Станешь моей сегодня! - Анна Россиус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Листаю, листаю нашу переписку.
Стыдно. Как я мог её так обидеть? Пьяный идиот.
Видимо, я осознал это быстро. Потому что последнее голосовое ей от меня было: "Прости меня, малышка. Я хочу, чтобы ты была со мной сейчас. Мне плохо от того, что ты далеко и непонятно с кем. Безумно хочу тебя..."
Дослушиваю это, выходя из ванной. Андрей сидит уже одетый, только куртки не хватает. и тоже слышит мои откровения.
- Девчонки такое не очень любят. Ты бы лучше сказал ей то, что сказал мне вчера.
- А что я сказал тебе вчера?
- Что любишь её. Что она – лучшая женщина на свете. И готов на всё, лишь бы она была твоей всегда.
Ехать никуда не пришлось. Мачеха сделала пару звонков, и представитель одного из премиальных ювелирных домов через пару часов уже был у нас с образцами.
Глава 26 Софья
Глава 26 Софья
- Ты встречаешься с ним с осени, но и словом не обмолвилась?
Папа заруливает в коттеджный посёлок, где у Миллеров дом. Его движения резкие, пальцы белеют, сжимаясь на руле. Нервничает.
Я тоже.
У Марка вчера ночью случился припадок ревности. С одной стороны, рада, что ему не всё равно. А с другой – не от большой ведь любви он так взбесился. Чувство собственника взыграло.
Я сперва опешила от такого напора. Но потом стала ясна причина его недовольства – он вычислил как-то Лёшку и увидел его сториз. А там я, во всей красе.
Мы с девчонками нарядились в снегурок. Не таких, которые в прозрачных платьицах с меховой оторочкой напоминают шлюх. А вполне приличных – впору ходить по домам и поздравлять детишек.
Но Миллер всё равно прицепился к моему наряду. Прокомментировал его очень пошлым комплиментом.
Ирка с Наташкой убеждали меня, что всё идёт, как надо. Миллер маринуется в собственной ревности, скучает и изнывает от тоски. И грозились лишить средств связи, когда я заикнулась о том, что хочу из клуба поехать не домой а к своему любимому тирану.
- Соня, не будь дурой! Не хочешь повторить ошибки его бывшей - действуй умнее. Он же тебе написал: "Хочу", а не "Люблю". Надо заставить его страдать!
Лёлик же, наоборот, была уверена в обратном:
- Сонечка, вам с Марком нужно поговорить. Любовь рождается постепенно. И то, что он не любит тебя так, как хочется Сиволаповой и Чуваковой, вовсе не значит, что он не любит тебя всем своим сердцем! Как бы вы всё не испортили своей дрессировкой... Мужчины - удивительные создания, кардинально отличающиеся от нас. И тем не менее, ничто человеческое им не чуждо. Рано или поздно он пустит тебя в свою душу.
Ольга – очень романтичная девушка. Она всегда верит только в лучшее и предпочитает не замечать в людях плохое. Так хочется, чтобы она оказалась права на счёт нас с Марком!
А что касается Марины... Думаю, Марк всё же был привязан к ней. Наверное, даже любил какое-то время. Он только внешне – хладнокровный прагматик. Но иногда, в моменты особой близости, открывается мне.
Мы останавливаемся у подъездных ворот. Охрана приветствует и пропускает машину на участок.
Вижу большой, красивый особняк, украшенный сверкающими гирляндами. Они волшебно переливаются в вечернем сумраке.
И вся моя решимость куда-то исчезает.
Эта помолвка – фарс. Да, мы испытываем чувства друг к другу, но... Но то, что будет этим вечером – просто спектакль для моего отца.
Я сжимаюсь, обхватывая себя руками. Страшно. И стыдно за обман.
Навстречу выходит Марк. Он в синих джинсах и свитере, куртка нараспашку. Такой любимый и родной. Улыбается, приветствуя сперва отца.
Мужчины пожимают руки друг другу. И тут очень кстати из дома вываливает народ. Все идут к нам, знакомятся, смеются и шутят по поводу того, как за прошлый год их семейство пополнилось, а в этом году пополнится еще... Ну и всё такое.
Марк рвётся ко мне. Мы соблюли все приличия, и нам нужна хотя бы минута наедине.
Как же я соскучилась за эту предновогоднюю неделю! Он пару раз ловил меня в офисе и целовал украдкой. Но без давления. Потому что принял новые правила игры.
А я больше не хочу играть. Я хочу его, по-настоящему.
Все заходят в дом. Марк кому-то кивает - мол, мы скоро догоним. И хватает меня в охапку, отрывая от земли.
- Привет, котёнок!
Целуемся, как сумасшедшие. Изголодавшиеся друг по другу.
Пусть наша ночная размолвка была малоприятной, но она вывела обоих на эмоции. И мы теперь как будто ближе друг к другу.
Он отрывается, опускает и заглядывает в глаза.
- У нас всё хорошо?
- Угу...
Вокруг нас – безмятежный зимний вечер, спокойный и безветренный. А внутри у меня – снежная буря. Я в смятении. Я столько всего чувствую...
Миллер лезет в карман и достает маленький футлярчик. Открывает его на уровне моих глаз и улыбается.
- Будь моей... всегда.
Я завороженно киваю, наблюдая, как переливаются бриллианты на платиновом ободке.
На руке оно смотрится изумительно. Марк целует мои пальцы и крепко обнимает.
А я не знаю, как всё это понимать. Боюсь поверить в то, чего нет.
- Марк...
- Прости меня, Сонь. Я дурак.
И снова целует, удерживая моё лицо ладонью.
- Кольцо...
- Раньше нужно было, знаю. Мы всё обсудим потом наедине. А сейчас, идём в дом.
Потом, так потом.
Двухэтажный особняк изнутри оказался очень красивым. В холле – высоченная пушистая ель, переливающаяся огоньками.
Миллеры расположились на мягких диванах и креслах, и вели оживлённую беседу. И отец в ней охотно участвовал, что удивительно. Нас как будто по правде приняли в семью.
Мы с Марком вкратце рассказали, как познакомились несколько месяцев назад в офисе МиллерВайс, как полюбили друг друга с первого взгляда, и прочее прочее... враньё.
Потом переместились в столовую, где был накрыт длинный стол для ужина. В целом, всё шло куда лучше, чем я себе заранее представляла. И под конец вечера папа окончательно убедился, что отдаёт кровиночку приличным людям. Правда, на моего "жениха" продолжал смотреть с подозрением. Первое впечатление еще живо, наверное.
Львиную долю папиного
