Ледяные страсти - Фридрих Незнанский

- Надеюсь, я войду в твои планы? - поинтересовался Жора. - А насчет ночи - копи силы, пожалуйста. Играй в бревно. Все равно не получится. Я только к своим смотаюсь, а потом к тебе.

- Насчет планов я подумаю еще. Я тебя и так всю неделю вижу. Отдохнуть хочу.

- Разговорчики! - пробурчал Жора, открывая машину.

Пока они ехали домой, Светлану обуревала жажда деятельности. Вся предполагаемая деятельность касалась Алексея Панова. Думая о нем, Света называла его про себя последовательно Пановым, Алексеем, Лешей и Алешей. Когда дело дошло до Лешечки, девушка ущипнула себя и задала мысленный вопрос: «Что со мной такое? Разберемся! Есть известный мне фигурист Алексей Панов, которого я видела миллион раз на льду. Есть известная мне фигуристка Инга Артемова, которая вешается на шею Панову. Есть известный мне фигурист Георгий Сванидзе, который готов убить из-за меня любого, в том числе и себя, и опять же меня. Что же делать с ними со всеми?» Одна и та же мысль предательски вкрадывалась в подсознание, стараясь завладеть мозгом Светланы. Несколько попыток отогнать эту мысль не увенчались успехом. Когда автомобиль остановился перед подъездом, Света перегнулась через рычаг коробки передач, чмокнула Жору и вышла из машины. Через несколько шагов по направлению к двери она остановилась на ступеньках, закрыла глаза и внятно произнесла:

- Кажется, я влюбилась. Кажется, у меня есть шансы на взаимность. Кажется, я очень хочу увидеться с мамой и все ей рассказать!

Глава двенадцатая

Новая версия

- Перекрестный сыск, значит? - хмыкнул Щербак, когда Денис объяснил коллегам, что отныне они работают и на Артемову, и на Панова. - И как же это будет выглядеть? Разделимся на две команды?

- На две полноценные команды нас не хватит, - ответил Денис. - Поэтому, я думаю, Демидыч и Агеев останутся с Пановым. Прятаться уже не нужно, но особо глаза старайтесь никому не мозолить. Остальные - продолжаем разрабатывать старые версии: Панов-игрок, Панов связан с мафией, на Панова наезжает отец-уголовник. И появились новые версии: любовь Панова и Рудиной вызвала чью-то ревность, и она же, любовь, разрушает олимпийскую сборную страны по фигурному катанию. И, разрабатывая эти новые версии, мы неминуемо вступим в противоречие с интересами Инги Артемовой, поскольку Панов уверен, что она первая в списке его врагов. Собственно, из-за этого я и назвал сыск перекрестным. А еще потому, что я уверен: Инга по непонятным мне пока причинам что-то скрывает.

- Денис, а если выяснится, что Панов - бандит? - справился Щербак.

- Бандита мы охранять не станем, об этом я уже думал и все решил.

- Тогда слушай сюда, - сказал Николай. - Панов имел как минимум один контакт с бухгалтером мафии. Около катка мы с Демидычем сфотографировали с виду ничем не примечательную физиономию. Потом я с этой фотографией сходил к бывшим коллегам в МУР, и они по моей просьбе пробили этого человечка. Зовут его Виктор Маркович Гальберт, в далекие социалистические времена был под следствием за расхищение социалистического имущества, в должности главного бухгалтера Стройтреста жульничал со стройматериалами, но дело вел умно, поэтому его так и не посадили. Сейчас он финансовый директор-распорядитель благотворительного фонда «Отрада». А фонд «Отрада» - это детище Султана.

- Султан - это вор в законе какой-нибудь? - поинтересовался Филя Агеев. - Кличка звучная.

- Султан, он же Михаил Константинович Шадрин. - Николай выложил на стол лист бумаги. - Это досье, выпросил копию у бывших коллег. - Вор-рецидивист, вор в законе, четырежды судимый, судимости сняты. Ныне якобы честный, легальный бизнесмен, совладелец пяти ликероводочных заводов, меценат и глава благотворительного фонда «Отрада». А на самом деле Султан возглавляет организованную преступную группировку, предоставляющую «крышу» доброй половине игорных домов и тотализаторов столицы. Опять, между прочим, казино всплывают!.. Султан в постоянной разработке у всех кому не лень: у ФСБ, у МВД, у налоговиков, у таможенников, только взять его не на чем, а скорее всего, дело в том, что самых больших генералов из всех ведомств он давно и щедро подкармливает.

- Но это ведь не доказывает, что Панов бандит? - подал голос Никита Онисимов и, как всегда, покраснел.

- А я и не собирался это доказывать, - сказал Щербак. - Я хотел только сказать, что если в деле замешана оргпреступность, то остальные версии можно пока отложить. А оргпреступность не просто всплывает, - она прет из всех щелей. Султан, между прочим, - близкий друг председателя Госкомспорта Фадеичева. Макс нас уверял, что Панов может быть доверенным лицом Фадеичева, Панов встречается с бухгалтером Султана… Как это, по-вашему, надо расценивать?

