Фантастика, 1985 год - Сборник

Та не сумела уклониться, но, оправившись, снова полетела.

Шеф уперся лбом в гибко поддавшееся стекло, потом кинулся за биноклем и долго стоял у окна, пока у него не начали слезиться глаза. Но его летучие подопечные вели себя вполне послушно. Совершали облет статуи и затем сериями уходили в город. Шеф пожал плечами и отошел от окна:

– Вот чертовщина! - В голосе его явно не было уверенности.

Франсуа изучающе оглядел сосредоточенные нахмуренные лица членов Комитета действия и, пренебрегая признаками несогласия и нетерпения, спокойно сказал:

– Наша затея с магнитными ловушками, несмотря на ее остроумие, обречена. Вы снимаете запись с возвращающихся “пчел”, и это удается вам только потому, что они всегда возвращаются по одной трассе. А если трасс возвращения будет несколько и они будут периодически менять свое направление? Если установят контроль напряженности полей?

– Тогда что-нибудь придумаем! - упрямо возразила новенькая девушка.

– У Кэтрин несокрушимая логика! - шутливо воскликнул Ларсен. Приунывшие было члены Комитета оживились.

А Франсуа смотрел в глаза девушки, восхищаясь затаенной в них застенчивостью и волей. Легкие пепельные волосы, словно облачком, парили над чистым лбом. Франсуа сказал:

– Надо менять свою тактику своевременно, не дожидаясь подсказки противника, опережая его. Если мы не можем управлять событиями, то должны направлять их.

Кэтрин слегка наклонила голову, словно разглядывая на ладони предложенную на обсуждение идею, и, как бы соглашаясь, кивнула. И Франсуа, продолжая беседу, уже не терял из поля зрения ее лицо. Нахмурившись, Франсуа придвинул к себе плоский ящик, стоявший перед ним на столе. Из ящика доносился непрерывный шелестящий звук, напоминавший тарахтение майских жуков и детское чувство горделивой радости, когда перед сном прикладываешь к уху спичечную коробку и слушаешь, как жуки безнадежно пытаются выкарабкаться. Когда он открыл ящик, в нем, намертво пришпиленные магнитным полем, словно бабочки в коллекции, судорожно трепетали крыльями ряды “пчел” и “колибри”. Дымок сигареты над ящиком заколебался.

Положив в орбиту глаза часовую лупу, Франсуа осторожно достал “колибри”, точным движением вскрыл лепестки ее панциря, острием гибкой иглы легко коснулся нескольких точек в электронной схеме. Затем он положил “колибри” на стол.

Свободной рукой достал “пчелу” и, удостоверившись, что окна закрыты, убрал руку, подхватив лупу в ладонь.

Первой поднялась в воздух “колибри” и сделала несколько кругов по комнате, словно в поисках выхода. Люди внимательно наблюдали за нею, не понимая еще смысла манипуляций Франсуа. Но когда взлетела “пчела”, то “колибри” немедленно атаковала ее, с налета ударив грудью. “Пчела” упала на подоконник, снова было поднялась, но, сбитая вторично, закружилась на месте: одно крыло у нее беспомощно повисло.

“Колибри”, сделав круг над поверженной, набрала скорость.

Франсуа подошел к окну, открыл его, не обращая внимания на протестующие возгласы; осатаневшая “колибри” умчалась в ночное небо.

– Зачем же ты ее выпустил?! - воскликнул Ларсен.

– Не стоит волноваться, - поднял руку Франсуа. - Задачу свою она выполнит, хотя одна “колибри” весны еще не сделает. Надеюсь, главная проблема решена. Если мы перестроим схемы нескольких сотен, может быть, и тысяч “колибри”, то с “пчелами” разделаемся. Теперь предстоит спровоцировать “священную войну” между “колибри”.

– Но разве “колибри” не откажутся нападать друг на Друга?

– У меня не было времени разобраться поподробнее в потрохах этих пташек, - ответил он, - но, если бы я был конструктором, то я постарался бы вложить в них нечто вроде запрета нападать на “своих”.

Девушка зачарованно, по-детски, слегка вытянув шею, слушала его.

– Животные одного вида практически никогда не убивают друг друга в распрях из-за самки, хотя оберегают охотничью территорию или места иерархии стаи, - продолжал Франсуа. - Дело ограничивается только взаимным признанием реального соотношения сил. Скажем, волк, признавший свое поражение в драке, застывает и покорно подставляет сонную артерию - самое уязвимое место - клыкам соперника. А тот чисто символически хватает побежденного за глотку и отпускает подобру-поздорову. Этот великий инстинкт сохраняет особь и, следовательно, вид. Так вот, если подобие этого инстинкта не реализовано в схеме “колибри”, в чем я убежден, то все в порядке.

– Они убьют друг друга! - воскликнула девушка.

– Все это просто, - неохотно бросил Франсуа. - Сложнее, что наши кибернетики, по-видимому, неподкупны. То есть их поведение однозначно. Но не следует преувеличивать информацию, получаемую от “колибри” и “пчел”, она слишком противоречива и не позволяет судить о настроениях жителей огромного города.

– Как? Вы не верите в мощь городской скульптуры? - ахнули присутствующие.

– Да, конечно, - кивнул Франсуа. - Ваш Интегратор напоминает мне давнишнюю историю начала развития радиолокации. Операторы иногда получали на экранах отраженный сигнал от активных слоев ионосферы, так называемое “ангелэхо”. И вся эта нелепая информация, которую приносят “пчелы” и “колибри”, - не более чем “ангел-эхо”. Информация от призраков! Охота за призраками!

– Ничего нет упорнее и живучее призраков,- сквозь зубы вымолвил Ларсен. - Их невозможно уничтожить до конца.

– Почему вы не предупредили меня вовремя, черт побери! - рявкнул шеф. - Из последней метеосводки следовало, что грозовой фронт обойдет город далеко на севере. Что помешало скорректировать сводку?

– Циклон, шеф, - оправдывался далекий, еле слышный, словно из преисподней, тенорок. - Повреждены линии связи.

– А радиослужба? А погодные радиобакены в океане? Они, конечно, сорваны с плавучих якорей и не смогли уйти на глубину? - Шеф бросил трубку и вызвал командный пункт Интегратора.

– Сколько “колибри” и “пчел” ушло в полет? Почти все? Великолепно!

– Что случилось, шеф?

– Идет циклон! Дайте аварийный сигнал возвращения.

– Почему же не сработала метеослужба? - встревоженнб отозвался голос.

Шеф прервал разговор, но сразу раздался сигнал вызова.

На экране видеофона появилась голова офицера в шлеме.

– Докладывает командир патруля северного сектора. Вся трасса возвращения усыпана “пчелами”. Я выставил оцепление и направил транспорт по другим улицам.

– Правильно сделали, лейтенант. Ждите на месте, я выезжаю.

Нахлобучив фуражку и путаясь в рукавах плаща, он ринулся к двери, не обращая внимания на новый вызов видеофона, на экране которого возникла взволнованная физиономия полицейского. У командного пункта он задержался и рывком открыл дверь. Взбудораженные операторы столпились перед тремя огромными дисками радиолокационных экранов, и никто даже не обернулся. На экранах сходились и расходились мерцающие точки. И после каждого столкновения оставалась только одна точка. Дежурный центра наконец заметил его и вытянулся.