Пособие для начинающих шантажистов - Ирина Потанина

— Александр подбросил, а она деньги хочет себе забрать, — настаивала я.

— Ладно, — Жорик жестом остановил меня, и почему-то перешел на сухой деловой тон, — Разберемся. Первоочередная задача — схватить Саньку с поличным. Ты будешь работать поличным.

Вот это уже начинало быть интересным!

— Это как?

— Элементарно! Сегодня вечером ты выступишь в роли одинокой барышни, жаждущей случайных объятий.

Ошарашив меня окончательно, Жорик преспокойненько направился к барной стойке. Вредность вынудила меня сделать как можно более равнодушное лицо. Я безразлично отодвинула краюшек тяжелой гардины и принялась рассматривать прохожих.

— Всё обдумала? — мне показалось, что прошла целая вечность, пока Жорик, наконец, принес кофе, и продолжил разговор.

— И не думала даже ничего обдумывать, — полная Чувства Собственной Значимости отозвалась я, — Потрудись корректно поставить задачу. Что именно я должна буду сделать?

На секунду мне показалось, что громкость моего сердцебиения превышает все нормы приличия и перекрикивает играющий по радио блатняк.

— Сегодня вечером ты отправишься в Клуб Знакомств господина Клюшки, дабы иметь честь пообщаться с нашим Александром. Более того, ты с радостью согласишься поехать с ним за город, и, якобы распив там бутылку шампанского со снотворным, позволишь ему снять с тебя все драгоценности.

— Как это «якобы распив»? — зачарованно спросила я.

«Вот оно! Настоящее приключение! С благородной целью, с риском, с возможностью по-настоящему проявить себя!» — счастливо причитала худшая половина меня. Вторая половина выражалась грубо и нецензурно, вопила что-то о детстве, играющем в местах для этого не приспособленных, о времени, убитом безжалостно и в упор, а также о других недостатках готовящегося мероприятия. Как всякий нормальный индивидуум, я слушала ту половину себя, которая говорила приятные вещи.

— Не переживай, снотворное в бутылки Александра всегда подмешивала Кошка. На этот раз она этого не сделает.

— Сомнительное поручительство, — нахмурилась я. Потом вспомнила о собственном мужестве и деланно бодро пробормотала, — Ладно. Рожденный ползать разбиться не может. Сомневаюсь, что мне на роду написано отравиться снотворным. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— И наоборот, — добавил бывший опер.

Я от души расхохоталась. Удивительно, насколько удачная шутка может изменить отношения между смеющимися. Бывший опер уже не казался мне бесчувственным и жестоким. Бармен окликнул Жорика и тот пошел забирать кофе и коньяк. Мне вдруг стало очень смешно. Странно, но между мной и Жориком потихоньку восстанавливалась дружеская атмосфера. Хорошо, когда у людей общие задачи. Я сообразила, что мне такие отношения вполне выгодны, и решила поддерживать их в дальнейшем.

— А Александр захочет со мной общаться?

— Опять же угнетаемая братом Валерия выступит в роли прекрасной феи. Едва ты переступишь порог Клуба, она моментально позвонит Александру и сообщит, что пришла подходящая ему по всем требованиям «жертва».

— Каким таким требованиям? — подозрительно прищурилась я.

— Ну уж уровень интеллекта и личностные качества его явно не интересуют, — Жорик приподнял рюмку, — Договоримся с Силенской, приоденем тебя, понавесим дорогих побрякушек. Кроме того, Лера скажет, что видела у Клюшки досье на тебя, и знает, что ты очень дорожишь своей репутацией. За успех! — Жорик улыбнулся и залпом выпил содержимое рюмки.

Меня подобное обращение с коньяком слегка покоробило. Впрочем, мало ли у кого какие странности. Я тоже улыбнулась и сделала маленький глоточек. Коньяк оказался хорошим.

— Всё это здорово, — улыбка почему-то никак не хотела сползать с моего лица, — Но я никак не могу понять зачем. Почему бы тебе просто не узнать у Кошки, где можно найти преступника?

Честно говоря, я опасалась, что подкидываю сейчас отличную идею. Жорик вполне мог принять её на вооружение и немедленно лишить меня возможности совершать подвиги.

— А толку?! — судя по выражению лица Жорика, я проявляла чудеса глупости, — Привлекать-то Саньку не за что! Кошка давать официальные показания против него боится. Причем не безосновательно. Вдруг за Саньку вступится кто-нибудь из сильных мира сего и его не посадят?

— А твои методы убеждения на что? — я покосилась на карман Жорика, в котором, как выяснилось ранее, он таскал наручники, — Не можешь, что ли, поймать этого Александра, да признание из него сам вытянуть?

