Шерлок Холмс и десять негритят - Сергей Ульев

Марлоу поймал взгляд Холмса. Великий сыщик снисходительно пожал плечами: он дал старой леди слово, пусть она теперь говорит, что хочет.

— В театральных кругах это называется прекрасной постановкой, — сказала мисс Марпл. — Но это именно постановка. Трудно было этого не заметить.

— Она многое замечает! — сказал Мегрэ, обращаясь к Ватсону таким тоном, будто мисс Марпл была его любимая дрессированная собачонка.

— Бедный Эркюльчик! — вдруг всхлипнула старушка и полезла в сумку за платком. — Я смертельно устала от этого спектакля. Единственное, что мне остается — это предотвратить еще одно убийство. Свое собственное! И потому я хочу объявить о своем отъезде. Я намерена покинуть партер в самое ближайшее время. Надеюсь, вы меня простите. Я с детства мечтала умереть в своей домашней постели и не собираюсь на склоне лет изменять своим привычкам. И потому намерена покинуть партер в самое ближайшее время.

— Я пропишу ей постельный режим, Холмс, — тихо произнес Ватсон. — У нее что-то неладно с головой. Что она несет?

— Да, дорогой друг, она возомнила, что находится в театре. А это уже клиника…

Мисс Марпл промокнула набежавшие слезинки, спрятала платок, потом осторожно, как закоренелый ревматик, поднялась с кресла и медленно направилась к двери. Но почему-то не к ведущей в коридор, а к узкой двери, что выводила в комнату, смежную с гостиной.

Присутствующие переглянулись, но никто не осмелился указать старой даме на ее ошибку.

Мисс Марпл исчезла за дверью.

Воспользовавшись ее отсутствием, Мегрэ стал поспешно набивать трубку табаком.

— Весь мир — театр, а люди в нем — актеры, — произнес Марлоу, вытаскивая пачку «кэмел». — Кто знает, может быть, малышка и права?

— Мадам дала понять, что она пресытилась, — сказал Мегрэ. — Но дело вовсе не в пятом убийстве.

— А в чем же?

— Я думаю, их с покойным Пуаро связывала не только романтическая дружба.

— Мегрэ, вы в своем репертуаре!

— Куда же она пойдет на ночь глядя? — пожалела старушку Делла. — Да и снег еще не растаял.

— Вы ее недооцениваете, — сказал Марлоу. — Она полетит по воздуху.

Неожиданно из коридора донесся громкий семенящий топот, и спустя секунду в гостиную ворвался раскрасневшийся отец Браун. Он подбежал к Холмсу.

— Как это называется, черт побери?!

— Не богохульствуйте, святой отец, — попробовал остудить его пыл Марлоу, но не тут-то было.

— К черту все предрассудки — мы не в храме Божьем! — завизжал маленький священник, едва не выпрыгивая из своей сутаны. — Мистер Холмс! Где труп Пуаро, спрашиваю я вас? Если его спрятали — отыщите, если закопали — откопайте обратно, а если вы в очередной раз решили меня разыграть, мистер Холмс, — черт бы вас побрал в таком случае! Тьфу на вашу голову! Тьфу! Аминь! Аминь!!

Холмс и Ватсон переглянулись.

— Надо было посторожить Пуаро до прихода отца Брауна, — заметил доктор, чувствуя себя перед лицом взбешенного священника мальчишкой, нагадившим в штаны.

— У меня другая профессия, дорогой друг, — с достоинством ответил Холмс и, обращаясь к маленькому священнику, подскакивающему на месте от возбуждения, спокойно сказал: — Сядьте в кресло, святой отец, и присоединяйтесь к нашей беседе. Мы как раз пытаемся установить истину, святой отец. Можете присоединиться к нашей беседе.

Отец Браун хотел сказать еще что-то богохульное, но, не найдя нужных слов, опять крикнул: «Аминь!» и плюхнулся в кресло.

Тем временем в смежной комнате неожиданно заиграл граммофон. В гостиную сквозь неплотно прикрытую дверь полились раскатистые, тугие звуки органа.

— Вы слышите, господа? — сказала Делла. — Мисс Марпл поставила пластинку. Какая прелестная музыка!

— Мы не в театре консерватории, мисс Стрит, — заметил Холмс. — Ватсон, прикройте дверь!… Благодарю, дорогой друг… Итак, как вы уже знаете, господа, недавно в замке совершено очередное убийство. На этот раз пострадал Эркюль Пуаро, его убили выстрелом в ухо. В одном из его карманов я обнаружил записку, которая меня чрезвычайно заинтриговала. Прошу вас, Ватсон, — Холмс передал доктору листок. — Обожаю, когда вы читаете вслух.

— О, Холмс, — зарделся доктор. — Я с удовольствием… — и начал с выражением читать: — «Мой драгоценный! Ты все еще любишь меня, не правда ли? Я стала бояться. Что, если ты разлюбил меня? Но это невозможно — я такая дурочка — всегда что-то выдумываю. А если ты действительно разлюбил меня, я скорее убью тебя, чем дам завладеть тобою другой женщине. Боготворящая тебя, твоя Д.»

