Время талых снегов - Сергей Наумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты с какого разведчиком?
— С начала войны, товарищ капитан.
— И все сержантом. Куда смотрит командование? Давно пора роту давать. Да-а. Я ведь тоже так думаю, как ты, Серега. И ворота раздвижные, и часы работы ночные. И след от шин они заметают, ты-то один все же и узрел.
— Торопился фриц с метелкой, — поддакнул Веретенников.
Они лежали у самого края скалистого гребня, скрытые кустами можжевельника. Далекие вершины по очереди несли на своих плечах предзакатное солнце. Седой был доволен сегодняшним днем. Еще бы. Они наконец-то открыли «Рай». Правда, он еще не знает, как туда войти, но это уже дело ума, хитрости, изворотливости, может быть, суточного наблюдения за пещерой. Торопиться сейчас было бы просто преступлением.
— Уходить нужно, товарищ капитан.
— Нет. Все же посмотрим, как они это делают. Может быть, и нам придется делать так же. И должна же быть где-то у них хотя бы парочка дзотов. Знаю немцев. Сидят тихо и смотрят в стереотрубы. Охрана внутри — это правильно. А кустарничек-то подстрижен не зря, смотри внимательней — на уровне груди, чтобы голова колыхалась, когда идешь в рост. Мы привыкли, что они выбривают секторы для обстрела, а они тоже ученые.
— Да, не тот немец нынче, товарищ командир! — подзадоривая Долгинцова, воскликнул Веретенников.
— Здесь тот, что служит в СС. Гитлеровские фанаты, гордые ортодоксы с помыслами о бессмертии.
— Коли так говорите, значит, бывали у них дома.
— Хоть и секрет, но тебе скажу: бывал, Сережа. Организация у них крепкая. Много еще кровушки прольем. А надо бы поменьше. Вот склад. Сколько их было в моей жизни, а этот... Только бы не оказался липой.
— Ну нет, здесь они все устроили люкс два креста. Товарищ капитан, немцы!
На гребне из-за поворота показались силуэты, так примелькавшиеся за войну, — высокие сапоги, длинная шинель с непромокаемой накидкой и каска. Патруль — три человека и собака. Гитлеровцы прошли неподалеку, и капитан хорошо разглядел их.
«Не те уже немцы, не те. Прав Веретенников. Автоматы держат, как топоры. Сто против одного, что так же и стреляют. И все с язвами — ишь, согнулись, бедненькие...»
И Седой вспомнил 41-й год, границу, рослых, здоровенных эсэсовцев, идущих в рост. А их всего горстка, восемь человек, оглушенных, израненных, можно сказать, чудом уцелевших поело страшного артналета. Заставы нет. Маленький, полузасыпанный дзот — все, что от нее осталось.
Седой вспомнил, как положил из «Дегтярева» первую цепь уверенных в себе немцев. Обжегшись, они залегли и не вставали долго, пока не подвезли огнеметы. Но он все же уполз тогда в пшеничное поле, а наступившая ночь укрыла его.
Долгинцов вздрогнул от прикосновения руки Веретенникова.
— Товарищ капитан, смотрите!
У скальной стенки появился немец. Он прошел к углу скалы, и Седой увидел в бинокль одно из чудес «Рая». Немец сдвинул что-то в камне, и открылась небольшая металлическая коробка в нише. Немец сделал движение рукой, и вдруг скала раздвинулась, и открылся темный широкий зев горы. Через пять мигнут по каменистому проселку прошло сорок «бюссингов». Ворота пропустили их во мрак пещеры. Так же бесшумно ворота сдвинулись.
— Как в сказке, — восхищенно прошептал Веретенников, — ну а мы-то эту сказочку предвидели.
Через полтора часа «бюссинги» выползли из зева и ушли в ночь с потушенными фарами, как сорок призраков.
— А если поймать один «бюссинг» и подъехать? Откроют, товарищ капитан?
— Нет. У них пароль, знак. Ты что, их за идиотов считаешь? — недовольно сказал Седой.
— Да нет. Но ведь бывает и на старуху проруха.
— На эту нет прорухи, а есть точно выверенная схема. Туда, товарищ Феникс, не войдешь, да еще с взрывчаткой. А нужно.
— Если нельзя, то как же?..
— По воздуху, Сережа, — прошептал Седой и вскинулся, словно опаленный внезапной мыслью. Замер и Веретенников, еще не понимая всей радостной, удачно пришедшей в голову командира идеи.
— Придется тебе отлавливать летучих мышей, — уже спокойно и иронично закончил Долгинцов.
Дерзкий план рождался у Седого, когда последняя машина покинула пещеру. План был и сложен и прост одновременно. Сделать садок, отловить десятка два крупных летучих мышей и привязать им на брюшко трехсотграммовые мины. Открыть ворота, замкнув электрическую цепь, закрыть дымовыми шашками вход от дзотов, проникнуть в пещеру и выпустить летучих мышей. Мышь долго не пролетит, вцепится в свод. Сработает взрыватель замедленного действия.
Седой не думал, что бочки с горючим расположены далеко в глубине пещеры — немцы не любят делать лишнюю работу. Оставалась, правда, весьма существенная деталь — как выманить роту СС, охрану склада из той казармы или бункера, где они расположены? Нужен бой. Но сначала — демонстрация всех разведчиков, кроме троих. И нужны маски. Чтобы капитан Рутт не знал, что его, Седого, командира диверсионной группы «Кедр», нет с идущими в ловушку разведчиками. Маски можно сделать из противогазов.
Здесь другая война, думал Седой, здесь не гудят моторы, не рвутся мины и снаряды, здесь не требуется и особой храбрости. Здесь ценится выше всего умение терпеть и ждать, обмануть врага внезапным ходом, переиграть его умом.
И Седой вспомнил распадок на краю долины. Распадок — ловушка, каменный большой мешок с одним выходом. Немцы, конечно, знают о нем, и он в поле их видимости. Если провести группу по краю долины, ее зафиксируют немецкие наблюдатели.
— Что же там, в этой железной коробке, товарищ капитан? — прервал мысли Долгинцова Феникс.
— Там небольшой рубильничек. На всякий пожарный случай. Мало ли что там, внутри: вдруг заело трос, или все угорели от бензиновых паров. Ворота можно открыть и с улицы, только нужно замкнуть цепь. Ясно?
— Ясно. Как к нему подобраться?
— Пулеметом.
— Как это?
— Две очереди всадить в скальную стенку — она тонкая, добраться до коробки. И ее срубить пулями. Замкнуть цепь. И — «Сезам, отворись!»
— Здорово! Только кто же так точно напишет расписочку?
— Щеколда. Только он.
— А дзоты? Они, что же, молчать будут?
— Не будут, Серега, в том-то и дело. После первой же очереди накроют.
— Значит, нужно разбить камень с первой очереди?
— Да. Хорошо бы.
*Седой собрал группу в расщелине на узкой площадке, где приходилось стоять в неудобной позе. Он кратко изложил суть плана. И попросил высказываться. Он надеялся на хороший подсказ. И получил его. Джанич, знаток пещер, взялся отловить десяток крупных летучих мышей.
— Они хорошо называются у Брема — красный кожан.
— Самые наши мыши, — вставил Присуха, — а я гарантирую взрыватели к минам любого замедления.