— Не могу, — честно признался Жорик, — Клюшка и Лера — народ невежественный. О том, что подобное моё поведение противозаконно, они не задумываются. А Санька явно человек бывалый, с ним по всем правилам действовать нужно. Эх, не были б бабы такими трусливыми существами, — тяжело вздохнул Жорик.

Я моментально поклялась себе, что во имя чести всех женщин буду теперь делать вид, что вообще ничего не боюсь.

— Ни одна из потерпевших, — объяснил причину своей скорби бывший опер, — Не согласится дать показания. Все побоятся признать, что посещали Клуб Знакомств. Они все женщины порядочные…

— А я, значит, нет?! — не то, чтобы меня интересовало мнение Жорика, но спросить явно следовало.

— А кто говорил, что не слывет «семейной и порядочной» и репутацией своей не дорожит? — ехидно напомнил опер.

Вот же ж. И ничего не попишешь.

— То есть, ты хочешь, чтобы я позволила ему обокрасть меня, и потом написала заявление в милицию?

— Именно, — подтвердил Жорик, — Ты не дрейфь. Я с собой возьму одного хлопца — он действующий мент. В смысле в органах он и по сей день работает. Мы с ним этого Александра сразу после совершения ограбления возьмем. И доказательства все на месте, и ты цела, и преступник пойман. А потом я с нашим Санькой о шантаже потолкую. И о напарнике. Когда вина уже доказана, для выяснения подробностей можно обрабатывать преступника любыми методами, — Жорик многозначительно вскинул брови, — Думаю, Виктория сможет больше не беспокоиться.

От последних фраз мне стало заметно не по себе.

— Будем считать, что сам ты человек не жестокий, просто работа у тебя такая, — прошептала я вдруг осипшим голосом.

Жорик утвердительно кивнул, даже не попытавшись оправдаться. Я никак не могла определиться со своим отношением к Георгию. С одной стороны — еще неизвестно кто хуже, обворовывающий богатых дур или потаскух Санька (дамы другого рода с посторонним мужиком в лес не поедут), или Жорик, «обрабатывающий с применением методов» всех, от кого требуются показания. С другой — нельзя не считаться с тем, что некоторые средства всё-таки оправдываются целями. Устав метаться между этими двумя сторонами, я раз и навсегда решила остановиться на сухом тоне в общении с бывшим опером.

— Значит, встретимся вечером? — я привстала, давая понять, что у меня сегодня еще масса своих дел.

— Хорошо. Предлагаю в семь у тебя. Я пока поговорю более предметно с Кошкой, и заскочу к Силенской в офис, выпрошу для тебя какие-нибудь драгоценности.

Я скривила недовольную гримасу, и, тут же забыв о холодном тоне, принялась возмущаться.

— Что значит, «выпрошу»! Это кому надо, мне или ей?!

— Ну и характер, — проворчал Жорик, помогая мне одеть куртку, — Не придирайся к словам, если можно!

Я вдруг вспомнила свой вчерашний разговор с вторым бывшим мужем и развеселилась.

— Сам так за дамами ухаживаешь, а чужих мужей от этого отучаешь!

— Я?! — Жорик честно попытался припомнить, — А, ну да, — он улыбнулся, — Знаешь, чтобы стать самым высоким, можно вырасти самому, а можно укоротить окружающих. Это я так соперника устранял.

Я округлила глаза в знак непонимания.

— Шучу! — быстро оправдался Жорик, — Я не про тебя говорил, а вообще про женщин…

Уж не знаю почему, но мне его высказывание показалось изысканным комплиментом. Я даже перестала обижаться и благосклонно оперлась на подставленный опером локоть при выходе из кафе. Конечно, сегодня я опять напялила свои супермодные «шпильки», вспомнив об их непригодности к гололеду только уже на улице. Посему, я тотчас же поскользнулась и, не выпуская Жорикиного локтя, растянулась на льду. Несчастный опер еще несколько мгновений пытался поднять меня и удержаться на ногах сам, но не тут-то было.

— Всегда говорил, что хорошие манеры до добра не доводят! — пробурчал Жорик, приземляясь прямо на меня.

— Просто ты неправильно подавал локоть! — вступилась за всемирный этикет я, потом случайно окунулась глазами в магический взгляд Жорика и почему-то перешла на шепот, краснея, — Надо было крепче меня держать!

— Как не стыдно! Взрослые же люди! — вмешалась проходящая мимо старушка.

Мы оба как-то уж слишком поспешно подскочили.

— До вечера, — сухо бросила я, и, поминутно хватаясь за стену дома, дабы не поскользнуться вновь, покатилась в сторону метро.