Как покорить маркиза - Джулиана Грей

– Хватит, Хэтерфилд, – позвал его герцог. – Перестань дуться.

– Я не дуюсь. Я, черт подери, хочу убедиться, что за мной нет слежки.

– Ты здесь в полной безопасности.

Хэтерфилд резко обернулся.

– Неужели? Но сейчас это не самое важное. Мне нужны ответы на вопросы. Кто такой этот Стефан Томас? Почему, ради всего святого, ты заставляешь бедную девушку носить мужскую одежду? И почему из всех возможных вариантов ты определил ее на службу к сэру Джону Уортингтону?

– Ты считаешь это занятие неподходящим для нее?

– Прости за грубость, но у тебя все в порядке с головой?

– Причем в полном.

В дверь постучали.

– Входи, входи, – сказал Олимпия, и в комнате появился лакей с большим серебряным подносом в руках, на котором красовался прекрасный кофейный сервиз, отполированный до такого ослепительного блеска, что невольно возникал вопрос, сколько же полировочного сукна потребовалось, чтобы достичь подобного эффекта.

Хэтерфилд скрестил руки на груди и молча наблюдал за тем, как лакей неторопливо расставлял блюдца, чашки и кувшинчики для сливок, неукоснительно следуя порядку, соответствующему духу личного кабинета герцога Олимпии. Сам ритуал и движения лакея – возможно, это был все тот же лакей – нисколько не изменились с тех самых пор, когда Хэтерфилду подавали кофе в этом кабинете во время его первого визита. Когда это было? Да, точно, четыре года назад, тогда он только окончил университет. А началось все с записки, доставленной в его новые апартаменты, которые он снимал в доходном доме Алберта, подальше от Белгрейв-сквер. Он тупо рассматривал атласную бумагу, на которой было напечатано приглашение с просьбой нанести визит отцу Пенхоллоу. И какого дьявола он вдруг понадобился отцу Пенхоллоу?

– Мой сын Пенхоллоу очень лестно о вас отзывается, – сказал тогда герцог после обмена приветствиями и первого глотка кофе. – Он говорит, что вы на редкость умны, увлекаетесь спортом и следуете высоким моральным принципам. Я подумал, что, возможно, вы не откажетесь помочь мне в одном весьма важном деле. Это поручение требует такта и осторожности, и в случае успеха ее королевское величество и правительство будут очень вам признательны.

Хэтерфилд снова выглянул в окно, постукивая себя пальцами по плечу. Он едва дождался, пока лакей наконец закончит сервировку и удалится: напряжение, от которого разрывалась его бедная голова, требовало выхода.

Наконец лакей вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Прошу, – сказал Олимпия, – пейте кофе, мой милый друг.

Хэтерфилд быстро пересек комнату и порывисто схватил чашку с кофе.

– Хотя бы назовите ее настоящее имя!

Олимпия хитро улыбнулся, обнажив безупречные зубы.

– Эта девушка – ее королевское высочество принцесса Стефани, младшая дочь принца Хольштайн-Швайнвальд-Хунхоф, который – как тебе наверняка известно – был убит два месяца назад вместе с мужем своей старшей дочери, наследницы престола.

От неожиданности Хэтерфилд замер с чашкой кофе у самого рта. Перед глазами все плыло, и, чтобы окончательно не потерять связь с реальностью, он впился взглядом в белые зубы Олимпии.

– Принцесса? – наконец выдавил он из себя.

– И моя племянница, – продолжал Олимпия. – Моя сестра Луиза была первой женой принца Рудольфа.

Хэтерфилд поставил чашку на блюдце. Он взял пирожное с почти прозрачной фарфоровой тарелки, расписанной цветами, целиком положил его в рот, прожевал и, проглотив, взял чашку с кофе. И, только сделав глоток, обрел дар речи.

– И где сейчас находятся сестры ее высочества?

Герцог щелкнул пальцами.

– В разных местах.

– Им грозит опасность?

– Естественно, иначе я не увез бы их из Германии.

Хэтерфилд допил кофе. В голове наконец воцарился порядок, включилась присущая ему логика.

– В этом и заключается ваш план? Нарядить принцесс в мужское платье, раскидать их по всей Англии и оставить одних, без всякой защиты?

– Не так уж они и беззащитны, тебе не кажется? Вот ты, например, прекрасно заботишься о безопасности Стефани. – Герцог откинулся на спинку кресла и одарил Хэтерфилда лучезарной улыбкой.

Хэтерфилд так резко опустил чашку на блюдце, что она едва не разбилась.

– Господи боже! Да ты сумасшедший! А если бы я не заметил, что под личиной мистера Стефана Томаса скрывается девушка, что тогда? Что, если бы я не догадался о твоих играх? А если бы я все пустил на самотек? Ведь это очень рискованно!

– Это лишь доказывает, что я отлично просчитал риски. – И снова его лицо осветила улыбка. – Разве не я тебя натаскивал? Обучал? Ты уже пару раз выполнял необычные поручения для меня. И я прекрасно знаю, на что ты способен, Хэтерфилд, и совершенно уверен, что…

Хэтерфилд рванулся вперед и с такой силой грохнул кулаком по столу, что ручки, подпрыгнув, задребезжали в своих подставках.

– Ты прямо сейчас расскажешь мне все об опасности, которая угрожает ее высочеству, – процедил сквозь сжатые зубы Хэтерфилд. – Причем в мельчайших деталях. И только после этого, Олимпия, я поделюсь с тобой своими планами, ибо мне надо учесть все обстоятельства, чтобы сохранить жизнь юной леди. Я должен предусмотреть все, слышишь, все? Черт бы подрал тебя и твои политические интриги.

Герцог Олимпия сцепил пальцы рук и подался вперед. Его голубые глаза, устремленные на Хэтерфилда, сверкали, словно разряды молнии.

– Поверь, мой дорогой друг, для меня нет ничего более важного, чем счастье и спокойствие моей бесценной племянницы.

– Неужели, ваша светлость? – с горечью сказал Хэтерфилд.

Герцог развел руки в стороны.

– Мой дорогой, милый Хэтерфилд! Как ты думаешь, почему я доверил жизнь принцессы именно тебе?

Глава 10

Центральный уголовный суд Олд-Бейли, Лондон

Июль 1890 года

Адвокат Хэтерфилда был недоволен, о чем не преминул сообщить своему клиенту.

– Мне не нравится, лорд Хэтерфилд, ваше отношение к происходящему. Вы являетесь на слушания с таким видом, словно пришли поиграть в теннис, а вас, между прочим, обвиняют в жестоком убийстве, и на кону – ваша жизнь. – У мистера Ферчеча было широкое лицо, обрамленное роскошными каштановыми бакенбардами, которые он непрестанно теребил, выражая крайнее неудовольствие.

Хэтерфилд откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

– Уверяю вас, мистер Ферчеч, что это дело лежит тяжким бременем на моих плечах. И у меня нет ни малейшего желания казаться… как бы это сказать… не поможете мне, мистер Томас? – Он с улыбкой обернулся к Стефани.

Но она не собиралась улыбаться в ответ.

– Беспечным. Безразличным. Безрассудным. – Девушка сидела в окружении двух огромных стопок документов, словно между двух утесов, в тени которых ее худощавое лицо казалось слишком суровым и даже угрюмым. – Легкомысленным, – добавила она и подалась вперед с таким видом, словно выдвигала обвинение.