Маугли из Москвы (СИ) - Цой Юрий

Очень скоро наша лодочка преодолела половину пролива между островами, когда Шиана зависла с поднятым веслом, разглядывая парус шедший поперечным курсом.

— Кто-то плывет! Гребем…

Лодки встретились буквально минут через десять, и мелодичный голос приветствовал наш экипаж. Парус быстро упал на дно почти такой лодченки, а я во все глаза разглядывал молодую женщину со светлыми волосами и голубыми глазами даже на расстоянии сшибавшая своими статями, которые рвались на простор, натягивая на груди тонкую ткань платья. Короткие рукава открывали изящные руки, уверенно заработавшие подхваченным веслом, а лебединая шея, ласково облегаемая занавесом волос, приводила в восхищение, навевая мысли об античных богинях, красоту которых воспевали древние греки.

— Здравствуйте уважаемая Силия!

— И вам чистой утренней росы! Кого везете? — Мои глаза встретились с синевой незнакомки, и сердце пропустило удар от знакомого ощущения, от которого я сразу вспотел, боясь поверить самому себе.

— Нарушителя поймали! Везем к Великой Матери, да хранит ее солнце — основа всего живущего!

— Какие молодцы! — Силь, а это точно была она, так подсказывало мне подсознание и небольшое жжение ожившей в паху татуировки, выдала ослепительную улыбку, и молодежь получила приличную дозу поощрительного облучения взрослой сильфиды, от которого чуть не прыснули как щеночки, впав в небольшую эйфорию.

— Вы же не будете против, если этого мужчину отвезу Великой Матери я? — Сироп обольщения пролился и на меня, вызывая восторг и желание помолиться на воплощение высшего существа. — А я вам в виде компенсации дам горшочек меда и своей настойки… Ну, вы знаете какой…

— О-о! Неужели — та самая! — Девушки пришли в полный восторг, и мена состоялась тут же, отчего я слегка расстроился, что меня оценили так дешево.

— Ну, здравствуй, муженек! — Парус был поднят, и лодка плыла обратным курсом, а моя пропавшая суженая, закрепив фал обратила свое внимание на меня, сидящего у самой кормы.

— И как это тебе удается? Не успел нарисоваться, а уже четырех озабоченных малолеток подцепил!

— Это, они меня захомутали! А ты сбежала!

— Ну, не сердись! Я виновата… Иди ко мне! — Она протянула руки, и я буквально телепортировался через разделявшее нас расстояние, обхватив плечи любимой руками и зарываясь лицом в аромат волос. — Я тоже скучала… Но так надо было!

Наши губы встретились и время остановилось для нас, оставив лишь острое ощущение счастья и желание, чтобы это продолжалось вечно. Спустя целую вечность, мы все же пришли в себя. Мои руки принялись оглаживать бока любимой, а глаза прикидывать сможем ли мы прилечь тут ненадолго, если выровнять вещами выступающие ребра жесткости.

— Хи-хи-хи! Мой любимый! Твои мысли весьма громкие! — Милая отстранилась, выравнивая свое дыхание и поправляя платье на груди, куда я попытался залезть своей шаловливой ручкой. — Лучше познакомься со своей дочкой!

— Дочкой? — Как болван повторил я, с трудом начиная соображать и посмотрел в направлении ее взгляда. На носовой части лодки стояла большая плетеная корзина, из которой раздалось угукание, высказывая свою радость, что наконец дошла и до нее очередь пообщаться.

— Ну, что же ты⁈ Не бойся!

Я затаив дыхание пересел к корзине и заглянул внутрь, встретившись с голубыми зрачками во все глазное яблоко и милыми ямочками на пухлых щечках.

— Ы-ы! — Высказала свое мнение дочка и протянула ручки в направлении лохматого папаши.

— Можешь взять ее… Только осторожно! Головку придерживай!

Осторожно, будто поднимаю неразорвавшийся снаряд, я подхватил невесомую малютку и прижал к груди, растерянно глядя довольную маму.

— Красавец! — Вынесла она вердикт и залилась счастливым смехом, который тут же подхватила и малышка, радостно задрыгав голенькими ножками, выглядывавшими из самодельного памперса.

Непонятное чувство охватило меня, подарив понимание одной из граней абсолютного счастья, которое снизошло на всех троих соединив на насколько мгновений в одно целое под простым названием — семья.

