Спецкоманда на завтра - Юрий Артемьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай сначала я, а ты за мной!
— А почему ты первый?
— Марина! Почему тебе всегда надо быть первой?
— А почему первыми всё время становятся парни?
— Я тебя понял. Ладно… Давай вперёд! А я за тобой.
Мы с Маринкой, как две зелёные тени, быстро преодолели свободное пространство и тяжело дыша примостились возле деревянной стенки сарайчика.
— Где он говорил лежат сухпайки? — спросила Марина.
— Внутри…
— А вход где?
— Со стороны озера.
— И чего мы сидим тут?
— Я пойду один посмотрю. Двоим там делать нечего.
— Иди!
— Я вот понять тебя не могу. То ты хочешь быть везде первой, то ты так легко уступаешь мне право идти вперёд?
— А с тобой не интересно. Ты так легко уступил мне в прошлый раз, что и в этот, я больше чем уверена, уступил бы, если бы я стала настаивать…
— А зачем спорить? Хочешь быть первой, будь!
— Иди уже… И будь осторожен!
* * *
Двери в сарайчик были закрыты на обычную поворотную деревянную защёлку, держащуюся на одном гвозде, как на старых деревенских туалетах.
Сухпайки лежали у боковой стенки в тени. Если бы я не знал, что тут что-то должно быть, то открыв дверь, ничего бы не увидел и подумал бы что сарай пустой. Но картонные коробки присутствовали. И были сухими, а следовательно их положили тут только сегодня. Если бы они здесь лежали со вчерашнего дня, то картонные коробки промокли бы насквозь из-за вчерашнего ливня. Крыша считалась крышей только по названию. Потому что небо было видно сквозь прорехи в ней невооружённым глазом.
Я забрал две коробки. Никаких посланий Лёхе оставлять не стал. Увидев только один сухпаёк, он поймёт, что мы уже тут побывали.
— Марин! Ползи сюда! — громким шёпотом позвал я подругу.
Через пару секунд она уже была внутри.
— Повернись спиной! Я тебе уберу в ранец твой сухпаёк.
— Он говорил, что нам котелок не понадобится. А тут есть чай…
— Марина… Похоже, что он много чего нам лишнего наговорил. И много чего недосказал.
— Что будем дальше делать?
— А вариант поесть прямо здесь тебя не устраивает?
— Холодное?
— Хочешь тут костёр развести? Во-первых: Из посёлка заметят. А во-вторых…
— И первого хватит. Можно и холодным поесть. Тут каша с мясом и галеты.
— Эта каша в холодном виде гадость несусветная. Её хотя бы возле огня чуть подержать, и то съедобнее будет. Давай просто галеты с сахаром и водой. На первое время голод утихнет. Найдём более уютное место, разогреем консервы.
Мы раздербанили одну пачку галет, добавив к ним по кусочку сахара и запив водой изфляжек.
— С какой стороны будем озеро обходить?
— Через посёлок не пойдём. Это уж точно. Нас там спалят на раз-два.
— Но с другой стороны…
— А кто сказал, Марин, что мы пойдём с другой стороны? Ты, как я помню, плаваешь хорошо?
— Пока не утонула.
— Махнём напрямик через озеро. Только плыть придётся с одеждой на голове. Пробовала так когда-нибудь?
— Я видела ещё один способ в кино. Мешок с одеждой в одной руке. А гребут другой.
— Так обычно оружие переправляют. Но у нас его нет. А двумя руками плыть будет сподручнее. Как тебе расстояние до другого берега? Справишься?
— Думаю, что справлюсь. Если ещё покажешь как привязать рюкзак на голову.
— Все свои вещи складываешь в своё ранец, а его привязываешь на голову типа каски. Только вязать надо надёжно. Если он отвяжется посреди озера, останешься без ничего и голая.
— Забавно…
— Жаль у нас нет комплектов химзащиты. Они резиновые и водонепроницаемые. В один чулок рюкзак. в другой всё остальное…
— Если нет этого, то чего об этом говорить. Давай! Показывай, как чего привязывать! — сказала она и стала раздеваться.
Обе наши лопатки я нацепил на свой ремень и застегнул на поясе. Привязывать их к голове было бы глупо. А всё остальное запихнули в ранец и обмотали тонкими верёвками. Я помог Марине пристроить груз на голове поудобнне, а она в свою очередь помогла мне. Выглядели мы в таком виде очень глупо. Но слава богу нас никто не видел.
Она поплыла первая, а я следом за ней метрах в пяти… Мы дольше готовились к переправе, чем собственно переправлялись.
На другом берегу, уже углубившись в кусты, мы какое-то время обсыхали, чтобы не натягивать сухую одежду на мокрое тело. Я, стараясь не смотреть на голую Маринку, разбирал свой ранец, доставая из него свою одежду. Именно этим она и воспользовалась, подкравшись ко мне сзади и обхватив рукой моё воспрянувшее естество…
— А ты не такой железный, как стараешься показать своей Анечке.
— Марин! Прекрати, а! Думаешь здесь самое место для занятий этим?
— А чем это место хуже других? — спросила она, и впилась в мои губы страстным поцелуем.
Глава двенадцатая
Инструктор Бес. Пещеры, озеро и лес…
Птица рвётся из рук… Отпущу её… Пусть летит…
Сердца сдержанный стук бьётся где-то в груди.
Песня еле звучит. Некому подпевать.
Сердце не замолит. Оно не умеет спать.
Ведь, если сердце уснёт, мир окутает мгла,
И песня умрёт, не ощутив тепла.
Кто-то выключил звук, но недопетый мотив,
Птицей рвётся из рук. Отпущу его… Пусть летит…
27 июня. 1974 год
Крым. Горы, озеро, лес…
Помнится, в старом кино такое частенько показывали. Дом, окружённый со всех сторон, и человек с мегафоном в руке:
— Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно!
* * *
Вот-вот. Примерно так.
Сопротивляться Маринкиной атаке я не стал. Не очень-то и хотелось. Несколько последних дней мне в основном приходилось сдерживать свои порывы и чувства. А тут, как будто шлюзы открыли и хлынуло всё, что накипело… И как мне кажется, я был слишком уж несдержан и быстр… А кому сейчас легко?
По-моему, легко сейчас было Маринке… Довольная кошка выглядела бы не такой уж довольной, рядом с нашей валькирией. Похоже, что ей даже было всё равно, насколько быстро я «отстрелялся». Но сам факт своей новой своей «победы» переполнял её выше крыши…
Мы всё-таки оделись в сухое, и продолжили путь. Я хорошо запомнил карту, которую разворачивал инструктор… Так что направление, куда идти, мне было понятно. Не ясно было только одно. Почему нас никак не догонит Лёха?