- Да, и Инга говорила, что видела Панова в обществе быковатых таких элементов, которые ему якобы угрожали, - кивнул Денис. - Но встреча с этим, как его, Гальбертом у катка не могла быть случайной? Вы уверены, что Панов с ним знаком?

- В том-то и дело, что не уверены, - пожал плечами Николай.

- Есть одно объяснение, обеляющее Панова, - сказал Макс. - Мафиози постоянно трясут известных спортсменов. Я, например, читал, что наших хоккеистов в НХЛ практически всех обложили данью. Могильный из «Ванкувер кэнакс», Житник из «Баффало сэйбрз», Малахов из «Монреаль канадиенс», Федоров из «Детройт ред уингз», да мало ли кто еще! У всех вымогали деньги, и немалые.

- Но ты же сам настаивал, что Панов из мафии? - удивился Щербак.

- А я и не отказываюсь. Просто высказываю еще одну версию.

- Денис Андреевич, а можно мне сказать? - вклинился Никита. - Я узнал, кому принадлежит красная «десятка» с цифрами номера пятьсот семь, которую я видел около катка.

- Ну, не томи! - потребовал Филя Агеев.

- Она зарегистрирована на мать Светланы Рудиной, Регину Романовну Чиркову. Но Чиркова сейчас в Германии, и на «десятке» ездит сама Светлана.

- И что же, она, по-твоему, спровоцировала аварию, в которой чуть не погиб ее любимый? - хмыкнул компьютерный гений Макс.

- Я не знаю, - смутился Никита. - Сванидзе, наверное, мог взять машину. А вдруг за поджогом и за предыдущими избиениями тоже он стоит?

- Значит, нужно посадить его под замок, - отрезал Николай. - Пусть остынет. В конце концов, он не стекла бил и не кнопки на стул подкладывал. Панов в любом из инцидентов мог запросто погибнуть, а за покушение на убийство полагается срок.

- Ну, положим, посадить его никто не позволит, - скривился Агеев. - Кто будет медали зарабатывать и престиж страны отстаивать?

- Ладно, - согласился Щербак. - Значит, пусть важные перцы из Госкомспорта, которые будут его от тюрьмы отмазывать, вдолбят в его грузинскую башку, что пора прекратить вендетту!

- Коля! Ты бы успокоился, а? - попросил Денис. - Чего ты вообще завелся? Вина Сванидзе ни по одному из эпизодов нами не доказана, между прочим.

Щербак только отмахнулся:

- Чистосердечное признание заменяет доказательства.

- В нашем случае. С бо-о-ольшой натяжкой. Может быть. Но у нас, между прочим, и чистосердечного признания нет.

- Будет, - пообещал Николай. - Если виноват, будет обязательно.

- Сванидзе я займусь сам, - решил Денис. - Ты, Коля, раскапывай бандитов, Гальберта, Султана, а параллельно займись Ингой…

- Один, что ли?

- Хорошо, давай на пару с Севой. Кстати, а где Сева? То-то я смотрю, чего-то не хватает…

- Сева в казино, - ответил Агеев.

- Он что, сутками в казино? - удивился Денис.

- А это заведение круглосуточное.

- Ясно. Итак, Николай и Голованов: бандиты и Инга. Никита, выясни, что будет Панову, если он завалит подготовку сразу двух пар к чемпионату мира?

- Как выяснить? - растерялся Онисимов.

- Поговори с большими шишками в Федерации фигурного катания, не знаю… - Денис пожал плечами. - Сходи под видом журналиста, пригласи кого-нибудь в баню, а вообще, тебе интуиция подскажет. Или Макс. Работаешь вместе с ним. А я еще попробую отработать тренеров и отца Инги.

Поскребывая щетину, Голованов приблизился к зеркалу в ванной. Казино, а водка фиговая, подумал он, отфыркиваясь под струей холодной воды. Башка гудит. Потер припухшие глаза и задумчиво сплюнул в раковину. А Донбассу небось, наоборот, все в кайф. Сукин сын, но ведь как подфартило, а?! Четыреста тысяч «зелеными» - уму непостижимо! И ведь к игровому столу с фишками не пошел, сразу в кассу, ничего не скажешь, профи есть профи.

Перекинув полотенце через плечо, Голованов вышел из ванной.

Кстати-кстати…

На радостях вчера они выпили так, что обсуждение интересующего Голованова вопроса отложилось само собой. Как он попал домой, вспоминалось с трудом и фрагментами.

Сева взял мобильный телефон и подошел к окну. Из соседнего подъезда мужчина с женщиной носили объемистые дорожные сумки и складывали их в багажник желтой машины.

В трубке раздавались протяжные, ровные гудки. Донбасс на звонок не отвечал. Голованов посмотрел на часы, машинально проводив взглядом желтое такси с незакрытым, набитым до отказа багажником, и усмехнулся. Вспомнилось, как он сам, будучи лейтенантом, переезжал из одного гарнизона на повышение в другую часть, закинув на заднее сиденье «уазика» только небольшую котомку. Сержант лихо мчал его к отходу поезда, выруливая по непролазной грязи и не обращая внимания на забрызганное лобовое стекло с отсутствующими «дворниками».