Не бойся - А. Шантарский

— Молоток! — заслужил он комплимент от друга. Замок подельники сворачивать не стали, а выбили стекло в доме, с внутренней стороны двора. Золото и драгоценности они обнаружили довольно-таки быстро. Их хозяева особо не прятали, все они были практически на виду: в шкатулке на трюмо, на стеклянной полке в стенке, замки которой носили чисто символический характер. Даже в ванной комнате, на зеркале, висели две длинные золотые цепочки. Порадовали преступников и несколько крупных бриллиантов, которые они нашли в жестяной баночке с рисом, высыпав рис на пол кухни. Но найти сбережения оказалось непростой задачей, если вообще выполнимой. Прошло два с половиной часа беспрерывного поиска, а деньгами даже не пахло.

— Где же этот куркуль хранит свой капитал? — начал нервничать Диксон.

— Спокойно, Марат! Нужно сначала подумать, а потом искать дальше. — Алексей сел в кресло, и его изучающий взгляд заскользил по стенам помещения. — Тебе не кажется, что среди довольно-таки богатой обстановки репродукция с картины неизвестного художника смотрится слишком скудно? — спросил он подельника.

— Какое мне до нее дело, — недовольно буркнул Марат. — Напрасно потеряли столько времени — вот что для меня главное.

— А меня эта живопись заинтересовала.

Атаман поднялся, подошел к стене и снял картину.

— Голова! — похвалил напарника Сайфутдинов, обнаружив замаскированную дверцу небольшого сейфа, встроенного в стену. — Но как его открыть? По-моему, он без замка.

Они осмотрели гладкую поверхность дверцы: она была ровной, без единого отверстия. А для того, чтобы извлечь сейф из стены, необходимо раздолбить толстую железобетонную стену, на что уже не было ни времени, ни нужного инструмента. К тому же еще неизвестно, удастся ли его открыть, а прихватить сейф с собой было невозможно. Во-первых, он хоть и небольшой, но наверняка тяжелый, во-вторых, он привлечет внимание случайных встречных.

— Здесь должен быть какой-то секрет, — предположил Казаков.

— Об этом я сам догадался. Но какой? — Диксон прошелся по комнате, взглянул на часы и решительно произнес: — Пора! Иначе не останется времени самим смотаться.

— Ты прав, — с сожалением согласился Алексей, бросив последний взор на злополучную стену. Но что-то привлекло его внимание, и он замер. — Скажи, Марат, на что обычно вешают картину?

— Нашел время, — удивился Диксон любопытству друга. — Ну, дюбель в стену вбивают или сверлят отверстие, забивают деревянную пробку и вгоняют шуруп.

— И я думаю точно так же! — неизвестно чему обрадовался напарник. — Но тут, видимо, особый случай. — Он кивнул на стену, из которой сантиметров на пять-шесть выступал винт. — Нужна крестообразная отвертка.

— Где-то видел, — засуетился Сайфутдинов. Он открыл антресоль мебельной стенки, порылся там и извлек нужный инструмент.

Атаман подставил под ноги пуфик и принялся вворачивать винт. Когда из стены уже выступала только одна шляпка, он во что-то уперся. Приложив большие усилия и затаив дыхание, Казаков сделал еще несколько оборотов. Наградой за сообразительность послужил глухой щелчок где-то внутри стены.

— Внутренний замок сработал! — вскрикнул Диксон, заметив, как чуть приоткрылась дверца сейфа. — Ты просто гений.

Потерянное время окупилось с лихвой, в сейфе они обнаружили: семь сберегательных книжек на предъявителя с суммой вкладов от двадцати до шестидесяти тысяч рублей в каждой, но настоящим сюрпризом были доллары — сто двадцать семь тысяч.

— Валюту копил, сволочь! — сказал Атаман. Подельники позаимствовали у хозяина дома кожаный дипломат, вытряхнув его содержимое на письменный стол и сложив туда богатую добычу. Затем они покинули жилище Сазонова тем же способом, что и вошли. Незамеченными добрались до лесополосы. Густой снег на ветках деревьев надежно прикрывал их перемещение от редких автомобилей на дороге. Преодолев километра три по полосе, друзья свернули в открытое поле, а минут через двадцать-двадцать пять вышли к речушке, покрытой толстым декабрьским льдом. Мороза сильного не было, но легкие, спортивного покроя куртки не спасали от пронизывающего зимнего ветра, и парни изрядно продрогли.

— У меня зуб на зуб не попадает, — пожаловался Диксон.

— Потерпи еще малость, — посочувствовал ему более морозостойкий Атаман. — Давай дипломат и засунь руки в карманы, — проявил он заботу.

