика. Он вырвался из ее рта, но Джоко, закрыв ее рот поцелуем, успел поймать его.

Она откинулась на постели, ее руки безвольно упали, пятки заскребли по смятому постельному белью.

– Готова, Мария? – хриплый голос Джоко донесся откуда-то издалека.

Она только застонала в знак согласия.

Джоко оторвался от нее, его пальцы стали гладить ее нежную кожу. Она чувствовала его горячее тело. Он приподнялся над ней, а его рука проскользнула между ее коленями. Прижавшись к ней, он вошел в нее легко, бережно, словно вогнал меч в бархатные ножны.

– Боже, – пробормотал он. – Господи Иисусе, Рия. – Он чуть отстранился от нее и начал ритмично двигаться.

Глаза Марии широко раскрылись. Ощущения были пронзительными, каждым нервом, каждым мускулом она чувствовала экстаз. Несколько минут назад она думала, что сильнее ощущений уже не бывает. Теперь же ей казалось, что она умирает – острейшее наслаждение сладкой болью отдавалось в нервах. Она ухватилась за плечи Джоко, крича:

– Джоко! Ох, Джоко!

Он навис над ней, тяжело дыша и не отпуская ее ног.

– Давай, моя сладкая, – горячо шепнул он. – Нам обоим будет лучше, если ты тоже немного подвигаешься.

Хорошо, если она подвигается – но как? Она же прижата к постели. Мария подняла бедра вверх.

– М-м-м, так, – застонал он от наслаждения. – Так. – Не выпуская ее ног, он обхватил ее бедра, приподнял кверху, заполняя ее всю собой, своим большим мужским естеством, пронзающим ее до самого сердца.

Она снова шевельнула бедрами, подаваясь ему навстречу. Мышцы его живота и бедер напряглись. Он отодвинулся назад, затем вошел в нее снова.

– О Боже, – прошептал Джоко. – Рия! – Он застыл, его огромная, крепкая фигура вырисовывалась над ней в свете камина, пот тек по его бровям. Мария подумала, что он убьет ее своей тяжестью и силой внутри нее.

Сквозь полузакрытые глаза она рассматривала его большое крепкое тело, почти расщепившее ее надвое. Встав на колени, он некоторое время удерживал ее ноги под мышками, а затем выскользнул из ее тела вместе со струйкой горячей жидкости.

– Ох, Рия, – выдохнул он. Осторожно разворачиваясь на узкой постели, он улегся рядом и обнял ее. – Извини. Я не сделал тебе больно?

– Нет, – прошептала она. – О нет! – она нашла одеяло и натянула на себя и Джоко.

Он спрятал лицо у ее шеи.

– Я рад.

– Это было чудесно.

– Ты получила удовольствие? – пробормотал он, уже полусонный. – Я не уверен в этом. Обычно я мог дольше… Я мог тянуть всю ночь. Это из-за того, что ты была так…

– Пожалуйста, не говори, что мне не следовало этого делать.

Джоко откинул голову назад, пытаясь разглядеть в темноте ее лицо.

– Не следовало?! О нет, ты была чудесна. Ты была просто чудо – такая горячая, такая отзывчивая. Я не знал, как заниматься любовью с тобой. Я никогда не занимался любовью с леди.

– Пожалуйста, не говори больше ничего, – он все еще считал ее леди. Мария почувствовала, как горячая краска стыда приливает к ее щекам. До него, наверное, еще не дошло. Она ненавидела себя.

К ее удивлению Джоко пошарил рукой и нащупал ее подбородок. Он бережно повернул ее лицо к себе и его губы прижались к ее рту. Его язык ласкал ее, губы не отрывались от ее губ. Поцелуй длился и длился, утешение превращалось в страсть. Джоко резко откинулся назад:

– Осторожнее, Рия!

Она закрыла глаза и вздохнула. Ее руки безостановочно скользили вверх и вниз по его рукам.

– Ох!

Он горячо вздохнул и крепко обнял ее:

– Слушай, Рия, ты – леди. Каждой своей частичкой. Ты гордая – и у тебя есть на это право. Ты такая необыкновенная… и такая хорошая. Я никогда… – он сглотнул, опуская остаток слов, чтобы не смущать ее.

Марии хотелось верить этим взволнованным словам, которые он бормотал в темноте. Их головы лежали на одной подушке, их тела соприкасались каждой точкой. Тепло, шедшее от него, расслабляло ее тело и успокаивало мысли. В то же время что-то в ней корчилось от стыда за свою слабость, за недостойные леди желания, за податливость.

Но этим вечером она так нуждалась в тепле и безопасности. И теперь она будет отдыхать в крепких, сильных объятиях Джоко. Этой ночью она не останется наедине со своими страхами.

Мария проснулась посреди ночи. Она лежала на боку лицом к стене. Ее окружало тепло тела, прижавшегося к ее талии и бедрам. А возле ее уха чувствовалось теплое дыхание, сопровождающееся легким похрапыванием.

Она лежала не шевелясь и смаковала все это. Крепкая мускулистая грудь Джоко ритмично вздымалась за ее спиной. Его руки обнимали ее как свою собственность. Его тяжелое бедро прижало ее бедро, колено уперлось в ее согнутую в колене ногу. Это было блаженство. Это было наслаждение. Это было непозволительно.

Общество было против этого из-за ужасной цены, которую ей придется заплатить. Когда-то она заплатила за это вдвойне. Во-первых, сердечная рана. Ее соблазнитель нарушил клятву и женился на другой. Во-вторых, разочарование. Отдав свою невинность, она уронила себя в глазах мужчины, который взял ее. Факт его предательства был огнем выжжен в ее мозгу.

Мария зашевелилась в объятиях Джоко, с удовольствием ощущая его тело рядом с собой, и повернула голову, чтобы вытащить волосы, прижатые его рукой. Ему понравились ее волосы. Он занимался с ней любовью, а затем заверил ее, что в его глазах она осталась леди.

Повернувшись, она положила руку ему на плечо и прильнула к крепкому мужскому телу, чувствуя, как ее груди расплющиваются о его грудную клетку, прижалась животом к его животу. В его глазах она осталась леди. Она просунула ногу между его бедер. Ее гладкая кожа скользнула по его коже, и она стала ждать его пробуждения, чтобы сказать ему, каким он был джентльменом.

Мария пошевелила ногой, проверяя ушибленное колено. Сначала она не почувствовала мышц, потом они слабо запротестовали. Она понадеялась, что колено не настолько распухло и воспалилось, чтобы помешать ей разыскивать Мелиссу.

Мысль о сестре разметала хрупкое ощущение благополучия. Как ее сестра провела эту ночь?

Мария содрогнулась при мысли, что Мелиссе пришлось подчиниться мужчине, который обошелся с ней без нежности, внимания и вежливости, присущей Джоко Уолтону.