Авиатор: назад в СССР 8 (СИ) - Михаил Дорин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Небольшая беседа. Прошу вас проехать со мной.
Как тут отказаться, когда такой человек просит⁈ Сев в машину, мы поехали в сторону штаба дивизии.
— Этот разговор согласован с моим начальством? — спросил я.
— Это не нужно. Об этом разговоре никто не должен знать, — сказал он. — Вы же не хотите, чтобы ваш перевод в Камрань оказался под угрозой?
Ещё бы эти товарищи не знали о моих планируемых передвижениях!
— Нашли чем мне грозить. Думаете, я буду на вас работать из-за боязни срыва перевода? Что вы мне можете инкриминировать? — спросил я.
— Был бы человек, а статья всегда найдётся, — повернулся ко мне старлей, когда мы подъехали к штабу дивизии.
Войдя в здание, особист сопроводил меня в тот самый кабинет, где я встретился с иранским лётчиком. В помещении находились несколько человек.
— Всем добрый вечер, — поздоровался я и оглядел присутствующих
— Вот тот, кто вам нужен. У него и опыт есть, и знания, — указал на меня Араратович.
— И почему я не удивлён, — произнёс Поляков, пометив что-то себе на листе.
— Давно не виделись, Сергей, — сказал Леонид Краснов и протянул мне руку в знак приветствия.
Глава 12
У отца Ани вид был весьма уставший. Видимо, не первый день он уже работал без должного количества часов сна.
— Тигран Араратович, спасибо. Мы сейчас пообщаемся со старшим лейтенантом, и вас доставят в часть, — подошёл к Бажаняну Краснов.
— Да, хорошо, — сказал Араратович, задумчиво посмотрев в мою сторону. — Сергей, на улице жду.
— Хорошо, — сказал я, и комната быстро опустела.
— Неплохо выглядишь. Подкачался? — спросил Краснов, пощупав мои трицепсы, когда мы остались с ним вдвоём.
— Кушаю плотно.
— В Афганистане кушать плотно? Не смеши меня, — сказал Леонид Борисович. — К делу, — показал он мне на стул рядом со столом.
Я сел на указанное место и приготовился слушать Леонида Борисовича. Краснов начал с общих фраз и рассказа о состоянии дел в Афганистане.
— Активная фаза войны, как ты понимаешь, идёт к своему завершению. В руководстве страны все смотрят в будущее Афганистана с оптимизмом. Уже взяли в плен Ахмад Шаха Масуда.
— Да, я видел момент, когда его привезли на базу, — сказал я.
— Интересная личность. Довелось с ним пообщаться. Что ты о нём думаешь? — спросил Краснов, перебирая в руках перьевую ручку.
Странный вопрос задал Краснов. Будто я его коллега и надо обрисовать личность господина Масуда.
— Ничего не думаю. Он враг. Из информации от командиров знаю, что он серьёзный противник, — ответил я.
— Да, да, да, — иронично сказал Краснов, явно ожидая от меня чего-то другого, а не общих фраз. — Кстати, вам ещё не сказали. Туран Исмаил тоже находится у нас. Был передан нам Ираном в обмен на своих лётчиков. Насколько я знаю, в этом есть и твоя заслуга, — улыбнулся Краснов. — Думаю, что отец гордился бы твоими успехами.
— Считаете убийство людей какими-то высокими достижениями? — спросил я.
— Либо мы, либо нас. Не стоит задумываться о гуманности сейчас, — сказал Леонид Борисович и отложил в сторону ручку.
Как-то странно вёл диалог Краснов. Втирается в доверие, говорит на нейтральные темы. Сомневаюсь, что наша очередная встреча просто для того, чтобы поболтать.
— Ладно. Сразу к делу. Надо поработать на благо Родины, — сказал Леонид Борисович.
Первая же мысль, возникшая у меня, что сейчас Краснов предложит мне пойти на курсы особистов или как там они называются в СССР. Мол, два года и вперёд оперуполномоченным в какую-нибудь часть.
— А я для чего служу? Не на благо Родины? — спросил я.
— Ты парень толковый. Наблюдательный. Память у тебя хорошая, — сказал Краснов, вращая пальцами свою перьевую ручку.
— Вы мне это уже когда-то говорили. Слишком много комплиментов от сотрудника Комитета, — улыбнулся я.
— Не скромничай. Так вот, однажды мы с тобой уже поработали. Считаю, что успешно, — сказал Краснов и поднялся со своего места.
О да! Вспомнил я свои «приключения» в Москве, когда мне пришлось столкнуться со шпионами. Тогда и погиб отец Жени, который остался неоднозначной личностью. Не исключено, что он тоже был представителем иностранных спецслужб.
— От меня, что вы хотите? Я простой лётчик и не занимаюсь разведкой.
— Проблема с утечкой информации, Серёжа. Кто-то сливает её и получает за это большие деньги, — произнёс Краснов, нагнувшись ко мне.
— Насколько я помню, информацию духам сливали сами афганцы. Среди наших военнослужащих предателей нет, — сказал я, но Леонид Борисович помотал головой в стороны.
— Считай, что это новый виток шпионских игр. Теперь и в Афганистане.
Тут же передо мной появилась бумага о неразглашении военной и государственной тайны.
Интересное кино разворачивается! Опять тебя, Серый, собрались впутать в свои дела сотрудники КГБ.
— Леонид Борисович, не много ли для одной командировки у меня с вашими сотрудниками совместных дел?
— Что поделать, ты всегда там, где что-то случается по нашей части. Увы, сейчас не могу без бумаги тебя посвятить в некоторые подробности этого дела.
— А зачем мне это? Я могу спокойно отказаться и поехать к себе в модуль. Меньше знаю — крепче…
— Никогда не поверю, что ты сможешь крепко спать, если знаешь, что Родина в опасности, — перебил меня Краснов.
— На больное давите? — спросил я, и Краснов утвердительно кивнул.
Похоже, знает он мои слабости. Не могу пройти мимо, когда страна во мне нуждается.
Я подтянул к себе бумагу и дважды её перечитал. Никаких слов о сотрудничестве или обязательствах, кроме, как держать язык за зубами, в документе не было.
— Пожалуйста, — расписался я.
— Молодец. Теперь продолжим, — произнёс Краснов и убрал в сторону лист. — Недавно у американцев чуть было не появилась документация по вооружению для МиГ-29. К счастью, успели перехватить, — сказал он и сел обратно на стул.
— И вы не боитесь мне такое рассказывать? — улыбнулся я. — Верите в мою непричастность к ЦРУ?
— Не только верю, но и знаю. Ты слишком заметный и не обладаешь таким объёмом и доступом к информации. Кстати, ты никогда не думал о работе в КГБ?
За окном послышался гул взлетающего самолёта на форсаже. Кажется, куда-то вызвали пару с дежурного звена.
— Спасибо, мне и на своём месте хорошо.
— Уверен?
— Всегда в себе уверен, Леонид Борисович.
Краснов задумался и отложил в сторону ручку.
— Так, что насчёт подозрительных лиц? Кто-то, возможно, интересовался новым самолётом?
— Конечно. Половина моей эскадрильи спит и видит себя в кабине МиГ-29. Я один из них, так что меня можно подозревать, — улыбнулся я.
— Значит, ничего не видел, — сказал Краснов, с задумчивым видом.
Однако не торопился Краснов отпускать меня. Смотрел пристально и готовился мне кое-что сказать.
— Точно, ничего странного не заметил после появления здесь новых самолётов? — спросил он.
— Наш полк скоро на него переучат. Думаю,
