Дитя падшего бога - Барб Хенди

Порой Магьер приходилось до боли кусать себе губы, чтобы не заорать на хкомаса: «Быстрей плыви, скотина! Быстрей!»

— Да, именно так! — громко заявила Винн, — Ну почему ты вечно со мной споришь? Я же вижу — у тебя на ляжках шерсть уже сбивается в колтуны.

Магьер обеспокоенно глянула на Мальца и Винн. Юная Хранительница выудила из своего мешка гребень, но Малец заворчал, отодвигая подальше от нее свои драгоценные ляжки.

— Здесь полным-полно веревок, и мне ничего не стоит тебя привязать, — пригрозила Винн. — Как любого обыкновенного пса.

Малец крутнулся и бросился было наутек.

— Вернись!

Винн успела ухватить его за хвост. При этом она выронила гребень, и тот со стуком упал на палубу. Взвизгнув не столько от боли, сколько от возмущения, Малец оглянулся через плечо и оскалил зубы.

— Посмей только! — огрызнулась Винн.

Малец облизнул свой нос, уперся всеми четырьмя лапами в палубу и со всей силы рванулся прочь.

— Стой! — пискнула Винн.

Она шлепнулась на живот, так и не выпустив из рук добычу, а Малец лихорадочно заскреб лапами по палубе, набирая ускорение. Винн с округлившимися глазами поехала на животе вслед за ним.

Тяжело вздохнув, Магьер пустилась вдогонку за этой парочкой.

— А ну, прекратите! Оба!

И тут Малец, обегая крышку грузового люка, совершил резкий поворот.

Винн, по-прежнему цеплявшаяся за хвост Мальца, перевернулась на спину. Ее хрупкое тело взвилось на повороте и откачнулось вбок, к корме. Пес отчаянно затормозил, потеряв равновесие от этого неожиданного рывка, и с размаху, с глухим рыком шлепнулся на брюхо, растопырив все четыре лапы.

Пес и девушка завертелись на палубе. Раздался жалобный визг Мальца, и оба наискось покатились к стенке юта. Магьер ужаснулась, увидев, как они со всей силы врезались в груду парусины и свернутых кольцами канатов.

Винн тотчас же села, торопливо выпутываясь из обвивших ее канатов. Малец поднялся на три лапы, безуспешно стараясь выдернуть четвертую из канатной петли.

— Вы… вы… — гневно выдохнула Магьер. — Прекратите вести себя как последние…

— Это он начал! — возмутилась Винн.

Малец коротко рыкнул ей в лицо.

— Да-да, это ты начал! — процедила Винн сквозь стиснутые зубы. — А ведь я тебя не расчесывала с самого отплытия… Свинтус!

Она ухватила Мальца за лапу и принялась дергать канат, чтобы освободить его.

С юта свесился, глядя на них, один из матросов.

Магьер заметила его в тот самый миг, когда он перемахнул через ограждение. Тяжело стукнув сапогами о палубу, он приземлился прямо перед Винн. Девушка замерла, сдавленно ахнув. Прежде чем она успела шевельнуться, эльф схватил ее за запястье.

Гневно сверкая янтарными глазами, он рывком дернул Винн вверх, так что она едва не повисла на цыпочках. И прошипел ей в лицо что-то по-эльфийски. Магьер сумела разобрать только «маджай-хи».

Малец, щелкнул челюстями, норовя цапнуть эльфа за лодыжку, но его все еще сдерживал канат, обвившийся вокруг лапы.

Магьер одним прыжком перемахнула через крышку люка.

— Отпусти ее! — рявкнула она.

Рослый эльф повернул к ней дубленое морщинистое лицо, и тогда она нанесла удар.

Ее правый кулак врезался в лицо матроса, и тут же она вогнала левый кулак в его живот. Эльф сложился вдвое и, теряя равновесие, откачнулся к фальшборту.

При этом он выпустил запястье Винн, но внезапный толчок бросил ее в сторону Магьер. Та успела обхватить девушку одной рукой за плечи. Солнечный свет, проливавшийся на палубу, стал сильнее.

Мир вокруг Магьер сделался вдруг нестерпимо ярким. На глаза ее навернулись слезы, радужку заливала чернота.

— Магьер!

К ней подбежал Сгэйль, за ним мчался Оша, который тут же ухватил разъяренного матроса. С юта, хватаясь за поручни, соскользнул хкомас.

— Он тронул Винн! — прорычала Магьер и ткнула пальцем в матроса, стараясь овладеть собой, прежде чем ее дампирская натура выплеснется наружу.

— Да, я видел, — быстро ответил Сгэйль, — но ты должна это прекратить!

Матрос пытался вырваться, ругая Ошу последними словами. От удара кожа у него на скуле лопнула и текла струйка крови.

Винн схватила Магьер за плечо, со всей силы вцепилась в нее обеими руками.

Малец, освободившись, вымахнул на крышку люка и зарычал на матроса. Ярость схлынула с лица эльфа, уступив место потрясению. Даже Оша на всякий случай попятился от Мальца, да и хкомас, уже оказавшийся на палубе, не спешил подбегать к ним.

— Хватит! — крикнул Сгэйль и прибавил длинную фразу на эльфийском языке.

— Что он говорит? — шепотом спросила Магьер у Винн.

Хкомас разразился не менее стремительной речью. Другие матросы побросали свои дела и подступили ближе, прислушиваясь.

Винн отстранилась от Магьер и встала рядом с ней.

— Матрос посчитал, что я неуважительно обошлась с маджай-хи, — прошептала она. — Сгэйль говорит им, что мы с Мальцом просто играли.

— Вот как, значит, он это объясняет? — процедила Магьер, и в ней опять начал подниматься гнев.

Эльфы зашумели сильнее, но Сгэйль, не дрогнув, стоял между ними и Винн с Магьер, а Оша замер рядом с матросом, напавшим на Винн. Малец следил за происходящим молча, но не отступил ни на шаг.

— Еще Сгэйль сказал им, что нас никто не смеет трогать, — продолжала Винн, — и что всякий подобный случай он сочтет неуважением лично к нему и к его обету защиты. Такое больше не должно повториться.

Магьер немного расслабилась, и, когда Сгэйль искоса глянул на нее, она едва заметно кивнула.

Хкомас явно был в бешенстве, однако схватил разъяренного матроса за плечо и уволок прочь, прикрикнув на остальных. Эльфы начали нехотя возвращаться к брошенным делам. Несмотря на заявление Сгэйля, матросы, проходя мимо, озадаченно косились на Мальца и с неприкрытой враждебностью — на Магьер.

Ей на это было наплевать. Пусть только сунутся…

Сгэйль повернулся к ней:

— Такие проблемы оставь мне!

— Не будет никаких «таких» проблем, — огрызнулась Магьер, — если они не станут распускать руки!

— Сколько раз, — не уступал Сгэйль, — сколько раз я должен повторять и тебе, и всем вам, что вы совершенно не знаете наших обычаев и традиций! Ваше невежество и постоянное пренебрежение моими…

— А они нас и вовсе не знают! — перебила его Винн.

Магьер не ожидала от девушки такого резкого тона.

— Вы так долго шныряли среди нас, — продолжала Винн, — так долго тайком изучали нашу жизнь и обычаи, что пора бы уже тебе и твоим соплеменникам научиться быть хоть немного терпимее, прежде чем делать поспешные выводы. Вы нетерпимы — и одно это доказывает вашу невежественность.