Свет в конце тоннеля (СИ) - Павел Сергеевич Иевлев

— Я ещё и не начинала. Ладно, что ты хочешь узнать?

— Кто ты такая?

— Я Джен. Корректор второго ранга. Но ведь тебе это ни о чем не говорит, да?

— Разве что о том, что ты очень хочешь быть первого. Но ничего не выходит, и ты злишься.

— Ой, иди в жопу! Между прочим, если бы ты не утащил мальчишку куда-то вдоль по реке, я бы подобрала его и эту дуру сразу, как только прибыла в срез. Всё бы прошло быстро, тихо, аккуратно, коллапс бы закончился, кросс-локусы заработали, а я получила бы первый ранг. Но из-за вас я провафлила все сроки и вместо поощрения получу в лучшем случае выговор. А уж как я за вами набегалась! Только наведусь на пацана, приеду — а вас уже снова куда-то унесло. Что, Лиарна? Да, я медленно навожусь, и что? У всех свои недостатки. На себя посмотри!

— Зачем тебе пацан?

— Ты что, дурной?

— Знаешь, очень хочется отвесить тебе подзатыльник. В педагогических целях. И я могу не сдержаться.

— Только попробуй! Проведёшь тут остаток жизни, дедуля! В педагогических целях!

— И всё же ответь на вопрос.

— И правда, дурной. Ты что не видишь, какие у него глаза синие?

— Вижу. У него и у Лысой.

— И у меня, блин, разумеется! — девушка сняла чёрные очки и показала. — Ты правда не знаешь, что это значит?

— Мало меланина в радужке?

— Не, я не могу… Великое Мироздание, я окружена идиотами! Мальчишка — фокус коллапса. Если его отсюда не вытащить, миру кранты.

— Да ладно! Всё как раз начинает налаживаться, агрорадиус уменьшается, люди собираются в общины…

— Ты меня не слушаешь? Это коллапс, придурок! Он не проходит сам! Если тебе кажется, что стало лучше, ты просто чего-то не заметил!

— Чего, например?

— Например, того, что наступающая зима будет длиться не пять месяцев, а два года. И морозы будут до минус пятидесяти. Местные зря ковыряли шаловливыми ручками древние артефакты.

— Это точно? Про зиму?

— В отличие от этой лысой халтурщицы, я изучаю обстановку до того, как кидаюсь в драку! Но, блин, первый ранг у неё!

— Завидуешь?

— Чему? Она же просто старуха! Ей тридцатник, как минимум! Из жалости за выслугу лет дали!

— Ну да, конечно… Впрочем, дело ваше. Я пока не понял, причём тут пацан.

— Ох, как сложно с простецами… Дедуля, намотай себе на бороду — когда в мире начинается коллапс, у него всегда есть точка фокуса. Это ребёнок — мальчик или девочка, пофиг, — который однажды просыпается с синими, как железнодорожный светофор, глазами. Никто не знает, почему это так, никто не знает, почему именно он. Эмпирически вывели, что этому особо подвержены дети в тяжёлом стрессе и большом горе. Но это не обязательно. Иногда никаких видимых причин нет. Вокруг такого бебика начинает закручиваться воронка причинности, приводящая к гибели мира. Иногда сразу, иногда процесс затягивается, но результат всегда одинаков — очередной пустой мир. Раз ты контрабандист, то наверняка на них насмотрелся.

— Так это он во всём виноват?

— Ты чем слушаешь, старче? Ни в чём он не виноват. Он не причина, а фокус коллапса. Но если его убрать, то всё закончится.

— Ладно, допустим. А у тебя тогда почему глаза синие? Не надо их закатывать, просто скажи.

— Да потому что я, блин, корректор! А это значит, что я была такой же, как он! — девушка ткнула пальцем в пацана. — Но меня вытащили так же, как я собираюсь вытащить его! Мой мир выжил, хотя мне его ничуть не было жалко! Как по мне, он заслужил свой коллапс, но меня не спросили. Такие как я, получаются только из таких, как он, поэтому я теперь отрабатываю карму — таскаюсь из одной жопы мироздания в другую, вытаскивая малолетних засранцев.

— Значит, Лысая Башка тоже корректор?

— Лиарна? Да, блин. Самая старая из действующих. Мало кто из нас доживает до тридцати. Но это нифига не заслуга, слышишь? — повернулась она к женщине. — И где теперь твой первый ранг, а?

— А почему она… Ну, такая?

— Потому что поторопилась. Ах, мы же такие опытные, такие умные, всё видали, ко всему готовы, да? Зачем исследовать мир, зачем выяснять условия? Ах, время уходит! Ох, коллапс всё ближе! Ой, будут жертвы! И что вышло, а, Лиарна? Ах да, ты же не можешь говорить! Какая ирония! Ты так любила читать мне лекции! Как же ты меня, глупую малолетку, поучать теперь будешь? Молчишь? То-то же!