Глава 18

Пока мы занимались налаживанием отношений воссоединившейся семьи, лодочка проплыла мимо берегов острова, к которому я предполагал мы и пристанем. Но наше суденышко и не думало сворачивать к берегу, подгоняемая попутным ветерком, хотя волны явно шли почти встречным галсом.

— А мы разве не будем здесь высаживаться? — Спросил Силь, провожая взглядом удаляющийся край островного побережья, загибавшегося через несколько километров и открывавшего бескрайнее до горизонта море. Маленькая Солька была благополучно возвращена в свою колыбельку, и мы с мамочкой сидели рядышком, умильно смотря на спящего херувимчика в женском роде.

— Нет. Я живу на другом острове, а с Великой Матерью познакомишься позже, — Силь вздохнула и уткнулась пушистой головой мне под мышку. — Нельзя тебе жить с нами… А так погостишь несколько дней, пока терпение нашей Правительницы не иссякнет и к нам прилетит ее вестник. Так-то она добрая и понимающая… Но порядок — должен быть. Иначе и уважение потеряет и народ примется чудить кто во что горазд, а там и до развала государства недалеко. Скучал обо мне?

— Ох, как скучал! — Я подтвердил слова горячим поцелуем отчего мы оба чуть не потерли голову, а мои руки опять принялись исследовать фигуру жены, совсем не похожую на ту, что была при первом знакомстве.

— Э-э… Силь… А мы можем с тобой… того… Ну, этого самого… — я смотрел на свою ладонь, которая все же добралась до женской груди очень быстро искупавшаяся в молоке, которое каким то чудом не впитывалось в тонкую ткань, стекая по ней крупными каплями.

— Того самого — можно! — Силька зажмурилась как котенок и убрала свою фабрику молока обратно, зацепившись в процессе за отворот платья уверенно торчащим соском. Я сглотнул слюну и жалобно перевел глаза от спрятанной красоты на лицо любимой, которое лучилось довольством и легким ехидством. — Только давай доплывем до дома, а то я не уверена в прочности нашей лодки! — Пауза затянулась, пока мой мозг с трудом переваривал прозвучавшую фразу. — Ха-ха-ха! У тебя такое смешное лицо! Неужели все мужчины такие⁈ Наверное, права наша Мать, что мы живем отдельно на островах. Иначе, чувствую, что все только и делали бы, что размножались, ха-ха!

— Ну-у, — я обнял свою любимую, будто боясь что она опять исчезнет, — просто я по тебе соскучился… и ты такая красивая!

Дальше многие уже знают, что делают люди в таких ситуациях, скажу только что нужный нам остров возник совершенно неожиданно и мы не сразу оторвались друг от позволяя волнам еще некоторое время качать нас на волнах прибоя, будто подталкивая на выход.

— Милый у меня в домике неплохая кровать… — вернула меня на землю любимая, когда я оторвался очередной раз от сладких губок. Ее глаза приоткрылись, выпустив во вне внутреннее желание, выразившееся в потемнении расширенных зрачков и лихорадочным блеском белка.

— Да! Кровать! Нам срочно нужна кровать!

Под смех моей вновь найденной жены вынес любимую на берег, потом спохватившись, поставил ее на песок и вернулся за дочкой, забрав ее прямо с корзиной.

— Туда! Махнула ладошкой женушка и повела по тропинке, которая скоро привела к непонятному то ли домику, то ли к дереву, что для меня не играло никакой роли, сузив зрение лишь на четко очерченных булочках под тонким паучьим шелком.

— А вот и кровать! Ставь колыбельку рядышком!

Дальше на мои глаза упала багровая пелена, которая развеялась непонятно через какое время, но в просвете окна чернела ночь, а дочуня как раз проснулась, подав свой смешной голосок.

Силь выкопалась из моих рук и ворча, что кое-кто уполовинил рацион питания любимой дочки, принялась кормит малышку. Я практически опустошенный до донышка, в счастливой прострации лежал и наблюдал за процессом, понимая что за такое можно было проплыть и в два раза больше, если знать что тебя ждет в финале. Естественного освещения к сожалению не было, но я не сильно расстраивался, предполагая что еще не раз увижу такое при свете дня, а еще и потрогаю… пощупаю… потискаю…