Тревожных симптомов нет - Илья Варшавский

Поездка в Пенфилд

– Пожалуй, я лучше выпью еще коньяку, – сказал Лин Крэгг.

Подававшая чай служанка многозначительно взглянула на Мефа.

Тот пожал плечами.

– Зачем вы так много пьете, Лин? В вашем положении…

– В моем положении стаканом больше или меньше уже ничего не решает. Вчера меня смотрел Уитроу.

– Теперь мы справимся сами, Мари, – сказал Меф. – Оставьте нам кекс и коньяк.

Он подождал, пока служанка вышла из комнаты.

– Так что вам сказал Уитроу?

– Все, что говорит врач в подобных случаях пациенту. Вы не возражаете? – Крэгг протянул руку к бутылке.

– Мне, пожалуйста, совсем немного, – сказал Меф.

Несколько минут он молча вертел в пальцах стакан.

– Вы знаете, Лин, что труднее всего бывает находить слова утешения. Да и не всегда они нужны, особенно таким людям, как вы. И все же поймите меня правильно… Ведь в подобных случаях всегда остается надежда…

– Не нужно, Эзра, – перебил Крэгг. – Я не понимаю обычного стремления друзей прибавить к физическим страданиям еще и пытку надеждой.

– Хорошо, не будем больше об этом говорить.

– Вы знаете, Эзра, – сказал Крэгг, – что жизнь меня не баловала, но если бы я мог вернуть один-единственный момент прошлого…

– Вы имеете в виду ту историю?

Крэгг кивнул.

– Вы никогда мне о ней ничего не рассказывали, Лин. Все, что я знаю…

– Я сам старался ее забыть. К сожалению, мы не вольны распоряжаться своей памятью.

– Это, кажется, произошло в горах?

– Да, в Пенфилде. Ровно сорок лет назад. Завтра – сорокалетие моей свадьбы и моего вдовства. Он отпил большой глоток. – Собственно говоря, я был женат всего пять минут.

– И вы думаете, что если бы вам удалось вернуть эти пять минут?…

– Признаться, я постоянно об этом думаю. Меня не оставляет мысль, что тогда я… ну, словом, вел себя не наилучшим образом. Были возможности, которых я не использовал.

– Это всегда так кажется, – сказал Меф.

– Возможно. Но тут, пожалуй, особый случай. С того момента, как Ингрид потеряла равновесие, было совершенно очевидно, что она полетит в пропасть. Я достаточно хорошо владею лыжными поворотами на спусках и еще мог…

– Глупости! – возразил Меф. – Вся эта картина придумана вами потом. Таково свойство человеческой психики. Мы неизбежно…

– Нет, Эзра. Просто тогда на мгновение меня охватило какое-то оцепенение. Странное фаталистическое предчувствие неизбежности беды, и сейчас я готов продать душу дьяволу только за это единственное мгновение. Я так отчетливо представляю себе, что тогда нужно было делать!

Меф подошел к камину и стал спиной к огню.

– Мне очень жаль, Лин, – сказал он после долгой паузы. – По всем канонам я бы должен был теперь повести вас в лабораторию, усадить в машину времени и отправить путешествовать в прошлое. К сожалению, так бывает только в фантастических рассказах. Поток времени необратим, но если бы даже сам дьявол бросил вас в прошлое, то все события в вашей новой системе отсчета были бы строго детерминированы еще не существующим будущим. Петлю времени нельзя представить себе иначе, как петлю. Надеюсь, вы меня поняли?

– Понял, – невесело усмехнулся Крэгг. – Я недавно прочитал рассказ. Человек, попавший в далекое прошлое, раздавил там бабочку, и от этого в будущем изменилось все: политический строй, орфография и еще что-то. Это вы имели в виду?

– Примерно это, хотя фантасты всегда склонны к преувеличениям. Причинно-следственные связи могут быть различно локализированы в пространстве и во времени. Трудно представить себе последствия смерти Наполеона в младенческом возрасте, но, право, Лин, если бы ваша далекая прародительница избрала себе другого супруга, мир, в котором мы живем, изменился бы очень мало.

– Благодарю вас! – сказал Крэгг. – И это все, что мог мне сообщить философ и лучший физик Дономаги Эзра Меф?

Меф развел руками:

– Вы преувеличиваете возможности науки, Лин, особенно там, где это касается времени. Чем больше мы вдумываемся в его природу, тем сумбурнее и противоречивее наши представления о нем. Ведь даже теория относительности…

– Ладно, – сказал Крэгг, опорожняя стакан, – я вижу, что действительно лучше иметь дело с Сатаной, чем с вашим братом. Не буду больше вам надоедать.

– Пожалуй, я вас провожу, – сказал Меф.

– Не стоит, тут два шага. За двадцать лет я так изучил дорогу, что могу пройти с закрытыми глазами. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – ответил Меф.

