Рожденные убивать - Джон Коннолли

— Ради того, чтобы победить зло, я множил зло и насилие в мире. Я больше не хочу этого делать.

— Ты делал то, что тебе приходилось.

Я крепко сжал ее руку и почувствовал, как ее ладонь замерла у моего виска, пальцы легонько перебирали мои волосы.

— Я делал страшные вещи.

Казалось, я плыву в черноте, с бесконечной ночью надо мной и подо мной, и только ее рука удерживает меня от падения. Она поняла это, ее тело приблизилось ко мне, ее ноги обвились вокруг моих, словно сообщая, что, если я буду падать, мы упадем вместе. Ее подбородок уткнулся мне в шею, и на какое-то время она затихла. В темноте я ощущал всю тяжесть ее мыслей.

— Ты наверняка не знаешь, виноваты люди из Братства в ее смерти или в чьей-то еще, — сказала она наконец.

— Нет, не уверен, — признался я. — Но я чувствую, что мистер Падд — жестокий человек, мягко говоря. Я почувствовал это, когда он приблизился ко мне, а потом прикоснулся.

— А жестокость рождает жестокость, — прошептала Рейчел.

Я кивнул:

— Я почти год не стрелял, даже в тире. Я в руки не брал оружия до позавчерашнего дня. Но у меня такое чувство, что, если я и дальше буду заниматься этим делом, не исключено, что мне придется применить оружие снова.

— Тогда отступи. Верни Джеку Мерсье его деньги, и пусть кто-то другой этим занимается.

Я понимал, что она сама в это не верит. Я проверял себя с ее помощью, и она знала это.

— Ты знаешь, я не могу все бросить. Марси Бекер может быть в серьезной опасности. Убийца Грэйс Пелтье попытается замести следы. Я не могу это так оставить.

Она еще придвинулась ко мне, ее ладонь скользнула по моей щеке, по губам.

— Я знаю, ты поступишь так, как надо, и постараешься избежать жестокости, если сможешь.

— А если не смогу?

Она не ответила. В конце концов, был только один ответ.

Шум машин на улице затих, заснули все, лишь серебряное лезвие месяца, прорезав небеса, заливало землю скудным светом. И, пока я не мог заснуть и лежал в постели с любимой, старик Кертис Пелтье сидел на кухне, пил горячее молоко в безуспешной борьбе с бессонницей. На нем были синяя пижама и домашние шлепанцы, распахнутый халат свисал с плеч. Он допил молоко маленькими глотками, поставил стакан на стол и поднялся, чтобы идти в спальню.

Я могу только предположить, что случилось потом, но мысленно я слышу звук приоткрываемой двери черного хода, вижу удлиняющиеся тени, которые приближаются к нему. Рука в перчатке обхватывает голову старика, перекрывает ему рот, другая выворачивает его руку с такой силой, что связки плечевого сустава немедленно разрываются, и старик теряет сознание. Вторая пара рук подхватывает его за ноги, и Пелтье волокут по лестнице наверх, в ванную. Потом возникает булькающий и клокочущий звук воды, и ванна медленно наполняется. Кертис Пелтье приходит в сознание, оказавшись на коленях на полу, его лицо опущено над водой. Он видит, как поднимается вода и осознает, что это приближается его смерть.

— Где это, мистер Пелтье? — раздается у его уха бесстрастный мужской голос.

Он не видит лица человека, он не видит лица и другого человека, который стоит подальше за его спиной: перед стариком на кафельной стене мелькают две тени.

Испуганный, он отвечает:

— Я не имею понятия, о чем вы говорите.

— Нет, вы понимаете, мистер Пелтье. Я знаю, что вы прекрасно понимаете.

— Пожалуйста, — просит он, но его голову уже погружают под воду. Он не успевает вдохнуть воздуха, и вода мгновенно заливается ему в рот и ноздри. Он сопротивляется, но его плечи сводит судорога боли, и он только бьет беспомощно левой рукой по воде. Они вытаскивают его голову, и он отчаянно откашливается и отплевывает воду на пол.

— Я вас еще раз спрашиваю, мистер Пелтье. Где это лежит?

И старик вдруг понимает, что он плачет от боли и страха, от жалости к потерянной дочери, которая не может защитить его так же, как и он не смог защитить ее. Он чувствует силу, давящую на плечи, пальцы железной хваткой впиваются в поврежденный сустав, и он снова теряет сознание. Когда он очнется, он будет лежать в ванне, голый, беспомощный. Над ним склонится рыжеволосый мужчина. Пелтье почувствует острую боль в руках, которая затем станет слабеть и слабеть. Он почувствует сонливость и будет изо всех стараться держать глаза открытыми.