— И что случилось? — напомнил Ингвар.

— Она слишком спешила выдернуть мальчика. Надеялась успеть до того, как начинающийся коллапс развернётся в полноценную катастрофу. Недооценила местных, попалась к ним в лапы. Те ещё затейники! Очень им стало интересно, как корректоры ходят между мирами. Сначала её облучали, чтобы подавить агрессивность, а потом вообще черепушку вскрыли. Наверное, искали перемещательный орган. И поломали, конечно. Заодно и речевой центр зацепили, коновалы. Пока они у неё в голове ковырялись, коллапс развернулся во весь рост, ну и шарахнуло. Когда сроки ожидания прошли, меня послали её спасать. Но где там! Разве она может принять помощь! Да ещё и от меня! Ведь так удачно подвернулся бородатый дедуган из контрабандистов, который может вывести их с пацаном к кросс-локусу! Плевать, что он не работает при коллапсе, у тебя, старой лисы, наверное, был свой хитрый способ? Не всем же ты делишься с учениками? Был? Или тебе отрезали больше мозга, чем я думаю? А, плевать, впрочем… Был у тебя первый ранг, да весь вышел! Будешь почётной пенсионеркой, в корректорском общежитии на вахте сидеть, смотреть, чтобы мальчики к девочкам по ночам не шастали! Самая по тебе должность, Лиарна!

— Я смотрю, у вас что-то личное? Дай догадаюсь… Это она тебя вытащила из твоего мира? Не дала его угробить?

— Не твоё дело! А хоть бы и так! Это не даёт ей право… Да что я оправдываюсь? Отвали.

— Как знаешь. И что теперь?

— Теперь я заберу вас троих отсюда. Я корректор, мы так умеем. Мальца — в школу корректоров. Научится всякому полезному, будет спасать следующих синеглазок. Так из века в век идёт, традиция. Лиарну — медикам, голову лечить. Как по мне — пустые хлопоты, но так уж положено. А ты… Ты вали куда хочешь, дедуля, Мультиверсум велик.

— Знаешь, если тебе всё равно, то я, пожалуй, останусь.

— Сдурел? Ты что, про зиму не услышал? Да, без этого пацана коллапс прекратится, но зима-то уже вот! Её не отменишь!

— Именно поэтому я и останусь. Они-то не знают. Не рассчитают запасов, не утеплятся… Не дотянут без меня до весны.

— Кто «они»? У тебе тут кто-то есть, что ли?

— Кое-кто.

— Бабу, что ли, завёл? Небось, такая же бодрая старушенция? Или молодуха на тебя повелась?

— Угадала, — засмеялся Ингвар, — молодуха, как есть. И года ещё не исполнилось. Юльча зовут.

— Во ты дурной! Ну да дело твоё, меня это не касается. Что-то ещё надо, пока я тут?

— Я записку набросаю, передашь?

— Кому это?

— Моим ребятам. Я напишу там, как связаться. Когда кросс-локусы откроются, пускай тащат сюда свои задницы. Этот мир будет нуждаться в товарах.

— Без проблем, пиши. Самой мотаться недосуг, но найду с кем передать. Есть курьерша одна знакомая, чёрта в аду достанет.

* * *

— Прощайтесь, дедуля. Пора нам. Тебе тоже удачно перезимовать. Тут на складе есть жратва и запас бензина, забирай, тебе нужнее. Если поспешишь, успеешь до настоящих морозов обернуться.

— Лысая… Ну, ты, извини, если что. Держал тебя за полоумную, а оно вон как обернулось. Надеюсь, тебя вылечат. Гвозди из башки вынут. Авось и ходилка в тебе корректорская починится, и говорилка. Забегай тогда в гости, если захочешь. Поболтаем. Каши пожрём. Соскучишься, небось, по неожиданным вкусам… Да, буду пока здесь. Не знаю, может быть, и надолго, если не выгонят. Может быть, я повзрослел?

— Пацан? Ладно, ладно, я тоже по тебе скучать буду. Не разводи нюни, ты ж пацан. На матроса я тебя доучить не успел, но корректором — оно даже лучше будет. Учись там хорошо, не посрами дядю Ингвара. А как научишься между мирами на велике гонзать, сделай как-нибудь крюк, навести меня. Буду рад видеть. Надеюсь, сказки, которые я рассказал, тебе понравились. Всё, беги, пора тебе.

— Сказки? — засмеялась Джен. — Ты рассказывал ему сказки?

— А что тут смешного?

— И много рассказал? — покатывается она.

— Да изрядно. Времени-то немало прошло…

— Ой,