Трудно жить в России без нагана (СИ 7.01.2012) - Your Name

Шикарные, в своё время, чехи снимали комедии… В некотором королевстве, где, по правилам этикета, первые лица продолжают ездить на лошадях и вести "средневековый образ жизни", отрицательному герою вручают современный подарок, со встроенной "адской машиной". Вот он несется, с места рандеву, в своей карете, на заряде мигает светодиод таймера. А дорогу переходит старуха с козой… Естественно, на них никто не думает обращать внимание. Карета промчала, вихрем… Коза едва успела шмыгнуть в одну придорожную канаву, чудом уцелевшая старуха, перепачканная в грязи, кричит из другой канавы — "Что б тебя разорвало!". Бомба взрывается… Карету разносит в щепки. Бабка потрясенно бормочет — "Господи, я ж не хотела!". И ей веришь! В смысле, понимаешь — "она хотела", но чисто обывательски, а не так буквально.

Осталось понять, чего хотел её живой аналог, здесь. Уж больно мимика похожая. У, старая шкодница! Прослеживаю остановившийся взгляд. Оп-па! Такого в музеях не видел. Хотя… На одном из столбов у края леса — берестяная модель сверхзвукового самолета-истребителя. Бело-черная, в поперечную полоску. Все части налицо, от стреловидных крыльев, как у Мигов, до хвостового оперения… Чертова аномалия! Похоже, туземцы знакомы с развитыми пришельцами, побывавшими тут до нас, даже кого-то успели обожествить. Или, нет. Да точно — нет! Аномалия была совсем маленькая, самолет в неё не пролезет. Тем более, со школы знаю, за кого приняли метеорит 1908 года аборигены Подкаменной Тунгуски. Тайгу повалил их повелитель ветра, огня и грома — дух Агды. Причудливый гибрид Перуна и Зевса в местном пантеоне… Ага! Рассуждая дальше логически — перед нами симпатическая магия. Старушонка, от полного отчаяния взывала к небесам. Теперь, с ужасом, обнаружила, в пришельцах, знаки потустороннего мира. Хе! Наш радикально полосатый, черно-белый 'Матрас'… тельняшки на солдатах, громыхающее огнем оружие. Жестоко! Это, как если бы к истово верующей христианке, вместо желаемого ангела господня (с нимбом, мечом и крыльями), явился на помощь Карлсон, который живет на крыше. С пропеллером, гранатой и револьвером… М-м-дя! Сюрприз…

Положа руку на пузо — сам далеко не уверен, что в нашем здесь появлении обошлось без мистики. Уж больно место, гм, своеобразное… Если же эта бабка колдовала не одна… "Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами!" В наше время, от тунгусов, в этих благодатных местах сохранились смутные воспоминания. Вырезали и выморили… Под корень. Для нас они — духи умерших. А мы — для них. Философия — волосы дыбом встают. А я чо? А я хожу — нажимаю контакт управления фотокамерой… Уй! Народ вежливо расступается, перед почтенным пожилым человеком. Открывают кадр. Снято, снято, снято…

Как могу деликатно подталкиваю Елену взглянуть на "реактивного птица". В точку! Аж кулак закусила. Вместе с мошками, влетевшими под накомарник. Думай, красотка! Женская логика не доступна мыслящим существам. Может, о чем, с бабкой и договоритесь. На почве взаимной хитрости. А я — сильно занят, вот…

Второе слово было — "Ой". Когда вернулись, обратно, посланные, за "стрелком". Принесли… не только пацана. Вытряхнутому из шкурок, на вид, лет тринадцать. Притащили его колчан. Пока Тома раскладывала потерявшего сознание пациента на его же замшевом кафтанчике, пока проверяла зрачки и пульс (живой!) да колола в вену глюкозу (при голодном обмороке — первое дело) — Варнаков завладел луком. Почти в его рост. Клееный, в несколько слоев, как спортивная лыжа. Видно, через слегка поврежденную обмотку… Пробует натянуть… Деревяшка скрипит и не подается. Ого! Такой тугой или пересох? Бабка, хе… всё косит одним глазом. А сама сидит неподвижно, статуей самой себе. От страха или лицедействует, не разберу. Фиг с нею.

— Жить будет? — Тома ломает третью ампулу. Судя по всему, перед нами — последний мужчина из этого рода. Раз мальчишка ухватился за боевое оружие. Не сдюжил, но ведь и не бросил! Упал, на боевом посту…

— Куда он денется! Чай давайте греть, и посуду… Если они, тут, все такие… — это могла бы не говорить. Сами содрогнулись, от вида тощего скелета, без следов жировой ткани. Дистрофия, она никого не красит.

— Банг-г-г! Бля…! — Варнаков таки натянул лук… аж до носа. Тетива лопнула… Его небрежно хранили?