Крэгг долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Его сильно покачивало. В доме непрерывно звонил телефон.

Открыв наконец дверь, он в темноте подошел к аппарату.

– Слушаю!

– Алло, Лин! Говорит Меф. Все в порядке?

– В порядке.

– Ложитесь спать. Уже двенадцать часов.

– Самое время продать душу дьяволу!

– Ладно, только не продешевите. – Меф положил трубку.

– К вашим услугам, доктор Крэгг.

Лин включил настольную лампу. В кресле у книжного шкафа сидел незнакомый человек в красном костюме, облегавшем сухощавую фигуру, и черном плаще, накинутом на плечи.

– К вашим услугам, доктор Крэгг, – повторил незнакомец.

– Простите, – растерянно сказал Крэгг, – но мне кажется…

– Что вы, уйдя от одного литературного штампа, попали в другой? Не так ли? – усмехнулся посетитель. – К сожалению, вне этих штампов проблема путешествий во времени неразрешима. Либо машина времени, либо… я. Итак, чем могу быть полезен?

Крэгг сел в кресло и потер лоб.

– Не беспокойтесь, я не призрак, – сказал гость, кладя ногу на ногу.

– Да, но…

– Ах это?! – он похлопал рукой по щегольскому лакированному копыту, торчавшему из-под штанины. – Пусть это вас не смущает. Мода давно прошедшего времени. Гораздо удобнее и элегантней, чем ботинки.

Крэгг невольно бросил взгляд на плащ, прикрывавший спину незнакомца.

– Вот оно что! – нахмурился тот и сбросил плащ. – Что ж, вполне понятный вопрос, если учесть все нелепости, которые выдумывали о нас попы на протяжении столетий. Я понимаю, дорогой доктор, всю грубость и неуместность постановки эксперимента подобного рода, но если бы я… то есть я хотел сказать, что если бы вы… ну, словом, если бы такой эксперимент был допустим с этической точки зрения, то вы бы собственными глазами убедились, что никаких признаков хвоста нет. Все это – наглая клевета!

– Кто вы такой? – спросил Крэгг.

Гость снова сел.

– Такой же человек, как и вы, – сказал он, накидывая плащ. – Вам что-нибудь приходилось слышать о цикличности развития всего сущего?

– Приходилось. Развитие по спирали.

– Пусть по спирали, – согласился гость, – это дела не меняет. Так вот, мы с вами находимся на различных витках этой спирали. Я – представитель цивилизации, которая предшествовала вашей. То, чего достигла наша наука: личное бессмертие, способность управлять временем, кое-какие трюки с трансформацией, – неизбежно вызывало в невежественных умах людей вашего цикла суеверные представления о нечистой силе. Поэтому немногие сохранившиеся до сего времени представители нашей эры предпочитают не афишировать своего существования.

– Ерунда! – сказал Крэгг. – Этого быть не может!

– Ну, а если бы на моем месте был пришелец из космоса, – спросил гость, – вы поверили бы в реальность его посещения?

– Не знаю, может быть, я поверил бы, но пришелец из космоса не пытался бы купить мою душу.

– Фу! – На лице незнакомца появилось выражение гадливости. – Неужели вы верите в эти сказки?! Могу ли я – представитель воинствующего атеизма, пугало всех церковников, заниматься подобной мистификацией?

– Зачем же тогда вы – здесь? – спросил Крэгг.

– Из чисто научного интереса. Я занимаюсь проблемой переноса во времени и не могу без согласия объекта…

– Это правда?! – Крэгг вскочил, чуть не опрокинув кресло. – Вы могли бы меня отправить на сорок лет назад?!

Незнакомец пожал плечами.

– А почему бы и нет? Правда, с некоторыми ограничениями. Детерминизм причинно-следственных связей…

– Я это уже сегодня слышал, – перебил Крэгг.

– Знаю, – усмехнулся гость. – Итак, вы готовы?

– Готов!

– Отлично! – Он снял со своей руки часы. – Ровно сорок лет?

Крэгг кивнул.

– Пожалуйста! – Он перевел стрелки и застегнул ремешок на руке Лина. – В тот момент, когда вы захотите начать трансформацию, нажмите эту кнопку.

Крэгг взглянул на циферблат, украшенный непонятными знаками.

– Что это такое?

– Не знаю, как вам лучше объяснить, – замялся незнакомец. – Человеку суеверному я бы сказал, что это – волшебные часы, физику был бы ближе термин – генератор поля отрицательной вероятности, хотя что это за поле, он бы так и не понял, но для вас, дорогой доктор Крэгг, ведь все равно. Важно, что механизм, который у вас сейчас на руке, просто средство перенестись в прошлое. Надеюсь, вы удовлетворены?