Баллады тюрем и заграниц (сборник) - Михаил Веллер

Норвежцы, как участвовавшие в этой битве, так и освобожденные после нее Вильгельмом из плена, вольны теперь вернуться домой или пойти на службу к новому королю Англии, нуждающемуся в надежных сторонниках против многочисленных подчиненных англосаксов.

Для славянина, не пустившего корней в Норвегии и лишившегося как своего норвежского короля, так и умершего к тому времени посылавшего его Ярослава, положение было нелегким. Елизавета-Элис перестала являться правящей королевой; вопрос о преемственности власти в Норвегии оставался открытым, будущее – неясным. Вполне естественно, что Иван предпочел надежность и перспективы открывающегося перед ним пути и остался в Англии. Обретя рыцарское достоинство и вознагражденный Вильгельмом, он в 1068 году женился на одной из дочерей графа Биргира Гераре, откуда и берет начало его род в Англии.

Остается лишь добавить, что внук его, унаследовавший по-видимому бойцовский характер и неукротимое женолюбие деда, имел несчастье навлечь на себя приязненный взгляд еще молодой Элеоноры Аквитанской и был удален от двора Генрихом Плантагенетом, вел частную жизнь рыцаря в своем поместье и женился на дочери обедневшего тана саксонке Эдит, родового имени которой история не сохранила. Этим обуславливаются как саксонские пристрастия его сына, отставленного от круга нормандской знати, так и установившаяся близость юного рыцаря из опального рода с принцем и позднее королем Ричардом Львиное Сердце – сын Генриха с детства враждовал с властолюбивым и подозрительным отцом и старался окружать себя личными приверженцами, каких всегда немало и с благодарностью находится среди обиженных. Этот юноша и есть правнук киевского дружинника, известный нам как «Айвенго». Нельзя исключать и того, что причиной симпатии Ричарда послужила красивая внешность молодого человека, хотя в описываемое в романе время гомосексуальные пристрастия принца еще не получали открытого выражения.

Вступив по смерти отца жены во владение майоратом и получив от короля Ричарда в 1196 году титул барона, в дальнейшем он фигурирует под усеченным родовым именем, где отброшены конечные «фф», не произносившиеся по-французски – на языке, который два века был придворным и официальным языком Англии (Генрих Плантагенет не знал английского вообще); это усечение переставших произноситься окончаний характерно для процесса слияния французского языка с английской разновидностью старогерманского, что продолжалось до конца ХIV века.

Последний раз Иванкхуе упоминается в хрониках середины ХV века; вероятнее всего, мужская ветвь его рода пресеклась в ходе войн Алой и Белой Розы.

Такова связь между славянским дружинником Ярослава и правнуком этого дружинника, приближенным Ричарда Львиное Сердце, героем всемирно знаменитого романа – доблестным рыцарем Айвенго.

Повесть эта вполне лестна для русского национального чувства и способна – пусть малым, однако же – украсить и обогатить собою отечественную историю, которую мы, благодаря вековой редактуре, знаем до печали скверно. Преуспев в закрашивании родимых пятен собственного прошлого, мы тем самым выковыряли и весь изюм из каравая своей истории, со скукой превратив его в черствый и пресный хлеб без поджаристых завитушек и аромата, которые составляют особенную его прелесть.

4. Малер. «Плач замученных детей»

Редактор (вставая из-за стола навстречу автору) . О, рад вас приветствовать! Располагайтесь пожалуйста… вот вешалка. Ну, как дела? (Рукопожатие.)

Автор (манкируя предоставленной ему возможностью повеситься сразу; пытается одновременно улыбаться и снять пальто) . Добрый день! (Усомнившись в своих словах): Э-э… простите, если заглянул раньше, чем, э-э… у вас сформировалось окончательное мнение.

Редактор. Ну что вы. Я ведь вас пригласил, как вы понимаете, не просто так. Есть предметный разговор. (С приглашающим жестом, шутливо): Пожалуйте к барьеру! в смысле – прошу к столу!

Автор ( про себя: «За которым будут есть меня самого»). Я, э-э… со своей стороны… всегда рад сотрудничать с вами… (Боится дышать, чтобы неосторожным словом или жестом не порушить хрупкое равновесие карточного домика: кажется, редактор дает ему надежду на вожделенное сотрудничество.)

Редактор (потирая руки) . Ну что же. Не буду вас томить. Руководству вы понравились. Редколлегия утвердила… хотя споры и были, ну это так. Так что я вас поздравляю, хотя поздравлять, конечно, еще рано, но я надеюсь, что все будет в порядке.

Автор (скромно вспыхивая майской невестой) . Спасибо!.. Это замечательно!..

