Колыбель Героев - Алла Пинейру

— Думаешь? — Эш вбросил клинок в ножны и присел на бортик фонтана. Зачерпнул пригоршню воды и умылся.

— Думаю, — важно кивнула я. — Это иногда полезно.

Глава 22

Утром все развлекались как могли. Юч развлекался где-то отдельно от нас, потому что ни свет ни заря за ним пришел какой-то хмурый парень деревенского вида и увел нашего мага в неизвестном направлении. О нас же как будто забыли, спасибо что хоть завтраком накормили и показали хозяйственную пристройку, где можно было умыться и не только. Эш и Азаль уединились в том же дворике, где мы давеча фехтовали. Воин и сайг являли собой столь живописно-милую композицию на бортике фонтана, что Натэя демонстративно отвернулась от окна и развила кипучую деятельность. Пол вокруг тюфяка, на котором она сидела, поджав ноги, усеялся пузырьками и пучками сухих трав, а сама магичка углубилась в чтение потрепанной кипы листов. Время от времени она что-то бормотала себе под нос, открывала тот или иной пузырек, принюхивалась, что-то там смешивала. Натэя всячески старалась показать, что ужасно занята и до всех прочих ей попросту нет дела.

Будь я на месте магички, еще до появления Азаль нашла бы способ опоить Эша любовным зельем. За пределами Колыбели Героев это с легкостью сошло бы Натэе с рук. Я знала, что воспитанные в нашей цитадели целительницы знакомы с секретами подобных зелий. Кто знает, что пригодится магичкам в дальнейшем — ведь иногда успех боевых действий зависит не только от остроты мечей и сложности боевых заклятий.

Но я знала — Натэя никогда не стала бы смешивать травы, чтобы заставить воина полюбить. До противного честная, как и ее возлюбленный, магичка предпочитала страдать, но не идти на коварство.

Шактаяр удивил меня тем, что решил скоротать время за чтением. Книга была в темно-коричневой обложке без каких-либо надписей. Ясное дело, мне стало любопытно, что он там читает (а вдруг эльфийский роман с картинками, вот будет весело!) и я подсела рядом, заглядывая темному через плечо. Тот молча открыл книгу на первой странице, где значился заголовок: «1001 способ вызвать демона».

— Интересное чтиво, наверное, — усмехнулась я, вспомнив, с каким сосредоточенным видом Шактаяр закопался в текст.

— Тебе не понравится, — в ответ улыбнулся аларинец. — Там нет ни слова про любовь.

Я фыркнула и демонстративно поправила на поясе меч.

— Шактаяр, я похожа на девушку, увлекающуюся любовными романами?

— Иногда бываешь, милая, — темный откровенно издевался, хитро прищурив золотистые глаза.

— Спешу тебя разочаровать, но ты выбрал какую-то неправильную невесту, — я помахала у него перед носом рукой с тяжелым черным кольцом, которое все еще носила. — Я не люблю любовных романов, не мечтаю о толпе истошно вопящих детишек и имею нехорошую привычку махать мечом в свободное время.

— Другой жены для себя я бы и не пожелал — сам точно такой же, — Шактаяр перелистнул страницу.

— Ладно, оставим эту благодатную тему о нашей гипотетической семейной жизни, — я снова заглянула ему через плечо, пытаясь разобрать почерк аларинских каллиграфов. — Что там пишут о вызове демонов?

— Много чего пишут, но все не то, — проворчал Шактаяр, перелистывая очередную страницу.

— А что ты надеешься там найти? — заинтересовалась я.

— Как ты, наверное, уже догадалась, любовь моя, — снова прищурился аларинец, — это руководство по вызову демонов. Здесь рассказывается, как вызвать демона того или иного «качества», чтобы он подходил под твои требования. Чтобы не получить в качестве охранника престарелую демонессу, а в качестве няньки — демона-амбала. Тут описано множество случаев и способов, ритуалов и заклятий, но, похоже, мне все это не поможет.

— Хочешь набрать армию из демонов и бросить ее в сражение за подступы к Ригнальяру? — предположила я. — Кстати, о Ригнальяре. Я тут подумала, что это название очень похоже на ваши имена.

— Все верно, — кивнул Шактаяр. — Когда аларинцы говорили еще не на Языке Демиургов, а на своем собственном наречии, это слово можно было бы перевести как «сила для одного».

— А твое имя? — полюбопытствовала я.

— «Сила изменять мир», — просветил меня темный. — «Яр» как раз означает «сила», этот слог присутствует во всех аларинских мужских именах.

— Мы отвлеклись от демонов, — напомнила я. — Все-таки собираешь армию?

— Если бы я мог, — покачал головой Шактаяр. — Но один представитель нашей расы не может держать под контролем больше десятка демонов. А уж под таким контролем, который необходим для боя… Вряд ли больше пяти-шести.

— Так зачем тебе демон? — продолжала допытываться я.

— Мне нужен не просто демон, а конкретный демон, — объяснил Шактаяр. — Или демонесса. Тот, в котором течет кровь моего отца.

— Эээ, не поняла, — я воззрилась на темного. — Откуда в мире демонов — или откуда вы там их вытаскиваете? — твой кровный братик или сестренка?

И Шактаяр вынужден был поведать свою семейную историю об измене Кернагльяра и его исчезновении. Даже Натэя стала тише шуршать своей магической дребеденью и внимательно слушала. Да уж, когда еще доведется услышать о быте и нравах аларинцев из первых уст!

— Может быть, я невнимательно слушала, — осторожно сказала я, когда темный закончил свой рассказ. — Но ты не упомянул ничего о рождении твоего братика-демона. Ты ведь не можешь точно знать, действительно ли он появился на свет в том мире. Ты даже не можешь быть уверен, что твой отец действительно перешел через границу миров. Кто знает, может быть он подался в другом направлении и коротает сейчас время где-нибудь на Тарланге?

Шактаяр посмотрел на меня, как на человека, который спрашивает, почему трава зеленая.

— Милая моя Алата, — нарочито медленно начал аларинец. — У тебя есть сестры или братья?

— Понятия не имею, — пожала плечами я и впервые поняла, что действительно не имею. Родители рады были избавиться от меня, когда выяснилось, что я подхожу для обучения в Колыбели Героев. Они вдвоем-то едва сводили концы с концами, и воспоминания о раннем детстве неизменно связаны с вечным, сводившим нутро голодом. А еще с окриками и недовольством взрослых, которым я была как камень на шее. С тех пор я ни разу не видела ни мать, ни отца, и не особо страдала от этого. Да и они не горели желанием повидать дочурку, хотя прекрасно знали, где меня искать. Колыбель заменила мне семью и дом, я уже почти успела забыть, что бывает какая-то другая жизнь, чем бок о бок с соратниками по кварте. Может быть, позже родителям удалось разбогатеть и они завели себе еще сына или дочь. Может быть, у меня есть брат или сестра. Вряд ли я когда-нибудь узнаю об этом.