Взаимный обман - Дана Хадсон

— Опять ты прерываешь старших, Мардж! — раздраженно поставил ее на место брат. — И какой кредит? С каких доходов мы будем за него расплачиваться? Несколько сотен фунтов тут не помогут — нужны миллионы. И проценты за них нужно платить соответствующие. А наше поместье давно уже приносит самый минимум дохода. Нужны инвестиции, но после оплаты налога на наследство у отца ничего не останется.

Граф сумрачно кивнул.

— Ты видишь самую суть, мой мальчик. И совершенно прав — я имел в виду выгодную партию. Жену или мужа, которые были бы в состоянии вложить в наше поместье достаточные средства и тем самым оставить его в семье.

Взоры всех присутствующих обратились к Хелен.

Хелен даже протестовать не стала.

— Вы имеете в виду герцога Уэнсли?

Все дружно закивали.

— Он будет чудесным мужем. Добрым, заботливым, щедрым. Если учесть, что он ухаживает за тобой уже несколько лет, ты просто обязана ответить на его притязания. И очень удачно, что дед просил нас не соблюдать траура. — Мать была настроена на редкость благодушно, уже видя свою дочь герцогиней.

Отец добавил:

— Да, это был бы прекрасный выход для всех нас.

И все уставились на Хелен. Брат — озабоченно, а родители — с нескрываемой надеждой.

Маргарет с возмущением не признающей компромиссов юности выпалила:

— Неужели ты можешь выйти замуж без любви, Хелен?

Хелен печально улыбнулась. Единственный человек, за которого ей хотелось выйти замуж по любви, сделал все, чтобы брак с ним стал невозможен.

— А почему бы и нет? Я подумаю над этим, — легко ответила она.

Граф с удовольствием констатировал:

— Молодец! Теперь я могу спать спокойно.

Они разошлись по своим комнатам, и Хелен, проходя по длинным коридорам особняка, размышляла, стоит ли он подобной жертвы. Но усталость дала себя знать, и она уснула, почему-то думая о том, что еще совсем недавно в соседней комнате спал Майкл.

Вернувшись в Манчестер, Хелен обдумала свое обещание и признала его опрометчивым. Винсент ей нравился, но не настолько, чтобы стать его женой. Герцог ухаживал за ней уже три года, приглашая ее то в театр, то в ресторан, то в ночной клуб, и ждал лишь небольшого поощрения, чтобы сделать предложение. Хелен понимала, что достаточно ей сказать «ты мне симпатичен» и обручальное колечко тут же засверкает на ее пальце. Но вот хочет ли она этого?

Через две недели, как обычно, ей позвонил сам Винсент. Неохотно согласившись поужинать ним с субботу, Хелен твердо решила вести себя как обычно, не давая ему ни малейшего повода думать о ней иначе, чем о старом друге.

В субботу она встала несколько позже обычного, уверяя себя, что это сказывается накопившаяся усталость, а вовсе не приснившийся ей страстный сон с участием Майкла. Весь день у нее все валилось из рук, и она бездумно шаталась по квартире, тупо переставляя вещи с одного места на другое.

С трудом заставив себя сосредоточиться, за час до назначенного времени она начала неохотно собираться. Поблагодарив Коко Шанель за подаренное миру универсальное черное платье, надела сверху нитку матового жемчуга, слегка подкрасилась, брызнула на запястья любимые духи и спустилась вниз, как они и условились с Винсентом, ровно в семь часов.

Хелен стояла возле подъезда, чтобы не затруднять Винсента подъемом в свою квартиру, как делала всегда, но только сегодня у нее возникла неприятная догадка: а не потому ли она не пускала Винсента в свое жилище, что, по сути, воспринимала его как далекого ей человека?

Раньше подобные мысли ее не тревожили — ну подумаешь, что он чужд ей на чисто физиологическом уровне, зато они с ним хорошие друзья и ей интересно с ним просто поболтать. Но теперь, когда она должна выйти за него замуж, что означало лечь с ним в одну постель, это ее здорово обескуражило. Если он настолько ей неприятен, что она даже в квартиру его не пускает, то какие чувства она испытает, когда он будет касаться ее тела? И не просто касаться, а вторгаться в него… От этой мысли по коже прошла неприятная дрожь, и Хелен болезненно поежилась. Как же ей этого не хочется!

Но размышлять было некогда — подъехал Винсент на «ламборгини». Он вышел из машины, распахнул перед ней дверцу и помог устроиться на сиденье. Сел на место водителя, поскольку водил машину исключительно сам, считая это удовольствием, а не обязанностью, и пристегнул спутницу ремнем безопасности.

Хелен тщательно анализировала свои ощущения. Винсент коснулся ее несколько раз, но она не почувствовала ничего. Но хорошо уже и то, что отвращения у нее он тоже не вызвал. Но все-таки ей так хотелось выйти замуж по любви, а не по расчету! Жизнь с нелюбимым далеко не сахар. Причем для обоих. Не честнее ли будет сказать родным, что свое обещание она выполнить не в силах?

Но рассуждать на отвлеченные темы было уже некогда — они подъехали к модному в Манчестере ресторану «У Максима». Это была точная копия французского ресторанчика, в котором в свое время происходило действие оперетты Легара.

Все в нем дышало легкомыслием и веселостью на французский манер. Хелен нравилось в нем бывать — здесь была приятная, ни к чему не обязывающая атмосфера.

Винсент усадил ее за их обычным столиком около эстрады и спросил:

— Чего бы тебе хотелось, дорогая?

На самом деле ей ничего не хотелось, и она ответила:

— Чего-нибудь легкого, на твой вкус. Мне все равно.

Чуть поколебавшись, Винсент сделал заказ. Хелен оглядела зал — кремовые хризантемы и свечи им в тон стояли только на их столике. Значит, об этом тоже позаботился Винсент. Мама права — из него получится заботливый и добрый муж.

Герцог протянул руку и слегка сжал ее ладонь.

— Что-то ты сегодня слишком грустна, дорогая. И в черном платье. В трауре по старому графу?

Тон был сочувствующий, но ей послышалась в нем и немного досадливая нотка. Внезапно ее осенило: если она будет соблюдать траур как положено, то полгода имеет право не выходить замуж! Это было как свет в конце тоннеля, и Хелен кивнула.

— Конечно. Я очень любила дедушку. Мне и с тобой сегодня идти не стоило. Просто не хотелось нарушать нашу небольшую традицию.

Он сильнее сжал ее ладонь и неохотно отпустил.

— Ценю. Спасибо.

Хелен изобразила кислую улыбку, чем вызвала его мягкий упрек:

— Если тебе не хочется, можешь и не улыбаться. Я же понимаю, что сейчас тебе гораздо больше хочется плакать.

Это было правдой, и Хелен тихо вздохнула. Порой Винсент понимал ее лучше, чем она себя. Это было чрезвычайно ценным качеством. И вообще, он был ходячей добродетелью. Не потому ли ей с ним так скучно?

Им подали белое вино и разлили его по бокалам. Потом на столе появился салат из индейки с инжиром, приправленный мятой и базиликом. Основное блюдо оказалось из нежнейшей норвежской семги с анчоусами и каперсами. Все было очень вкусно, но Хелен ела без удовольствия, просто не хотелось огорчать старающегося угодить ей Винсента.