Редактор (потирает руки, садится удобно, по-рабочему утверждает локти на столе) . Ну что же, давайте работать!

Автор (опускается в креслице, и голова его оказывается в уровень с крышкой стола, что сразу создает сковывающее чувство зависимости) . Конечно. Я готов. Спасибо.

Редактор (с угрожающим проблеском подозрения) . Или, может быть, вы из тех, «мраморных», как мы их называем, которые вообще желают не дать прикоснуться? отвергают любые рекомендации (сжимает губы) .

Автор (изображает лицом готовную радость охотничьей собаки кинуться по первому сигналу хозяина в болото за палкой) . Ну что вы! Любой нормальный автор только благодарен за квалифицированную помощь! Никто, как мы понимаем, не совершенен.

Редактор. Страшно приятно это слышать. Не все думают так, как вы. Уверен, что у нас с вами все хорошо получится. Да и работы, честно говоря, немного.

Автор (со всей мыслимой сердечностью) . Спасибо. Это лестно слышать.

Редактор. Итак?

Автор. Итак! (Не совсем надежно скрывая восторженной улыбкой тоску обреченности, настраивается сражаться за свое кровное. Колеблется, следует ли расценивать пепельницу с окурками на редакторском столе как безусловное позволение курить и посетителям.)

Редактор. По порядку. Рост у вас неплохой, но немного великоват. Как вы смотрите на то, чтобы уменьшить его на четыре сантиметра.

Автор. Да, конечно… Но, видите ли… У меня вся одежда на этот рост. И жена уже привыкла, и знакомые как-то… Это мой рост, один из важных признаков конкретного человека, характерная деталь. И он в рамках нормы, ничего страшного…

Редактор (с твердостью интеллигентного наставника) . Согласитесь, что торчать поверх толпы не очень уместно. Излишнее обращение на себя внимания мешает разглядеть ваши истинные достоинства: вы ведь скромны, тактичны, умны. На четыре сантиметра ближе к земле – это будет гораздо лучше, уверяю вас. Это мелочь, но из таких мелочей складывается художественная гармония. И замглавного обратил на это внимание, и завпрозой. Для вас что, это так важно?

Автор (мучительно колеблется, памятуя про увязший коготок) . Ну хорошо…

Редактор. У вас очень выразительный профиль. Профиль удачен. Но вот нос немного подкачал. Я бы назвал ваш нос не совсем обдуманным, может быть. Вы же не римский полководец, не «конкистадор в панцире железном». Вам свойственна такая легкость, изящество даже, я бы не побоялся сказать. И вдруг на общем фоне – такой, простите, как бы таран. Нет, нос решительно требует замены на греческий, даже чуть-чуть курносый.

Автор. Видите ли, это один из моментов моей индивидуальности.

Редактор. Понимаю. Но уверяю вас, ваша индивидуальность от этого ничуть не пострадает. Даже выиграет. Вы знаете, этот вопрос мы даже дома с женой обсуждали, и она тоже сказала, что так ей понравится гораздо больше.

Автор. Но ведь тогда изменятся все пропорции лица!

Редактор. Совершенно нет. Мы просто уберем лишку. (Убирает. Автор хранит стоическую выдержку.)

Автор. Я не уверен, что так лучше.

Редактор (с теплой доброжелательностью) . Через какое-то время сами поймете, что так гораздо лучше. Так… что у нас дальше?.. здесь все хорошо… Ага, вот: у вас узковаты плечи.

Автор. Да ни к чему писателю изображать из себя супермена или культуриста.

Редактор. Не могу тут принять вашу точку зрения. Кулаки молодцу не помеха. Добро должно быть с кулаками. Сравните хоть с классикой: «Раззудись, плечо!». Или к народным истокам припадем, к фольклорной сокровищнице: «Косая сажень в плечах». (Заговорщицки): Скажу еще вам по секрету, хоть это и нехорошо, может быть, но – ладно… Нашему главному очень нравятся широкие плечи. Возможно, он иногда склонен чересчур… Но в данном случае я с ним согласен. Это не обязательно, в общем… Но это было его личное пожелание; вы понимаете? Я рекомендую вам согласиться. Он к вам очень хорошо относится…

Автор (неожиданно для себя подмигивает: у него нервный тик) . Хорошо. Дальше.

Редактор (ободряюще кивает; ему тоже нелегко) . Так… ноги чуть-чуть попрямее… вы не против? ну и хорошо. Где ножовка? Протяните мне, пожалуйста. Спасибо… так… Здесь… гм… а, ладно, оставим как есть, в конце концов лично мне тоже нравится. Да… А вот здесь уже момент принципиальный.