— По прилипшему к бумаге перышку, — сказал Холмс, — я установил, что записка написана гусиным пером, а вместо чернил судя по всему использовалась кровь.

— Чью кровь? — похолодел Ватсон.

— Гуся, разумеется.

— Или гусыни, — хмыкнул Марлоу.

Холмс повернулся к девушке.

— Мисс Стрит, позвольте задать вам один деликатный вопрос.

Она поправила прическу.

— Пожалуйста, мистер Холмс. На ваше счастье здесь нет моего шефа.

— Мисс Марпл здесь тоже нет, поэтому можете быть с нами полностью откровенны. Это вы писали Пуаро?

— Пуаро был вашим любовником? — подхватил Мегрэ тоном, более уместным для вопроса, сколько стоит автобусный билет до набережной Орфевр.

Отец Браун возбужденно заболтал ножками.

Девушка скривила губы. Но потом черты ее лица смягчились, и она лукаво улыбнулась. Шерлоку Холмсу.

— Я никогда бы не влюбилась в усатого мужчину, мистер Холмс. У меня для этого слишком нежная кожа. К тому же я никогда не имела привычки пользоваться гусиным пером, и вообще — я совершенно не переношу вида крови.

— Даже гусиной?

— Особенно гусиной. Когда я была маленькой, на каникулах у бабушки молния угодила в деревенского гуся. С тех пор никто и ничто не может заставить меня есть гусятину, мистер Холмс. Вы бы видели, что осталось от бедняжки!

— Аргументы мадемуазель мне кажутся вполне убедительными, — сказал Мегрэ, покусывая кончик трубки.

— В таком случае, — произнес Холмс, — было бы логичным предположить, что автор данной записки — мисс Марпл. Ее зовут Джейн, и записка подписана — «твоя Д.», то есть — Джейн. Меня ввел в заблуждение почерк. Судя по начертанию букв, писала молодая, темпераментная женщина.

— Мисс Марпл тоже когда-то была молодой, — с ностальгической грустью проговорил Ватсон.

— И уж конечно темпераментной, — в тон ему заметил Марлоу. — Все старые девы в молодости темпераментны до жути..

— Да, дорогой друг, по-видимому, так оно и было. Я по ветхости вижу, что бумаги, а достаточно ветхая, и, несомненно, этой записке уже много лет, — сказал Холмс.…

— И к убийству Пуаро она не имеет никакого отношения не имеет, — добавил Марлоу. — Предлагаю замять это дело, джентльмены. Старушке сейчас и так приходится несладко.

— Хорошо, — с легкостью согласился Холмс. — Оставим эти разговоры о прошлом заботам археологов.

Внезапно граммофон в соседней комнате затих.

— Чарльстон бы, что ли, завела, — сказал Марлоу. — Мне эта ее органная музыка поперек горла.

— Кого угодно, только не Шопена, — пробурчал Мегрэ.

Глава 37.

Спиритический сеанс

Раздался робкий стук в дверь.

— Кто это там? — испуганно взглянул на своего друга Ватсон.

— Мисс Марпл, — спокойно ответил великий сыщик.

— Как вы догадались, Холмс?!

— Если мне не изменяет память, она — единственная, кто заходил в эту комнату.

— И в самом деле!

В дверь опять постучали. Уже настойчивее.

— Откройте же ей, доктор, — сказал Марлоу. — Старушке будет приятно увидеть вас на пороге со стетоскопом в руках.

Ватсон, может быть, и бросился бы на помощь мисс Марпл, но после слов Марлоу в нем взыграл дух противоречия.

— Надо позвать дворецкого. Это его обязанность — открывать двери, — заявил он, сложив руки на груди руки.

— Аристократы… — проворчал, покидая уютное кресло, Мегрэ. — Без слуги и шага ступить не могут.

Стук в дверь становился все громче и, наконец, перешел в барабанную дробь.

— Иду, иду, — бормотал Мегрэ, приближаясь к двери. — Одну минуточку, мадемуазель.

Но Холмс ему все испортил.

— Входите, мисс Марпл! — звучно, на всю гостиную, произнес он. — Не заперто.

Дверь тут же распахнулась, и Мегрэ отлетел к стене. Уронил трубку, просыпал табак.

— Спасибо, мистер Холмс, — сказала старушка, ступая в гостиную. — Вы очень любезны. — Холмс молча указал ей на свободное кресло, и она села. — Господа, перед своим отъездом я предлагаю устроить спиритический сеанс.

— С какой целью, мадам?

— Духи назовут нам имя убийцы.

— Чушь собачья, — отчетливо проговорил Мегрэ, поднимаясь с пола.

Достав кисет, он принялся набивать трубку табаком. В его действиях не было вызова. Он делал это машинально.