Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2) - Дженнифер Роберсон

- Решать тебе, баска.

- У тебя нет своего мнения? У тебя же всегда есть правильное решение.

- Есть. Но я опасаюсь тебе о нем говорить, - я криво улыбнулся. Если ты последуешь моему совету, позже можешь прийти к выводу, что это была не лучшая идея, и тогда в случившемся в первую очередь будешь винить меня.

Она открыла рот, чтобы возразить, задумалась, потом закрыла рот и угрюмо кивнула.

- Ты можешь отправиться на поиски Аджани, - продолжил я. - Ты можешь выследить его, поймать и убить. Это ты и собираешься сделать. Но на такую охоту может уйти больше двух месяцев... к тому времени ты станешь такой же дичью, как и он.

Дел смотрела на меч.

- Или можешь вернуться домой, предстать перед судом, выслушать приговор... а потом отправиться за Аджани.

- Если они позволят мне жить.

- Если они позволят жить нам обоим.

Она потрясенно уставилась на меня, а я улыбнулся.

- Ты привела меня сюда, Дел. Вместе дойдем и до конца.

- Но если они приговорят меня к смерти, а они могут это сделать по праву...

- Праву, траву, - проворчал я. - Если у них хватит дури это сделать, мы станцуем вдвоем против всех.

Дел долго не сводила с меня глаз, потом слабо улыбнулась, засмеялась и кивнула.

- Да уж, это будет история на века.

- Беллину она, конечно, понравится, - я повернулся и направился обратно к одеялам. - Давай собираться, баска. Нам еще долго идти, независимо то того, какую дорогу мы выберем.

Солнечные лучи ливнем обрушивались на нас, высасывая из кожи драгоценную влагу. Воздух был раскален так, что я не мог вдохнуть его. Еле передвигая ноги, я хрипел и стонал, чувствуя, что мое тело - и внутри, и снаружи - сплошной ожог. Я понимал, что если мы в ближайшее время не найдем колодец, мы умрем, как того и хотели Ханджи, жестокое племя, которое бросило нас в Пендже без лошадей, без воды, оставив нам только оружие, потому что нас принесли в жертву солнцу - голодному божеству.

- Тигр?

Кожа сошла с тела Дел, обнажив сухожилия и мясо. Исчезла Северная баска, ее сожгло Южное солнце. Пришла моя очередь.

- Тигр...

Я шарахнулся от ее прикосновения. Слишком больно. Она и с меня сорвет остатки кожи.

- Тигр, остановись!

Я остановился, поморгал, осмотрелся. И вспомнил, что мы на Севере, а Юг далеко... Мы шли не по пустыне.

Мягкий день и мягкий полдень, полный дождевой дымки и клоков тумана. Воды вокруг столько, что можно утонуть. Из-за нее дорогу развезло, а на мокрой траве ноги скользили. Каждый шаг давался с усилием.

И проклятьем в адрес жеребца, которого я лишился три дня назад.

Я не мог не признать, что привязался к парню. Мы бродили вместе семь лет... и за эти годы успели договориться до дружеского вооруженного перемирия. Жеребец был резким, сильным и жизнерадостным настолько же, насколько подлым и хитрым. Но мы успели изучить наши привычки и притерпеться друг к другу, особенно в сложных ситуациях.

Теперь я остался один.

Люди говорят, что лошади глупы. А я бы сказал, что лошади просто позволяют людям верить в эту ложь, поскольку человеку приятно чувствовать себя главой, когда он сидит в седле.

- Тигр, - позвала Дел, - с тобой все в порядке?

- Давай отдохнем, - пробормотал я и шлепнулся на землю. Я согнулся, положив руки на колени, и попытался отдышаться. Голова была забита тряпками, в глаза кто-то насыпал песок, а когда я прищурился, потекли слезы.

- Воды? - тихо спросила Дел, потянувшись за флягой, висевшей у нее на ремне, перекинутом через грудь.

Я покачал головой, кашлянул, мечтая, чтобы прошла головная боль, снова кашлянул. Грудь сжимали тиски, дышать было больно.

Дел нахмурилась.

- Голова не кружится? Иногда такое бывает с людьми, когда они первый раз попадают в горы.

- Не кружится... Ее будто камнями набили, - я чихнул и тут же пожалел об этом. - Аиды, ужасно себя чувствую.

Дел нахмурилась сильнее.

- Чем тебя били?

- Да никто меня не бил, - я постучал по макушке суставами пальцев. Такое ощущение, что у меня камень вместо головы.

Она вздохнула, сочувственно наморщив лоб.

- По-моему ты замерз и простудился.

Замерз. Минуту назад, затерявшись в воспоминаниях, я страдал от зноя.

Я выпрямился, прислушиваясь к легким. Каждый раз, когда я пытался вдохнуть или пошевелиться, глубоко в груди что-то всхлипывало.

- А что это такое?

Дел хлопнула глазами.

- Простуда? - она помолчала. - Ты не знаешь?

- Это болезнь?

- Не совсем болезнь, - Дел все еще не могла опомниться от моей неосведомленности, отчего легче мне не становилось. - Неприятное состояние... Ты правда никогда не слышал о простуде?

С бесконечным терпением я спросил:

- Как может человек замерзнуть и простудиться, если он живет в раскаленной пустыне?

Дел пожала плечами.

- Бывает. Север, Юг - не имеет значения. Ты никогда раньше не болел? - Дел помолчала. - Я имею в виду настоящие болезни, а не головную боль после акиви. Этому я сама была свидетелем.

Я нахмурился и покачал головой.

- Несколько раз была лихорадка, а больше ничего, - я засопел и почувствовал, как звук отдался внутри черепа. - Дел, простудиться - или как там это называется - это как-то связано с мечом? С той бурей? - я помрачнел. - Когда ты на меня налетела, мне было холодно как в аидах... Это из-за тебя я заболел? - я сердито уставился на Дел. - Это твоя работа, баска?

Она с вызовом подняла подбородок.

- Если бы ты надел теплую одежду, как я и говорила, и мех...

Я покачал головой.

- Они слишком тяжелые.

- Когда отморозишь себе гехетти, мне не жалуйся, - она раздраженно показала на сверток у моих ног. - Не хочешь одеваться - пошли... мы теряем время.

Я посмотрел туда, откуда мы пришли, и туда, куда должны были идти.

- Где мы, баска? Я уже заблудился.

- Все еще на Торговом Тракте. Нам еще долго идти, - она помолчала. А из-за тебя мы еле ползем.

- Мне жаль, - пробормотал я, хотя на самом деле жаль мне не было. Я откашлялся и всмотрелся в клубящийся туман. - Здесь когда-нибудь бывает сухо?

- Это дожди в середине зимы, - объяснила Дел, - погода будет только ухудшаться пока мы не доберемся до нагорья. Там лежит снег.

Меня затрясло, когда порыв ветра приласкал кожу. Мокрый шелк прилип к телу.

- Аиды, баска... хотел бы я, чтобы ты была Южанкой.

- А я нет, - выразительно отрезала она. - Я дорожу своей свободой.

Я вздохнул.

- Я только хотел сказать, что в этом случае сейчас мы шли бы туда, где всегда тепло.

Дел скривила губы.

- Пройдем еще немного, Тигр. Где-нибудь у дороги найдем гостиницу. Поедим, переоденемся в сухую - теплую - одежду и будем отдыхать до утра.

Я наклонился и поднял с земли свой сверток.

- Ненавижу дождь, - изрек я просто чтобы удостовериться, что Дел об этом знает.