Мурмурация - Оксана Олеговна Заугольная

по-прежнему считала Аню приезжей: чтобы стать своей, мало прожить тут несколько месяцев. Но виду не подала, вместо этого поясняя:

– Я про это и толкую. С чего ты взяла, что черный человек поехал за тобой из своего города? Что, если все иначе и это ты волей случая или еще по какой причине приехала туда, где он живет?

– Что? – тупо переспросила Аня.

Лена нахмурилась. Она ведь объясняла русским языком и внятно, разве нет?

– Твой черный человек мог попросту приехать в большой город, натворить дел, убить твоих родителей и уехать обратно, понимаешь? – спросила она и затаила дыхание.

– Это звучит странно, но имеет смысл. – Аня прикусила губу. – Тогда почему я тоже попала именно сюда? Ты же не думаешь, что у меня раздвоение личности и одна часть меня боится черного человека, а вторая мечтает отомстить ему?

– Это вряд ли. – Лена чуть наклонилась вперед и еле слышно произнесла. – Но что насчет Виктора? Какие у него причины приехать в наш богом забытый поселок?

– А причем тут папа?.. – неуверенно хмыкнула Аня, и тут глаза ее расширились – поняла.

– Да, дорогуша, ты не поправила меня, когда я сказала, что убили твоих родителей. – Сами собой у Лены губы растянулись в улыбке, хотя тема была ох какая невеселая. – Да и Виктор совсем не похож на тебя, уж извини. Так что у меня появился вариант, и я его проверила.

– Ты проверяла пальцем в небо, – возмутилась Аня, глаза ее забегали.

– Но попала, – самодовольно ухмыльнулась Лена и сложила руки на груди. – Рассказывай как есть.

– Да нечего рассказывать, – поднявшаяся было Аня бессильно рухнула обратно на скамейку и заговорила быстро-быстро. Похоже, ей давно хотелось выговориться. – Я была в жо… в жуткой панике. Черный человек убил маму и папу прямо на моих глазах. Я помню его кривую ухмылку, взгляд. Руки, которыми он их убил. Но целиком не могу вспомнить. Я даже полицейским не могла рассказать достаточно, чтобы составить примерный портрет. Знаешь, как они на меня смотрели? Как на человека, который вовсе не хочет найти убийцу родителей. И в то же время я постоянно чувствовала, что он где-то рядом. Играет, как кошка с мышкой. Ждет, не начну ли я говорить. И тогда… я была уверена, что он достанет меня и в полицейском участке, дома за закрытой дверью, да где угодно!

– И как тебе удалось уехать, да еще и с этим странным типом? – не удержалась Лена. – Прости, подруга, но он выглядит как матерый уголовник. Ты точно уверена, что не он черный человек?

Эта мысль Лене понравилась. Выходило достаточно драматично и в то же время легко решало все вопросы. Виктор, как опекун Ани, мог проникнуть даже в школу, что уж до знания ее расписания и с кем она общается. Выбивалось лишь одно – почему тогда она до сих пор жива? В такие долгие игры в кошки-мышки Лена не верила.

– Уверена. – Аня, кажется, размышляла похоже. – Какой смысл тащить меня сюда, устраивать, заботиться, чтобы потом убить? Я же обычная, Лен. Не дочь миллиардеров, не гений компьютерного мира и не супермодель. Последнее особенно жаль, конечно. Но в любом случае это слишком сложно. А так… Он пришел однажды и сказал, что дело моих родителей висяк и меня просто отправят в детдом до восемнадцати. И если я сейчас якобы уеду к бабушке, то всем станет легче. Кажется, у него были какие-то связи в полиции, по крайней мере оформили все быстро, и я якобы сейчас вообще в другой области. Сменили документы, телефоны, прическу… И вот мы здесь. Почему именно здесь, я никогда не спрашивала. Может, Виктор просто ткнул пальцем в карту?

– Звучит довольно логично, – пробормотала Лена и почесала ранку сквозь перчатку. – Не, будь ты помладше, это не прокатило бы, конечно. За детьми у нас следят так, что мало было бы самой бабушки, ей бы еще пришлось свою дееспособность доказывать. Даже у нас тут с этим серьезно, мама рассказывала, как бабе Нине не хотели внучку оставлять, а уж в большом городе… А так – да. Но меня все равно беспокоит, почему именно к нам. Понимаешь, у нас и правда легко спрятаться. До краевого центра пять часов на поезде и полчаса «на собаках», рядом только маленький город и пара точно таких же поселков. Да твой черный человек должен был за вами хвостом ходить, чтобы тоже сюда попасть.

– Я об этом не думала… – Аня наморщила лоб. – Значит, мы зря ищем того, кто здесь живет недавно?

– Более того, ему вовсе не обязательно жить прямо в поселке, он же может сюда приезжать из города! – Лена не заметила, как сняла перчатку и снова начала грызть ноготь. – В городе затеряться куда проще, там тысяч пятнадцать человек, за всеми не уследишь.

– Ну, зашибись, – затосковала Аня. – И что мне теперь делать? Сразу говорю, в полицию я не пойду.

– Конечно, не пойдешь, ты же официально у бабушки. – Лена задумчиво уставилась на серое здание перед ними, но думала о другом. – Может, вам просто снова переехать? Только на этот раз в большой город. В Москву, например. Если бы я могла, я бы обязательно переехала в Москву или в Питер. В Казань еще неплохо, да и Нижний Новгород сойдет.

– Это еще зачем?

– Дурочка, – усмехнулась Лена. – В большом городе проще затеряться. Или вообще езжай одна. Документы у тебя есть, и что из того, что Виктор знает твои нынешние имя и фамилию? Он же не бросит все, чтобы за тобой бегать. А ты поедешь, поработаешь в какой-нибудь фастфудне или объявления поразвешиваешь, потом поступишь в вуз или колледж, общагу дадут, и все. А исполнится восемнадцать, так и вовсе свободна как ветер.

Некоторое время обе молчали. Лена выдыхала после неожиданно горячей речи – и чего она завелась, вообще? А Аня думала, смешно морщила лоб и шевелила губами.

– А ты не хочешь со мной поехать? – наконец робко спросила она.

Секунд десять или пятнадцать Лена представляла, что эта авантюра по ней: она бросит все, что связывает ее с поселком и семьей, забудет все, что годами строилось рядом, и рванет в столицу…

– Нет, это не для меня, прости, – наконец ответила она. – У меня планы на ближайшие несколько лет точно, и менять я их не собираюсь.

На лицо Ани набежала тень.

– У меня тоже были планы, а потом черный человек убил моих родителей, – глухо произнесла она. – Ты не боишься, что пострадаешь, как ближайший сейчас ко мне человек?