Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл

Девушка открыла глаза, расправила плечи и решительным шагом направилась к Бельфлеру. Она от души надеялась, что Ян Фрейзер не погрешил против истины, когда объявил, что они находятся в пяти часах езды к югу от замка. Если она будет шагать в том же темпе, не заблудится, не встретит разбойников или диких зверей, а погода вконец не испортится, примерно к полуночи она будет в Бельфлере. Эйнсли улыбнулась, представив себе, какие лица будут у леди Маргарет и Гейбла, когда они ее увидят. Ради одного этого стоило пуститься в такое рискованное путешествие.

— Гейбл, Эйнсли нигде нет! — встревоженно объявил Майкл, вбегая в комнату Джастиса, где завтракали оба кузена.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Гейбл, допивая сидр и вставая со стула, стоявшего рядом с постелью Джастиса.

— То, что я и сказал, — Эйнсли Макнейрн в Бельфлере нет. Я, как и положено, заступил на свой пост у ее двери. Как ни странно, Поля там уже не было.

— Я сам отослал его ночью, — пробормотал Гейбл и принялся мерить шагами комнату, рассуждая вслух: — Куда она могла деться? Когда я уходил, она спала, а это было всего за два часа до того, как тебе заступать…

Только тут до Гейбла дошло, что он сказал. Он резко остановился и обернулся к кузенам. В ответ на их хитроватые ухмылки рыцарь нахмурился, но ни один из троих не отвел взгляд. Было ясно, что Майкл и Джастис догадались, где он провел ночь. Джастис из своего окна мог видеть, как Гейбл вместе с Эйнсли направлялся к конюшне, а у Майкла могли зародиться подозрения, когда он не обнаружил Поля там, где тому было положено быть. «Да, — с горечью подумал Гейбл, — то, что я незамеченным проскользнул в свою спальню, еще не значит, что мне удалось сохранить тайну».

— Я собирался держать это в секрете, — признался он.

— Секрет в Бельфлере? Это что-то новое! — рассмеялся Майкл, но заметив, что Гейбл не разделяет его веселости, тоже нахмурился. — Может быть, поэтому она и сбежала?

— Я ее не принуждал, — объявил Гейбл.

— Не сомневаюсь, — с готовностью заверил его Майкл. — Так же как в том, что она была девушкой. Случается, что девушки охотно уступают ночью, а утром начинают об этом сожалеть.

— Ты считаешь, что она убежала в Кенгарвей?

— А куда же еще? Можешь обыскать все снова, если хочешь, но уверяю тебя — в Бельфлере не осталось места, которое бы мы не обшарили. Ее нигде нет. И часть ее вещей тоже пропала.

— Трудно поверить, что она решилась бежать без Рональда и своей любимой собаки, — засомневался Джастис.

— Рональд… Ну конечно, как же я мог о нем забыть! — Гейбл ринулся к двери. — Может быть, он что-то знает…

Прошло не меньше часа, прежде чем Гейбл поверил уверениям Рональда, что ему ничего не известно, и искренности его беспокойства за Эйнсли. Теперь единственным объяснением поступка девушки — объяснением, принять которое Гейбл не мог без внутренней боли, — было то, что она сбежала от него. Собирая экспедицию, которой надлежало продолжить поиски, Гейбл чувствовал, как его сожаление и боль по поводу исчезновения девушки постепенно уступают место гневу. Выходит, Эйнсли просто использовала его, заманив к себе в постель, чтобы избавиться от своих бдительных стражей, а потом ускользнуть. Он, доблестный норманнский рыцарь, позволил какой-то рыжеволосой шотландской пигалице одурачить себя!

Выводя отряд за ворота Бельфлера, Гейбл заметил рядом с собой кузена Джастиса.

— Тебе следует остаться, — нахмурившись, проворчал он.

— Я достаточно здоров, чтобы ехать, — возразил тот.

— Погода может испортиться, а для твоей раны это опасно.

— Если она и в самом деле испортится, тогда я вернусь.

— Почему ты так стремишься ехать с нами?

— Потому что речь идет о слабой женщине, которая одна бродит по этим диким краям без лошади и без оружия. Она даже не взяла с собой собаку, что, кстати говоря, меня крайне удивляет. Так что мною движет исключительно галантность.

Гейбл презрительно фыркнул:

— Ты постоянно ищешь предлог, чтобы сбежать из постели. Тебе просто скучно, и галантность тут ни при чем!

Джастис рассмеялся:

— Пожалуй, в твоих словах есть доля истины. — И, тут же посерьезнев, добавил: — Честно говоря, не нравится мне все это… Конечно, благородная девушка, лишившись невинности, может наутро пожалеть об этом и вести себя не совсем обычно. Но если до сих пор Эйнсли Макнейрн вела себя не так, как другие знакомые мне леди, почему вдруг сейчас она должна им уподобиться? И почему хотя бы не взять с собой пса? Ведь выпустить его из загона не составило бы труда — клетки не охраняются. И потом, Гейбл, вспомни о Рональде. До сих пор ни у кого не было сомнений, что Эйнсли ни при каких обстоятельствах не оставит его в беде, и вдруг она срывается с места, ни слова ему не сказав. Нет, кузен, как ни крути, а дело тут нечисто…

Поразмыслив, Гейбл был вынужден согласиться с Джастисом. В первую минуту, когда он узнал, что Эйнсли даже не попрощалась с Рональдом, он тоже был удивлен, а потом приступ гнева лишил его ясности мысли. Подозрения рыцаря еще не до конца улеглись, но теперь он был готов хотя бы выслушать Эйнсли — если, конечно, им удастся вернуть ее в Бельфлер.

Эйнсли, спотыкаясь, поднялась на пригорок и чуть не растянулась на каменистой земле, чертыхнувшись про себя. Она устала и замерзла. Вдобавок ко всему немилосердно болела голова, отчего временами было даже трудно смотреть. Смеркалось. Если она правильно оценила расстояние и идет в нужном направлении, то до Бельфлера еще больше половины пути. От этой неутешительной мысли впору было зареветь.

Прохладный воздух стал заметно влажнее. Это означало, что тучи, весь день висевшие в небе, вот-вот прольются на землю ледяным дождем, а может быть, даже пойдет снег. Поскольку Эйнсли смутно представляла себе, где находится, поиски убежища в случае непогоды будут весьма трудной задачей. От этой мысли настроение девушки не улучшилось. Если снегопад будет небольшим, она продолжит путь, но велика вероятность того, что разыграется настоящая буря. Такие частенько случаются в горах, заваливая снегом все дороги и отрезая от мира скот и людей до самой весны.

— Ну хватит! — Этот упрек Эйнсли адресовала самой себе. — У тебя достаточно проблем, чтобы беспокоиться о еще не начавшемся снегопаде.

Она окинула взглядом свой наряд, затем решительным жестом оторвала от одеяла несколько лоскутов материи. Руки настолько замерзли, что надо было во что бы то ни стало как-то согреть их. Эйнсли собиралась намотать эти тряпки на пальцы и таким образом защитить их от холода.

— Я убью леди Маргарет Фрейзер, как только вернусь, — торжественно поклялась Эйнсли, снова пускаясь в путь. — Причем буду убивать медленно, чтобы она подольше мучилась.