Самыми сложными в пути оказались восемьсот метров между речкой и лесом, где глубокий, по колено, снег затруднял и без того медленную ходьбу. Они уже не чувствовали пальцев ног, снег набился в легкую, весенне-осеннюю обувь. Но долгожданный лесной массив скрыл их от пронизывающего ветра, стало немного легче. Алексей оперся о дерево, разулся и растер ноги снегом.

— Тебе что, делать нечего? — поежился Диксон, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

— Советую последовать моему примеру, не то обморозишь ноги.

— И не подумаю. Я еще не сошел с ума. — Марат имел на этот счет личное мнение и оголять ноги зимой на улице не собирался.

— Дело хозяйское, — сказал Алексей, обуваясь. — Я только посоветовал.

Через час они вышли на трассу, где их поджидал на личной «Волге» бывший тренер Марата Жданов Вадим Борисович.

— Я уже думал, что вы погорели, — сказал он, крепко пожимая руку своему воспитаннику.

— Полковник так запрятал свои сокровища, что пришлось попотеть, — улыбнулся Диксон, довольный, что наконец-то они в теплой машине.

— Я рад, парни, что все прошло удачно, об остальном поговорим по дороге. — И он включил зажигание.

Теперь Атаману и Диксону предстояла встреча с Сутулым, и они задумались, как у него прошла операция.

Мирошниченко и Сазонов обосновались на местном озере в четырех километрах от селения. Пробурили лунки во льду, приспособили раскладные стульчики, расправили короткие зимние удочки и, усевшись, уставились на поплавки. Клев выдался на славу, и через какой-то час они разожгли походный примус «шмель», набрали в котелок воды и поставили ее кипятить. Морозный ветер не скрашивал рыбалку, но хороший французский коньяк позволил меньше обращать на него внимания. Да и толстые, длинные тулупы хорошо защищали от холода.

— Знатная ушица, — похвалил Сазонов стряпню коллеги, хлебая ее ложкой из алюминиевой тарелки и причмокивая от удовольствия.

Забыв обо всем на свете, начальники пировали на свежем воздухе. Зимняя рыбалка и уха на морозе были слабостью обоих. Мирошниченко вначале не смотрел на часы вообще, затяжка времени его вполне устраивала. Но после обеда он как-то засуетился — несмотря на выпитый коньяк и хорошее настроение, его все-таки что-то беспокоило.

— Может, достаточно на сегодня? — спросил он у полковника.

— Куда нам торопиться? — отмахнулся тот. — Сегодня же воскресенье.

— Тебе легко говорить — дом под боком, а мне еще в другой район добираться, — возразил подполковник.

— Можно подумать, что соседний район на обратной стороне планеты, — засмеялся полковник, спиртное уже подействовало на него должным образом. — И вообще, ты выпил, а пьяный за рулем — преступник, не тебе объяснять. Заночуешь у меня. Порыбачим до темноты, а вечерком с пельмешками опустошим еще одну бутылочку «Наполеона».

— Ни в коем случае! — замахал руками Мирошниченко. — Рано утром на работу, неудобно опаздывать.

— Начальство не опаздывает, а задерживается, — нравоучительно произнес Антон Герасимович.

— Но я и жену не предупредил, что останусь у тебя с ночевкой, — стоял на своем бывший подчиненный. — Нет, как ни хочется, а пора сворачиваться.

— А для чего, Тарас Поликарпович, у нас в стране существует телефонная связь? Позвонишь домой и предупредишь, можешь все валить на меня. В общем, прошу не возражать старшему по званию, никуда я тебя сегодня не отпущу.

— Ты уж извини, Антон Герасимович, но забыл тебя предупредить сразу, у меня вечером намечены еще кое-какие дела в зоне. — Мирошниченко виновато скривил лицо, развел руки в стороны и пожал плечами.

— Вечно у тебя так, — обиделся собеседник. — Сам пригласил, а теперь убегаешь. И так редко встречаемся в нерабочей обстановке, нас ведь многое связывает. Никакого уважения к старшему, — высказал недовольство полковник.

— Что ты, в самом-то деле, разошелся. Если б знал, как я ценю нашу дружбу, не говорил бы подобного. Давай решим так: еще часик рыбачим и заканчиваем, а в следующий выходной, обещаю, что приеду к тебе на оба выходных дня и свою дражайшую половину прихвачу с собой, подруги тоже давно не виделись. Им есть о чем поговорить без нас, ну, а мы повторим вылазку на природу. Согласен?

— Все настроение испортил, — пробубнил себе под нос Сазонов.

Несмотря на настойчивое приглашение коллеги зайти на чашечку кофе хотя бы на пять-десять минут, Мирошниченко удалось распрощаться с полковником у ворот дома. Теперь он спешил за Сайфутдиновым и Казаковым, которые, как он считал, уже давно поджидают его в конце лесополосы.