Он взглянет вниз. Вдоль вен на руках он увидит глубокие разрезы, вода в ванне станет похожей на красное вино. Тени будут наблюдать за ним, пока свет вокруг него не угаснет и жизнь не утечет из него вместе с кровью, и тогда он почувствует, как дочка обнимает его, уводя с собой в темноту.

Глава 10

В любом деле, по Платону, главное — узнать, что мы исследуем. Джек Мерсье нанял меня, чтобы расследовать истинные обстоятельства смерти Грэйс Пелтье. Будучи в его доме, я увидел фотографию Джосси Эпштейна, который оказался причастным к иску против Братства, иск спонсировал Джек Мерсье. Теперь Джосси Эпштейн мертв, его офис сожжен дотла. Грэйс Пелтье изучала историю Арустукских баптистов, останки которых появились из-под земли неподалеку от озера Святого Фройда. По каким-то причинам она сочла необходимым встретиться и поговорить с Картером Парагоном, здесь снова возникает аспект Братства. Лутц, детектив, который принимал участие в расследовании дела Пелтье, достаточно близок к Братству, чтобы не полениться и припереться в Уотервилл, дабы отогнать меня от обеспокоенного Парагона. Если свести все эти совпадения воедино и добавить фигуру мистера Падда, то окажется, что это дело о Братстве.

В субботу с утра Рейчел отправилась на собрание в колледж. Она захватила с собой маленький пластиковый пакет с визиткой мистера Падда, которую кто-то из специалистов обещал посмотреть до ланча. Я принял душ, сварил себе кофе и, завернувшись в полотенце, принялся звонить. Я набрал номер Уолтера Коула, моего друга и бывшего напарника по службе в отделе по расследованию убийств Управления полиции Нью-Йорка. Он тоже сделал несколько звонков. От Коула я узнал имя и телефон одного из детективов, который принимал участие в расследовании гибели Эпштейна и поджога его офиса. Его фамилия была Любищ.

— Как у кинорежиссера, — пояснил он, когда я первый раз разговаривал с ним по телефону, — Эрнст, знаете?

— Вы хорошо знали покойного рабби?

— Нет, я несколько раз обеспечивал порядок во время уличных шествий, организованных Эпштейном.

— Ну, это не считается.

— Вы раньше были копом?

— Да, был.

— Ну, и как платят частным сыщикам?

— Зависит от того, насколько ты щепетилен. Если готов выслеживать неверных жен и мужей, работы полно. Большинство рогоносцев платят паршиво, так что придется попахать, чтобы свести концы с концами. А что, не нравится работать полицейским?

— Нравится-то оно нравится, да платят погано. Высыпая мусор из контейнеров в машину, и то больше заработаешь.

— Еще одна разновидность той же самой работы.

— Будете мне рассказывать! Вы спрашивали насчет Эпштейна?

— Все, что можете сообщить.

— А если я спрошу, зачем вам это надо?

— Торгуемся?

— Конечно.

— Расследую дело о самоубийстве девушки, которая, возможно, могла иметь какие-то связи с Эпштейном.

— Как зовут?

— Грэйс Пелтье. Этим занималось Третье управление по расследованию уголовных преступлений штата Мэн.

— Когда она погибла?

— Две недели назад.

— Что ее могло связывать с Эпштейном?

Я не видел ничего плохого в том, чтобы лишний раз засветить перед полицией Братство, если представилась такая возможность. В любом случае, в деле был отчет Лутца о допросе Картера Парагона.

— Братство. Это одна из организаций, против которой Эпштейн возбудил иск. Грэйс Пелтье могла встречаться с одной из его ключевых фигур Картером Парагоном незадолго до своей смерти.

— Это все?

— Может быть, и больше. Я только приступил. Послушайте, если я чем-то смогу помочь, я помогу.

Пауза висела секунд тридцать, я уж было подумал, что на том конце провода никого нет.

— Я вам поверю, но только однажды.

— Да мне однажды только и надо.

— Официальная версия — это убийство. Мы выдвинули в качестве мотива ограбление, возможная связь с поджогом офиса Еврейской лиги сейчас устанавливается.

— Негусто. О чем вы умолчали?

Любищ понизил голос:

— Посмертное вскрытие обнаружило след от укола в подмышечной впадине. Сейчас получают подтверждение, что за вещество ему ввели. По последним данным, какой-то яд.

Послышался шорох перелистываемых страниц.

— Так, я здесь читаю, вот: это нейротоксин, а значит, он блокирует передачу нервных импульсов к мускулам, стимулирует работу трансмиттеров... — он споткнулся на следующих словах, — ацетилхолина и норадреналина, вызывает паралич... — еще бормотание, — симпатической и парасимпатической систем, провоцируя неожиданный и сильный приступ.