— "Док", здесь — охренеть! — во, и мне нашлась работа! Свободной рукой подношу к свету добытую из колчана стрелу… Фотоаппарат её тоже "видит", но самому — важнее. Метровой длины оперенное древко, а наконечник… гм, мрачная такая каленая стальная спица. Похожая на конец игольчатого штыка, от русской "трехлинейки". Ёлки-палки… Он же — бронебойный! Лук, лишенный тетивы, выгнуло в обратную сторону… По позвоночнику струится холодок… Хорошо, что мальчик был голодный. Просто чудо, как Томе повезло! Такие стрелы и такие луки… в сильных и умелых руках… Да-с! Лучшие луки Северной Евразии — отсюда. Стрела, из их современной реконструкции — летит на 500 метров. Со 150 метров — насквозь пробивает оленя. С 200 метров — человека без доспехов. С 50 метров — панцирный доспех, толщиной 3 миллиметра. Остатки былого величия. Делать такое оружие тунгусы больше не могут (железо покупное, материалы редкие и дорогие), зато, оно у них ещё есть. Не хотелось бы столкнуться…

— Хатар ох! — клиент очнулся. Шарит рукой. Ищет лук… Вполне понятно — папа вернется и настучит по попе а-та-та… Почему взял оружие без спросу? Подросток, он везде подросток. Даже на настоящей войне…

— Держи, богатырь! — у Тамары сыновья-погодки, остались… там… Мальчишескую психологию она понимает с полунамека. Лишенное тетивы, чудо тунгусской военной техники, легло под костлявую ладонь. Нащупал. Схватил, улыбнулся, открыл глаза… Вспомнил всё. Дернулся, скосил глаза… Не поверил. Боевой лук не отнят, сам не связан. Бабушка сидит рядом. Тогда, кто эти люди? И люди ли они? Обмяк. Обморок…

Сдается мне, шаманка — талантливая симулянтка. Специальность обязывает… Даже малого удивления не показывает (что ей, какие-то пришлые духи, гости "с нижней стороны земли"?). Реально, не боится. А чего боятся? "Другой люди — ходи, подарки приноси, о делах говори". Флегматичные такие духи… Мал-мала знающие таежный этикет. Подземный дух-людоед, говорите? Сосед? Значит, теперь будем с ним жить, по-соседски. Здравый смысл первобытного человека думать о чудесах не дает. Если вещь есть — она уже не чудо. Как мы. Откуда-то вылезла прятавшаяся и молчавшая собака. В до того мертвых и пустых с виду шалашах слышны тихие голоса. Заметно шевеление… А мужчин таки нет. Ни одного человека. Видимо, погибли все… Отец юного героя — тоже. Обидно… Бабка открывает сначала второй зажмуренный глаз, а затем — беззубый рот.

Боотур? — вопрос адресован всем. Назвать мальчишку (!) чином воина среднего звена, в первобытном племени — высокая честь. Хе… Каждое четвертое русское слово имеет греческие корни, каждое пятое — монгольские. Как-нибудь разберемся… Потом. Сначала — ритуальное действо. Одно, у всех народов мира.

— Мальчики! Испугайте нас, горячим чаем! — ого! Пока мы возились — закипел разборный котел-печка, что тащили для кипячения воды. Ручеек — рядом, дров — груды. Времени никто не терял. Лихо управились…

— Сколько сахара класть? — ну, громко сказано, "сахар". Горьковатые леденцы, из закристаллизованной патоки, пополам с отваром листьев дикой смородины. Однако — сладкие. Глюкозу и сахарозу содержат.

— Как себе! — бабка пучит глаза… персонаж из японского "аниме". Детинушка, из коего можно сделать двух, таких как Тамара, бегом тащит к нам курящиеся паром алюминиевые кружки. По три в каждой руке… Мозоли позволяют, хе… Не обжигается. И это, по приказу женщины? Кружки с приторно сладким варевом получают все. Варнаков подпирает коленом спину парнишки. Как он только ногами ходил, доходяга? Для старухи, что б она не обожглась, оборачивает горячий металл кружки своим (грязным) носовым платком.

— М-м-м-м! — вот теперь бабушка удивилась по настоящему. Тут, всё же — не матриархат. Далеко не… Но, пьет… Смакуя каждый маленький глоток, прихлебывает. Пытается понять… Все пьем. Я, Тамара, Елена, старшина и пацаненок. Он потешно елозит рукой по донцу невиданного сосуда. Горячо, а бросить нельзя… Может — это важный обычай пришельцев? Тома сует ему, в дрожащую от усилий ладонь, использованную медицинскую салфетку. Тот благодарно мигает… Черт, ведь оба смертельно голодные! А как себя ведут…

— Тойон? — бабке явно полегчало. Полная кружка сладкого питья, при истощении — нормально. Вопрос адресован Тамаре, хотя звучит, как замаскированная лесть (понятная всем, во — языки похожи!). Как следует тебя называть, женщина? У монголов, "нойон" — это "большой начальник", "князь", "господин". Узнать про нашу табель о рангах, старушонке, значит, не терпится. Щаз-з-з! Тома ей ответит…

— Хара! — И тычет в себя пальцем, — Он хара! — в мою сторону, — Они хара! — широким жестом вокруг. Словечко, как из военного разговорника. На тунгусском это "рядовой", "челядь", "солдат". Понимай — мы все равны! Тоже правильно. Ибо не фиг… В черных проемах шалашей блестят голодные взгляды. Старуха открывает рот, но Тамара, перемигнувшись с Еленой, разом поднимаются на ноги, звякают своими пустыми кружками, — Обедать! — это тоже правильно. Не нам же одним учить туземную речь? Пусть, тоже начинают. Общая еда — общие слова, понимаете? Пока нет? Ну, и хрен с вами, разберетесь помаленьку.