Перчик на десерт - Дарья Калинина

— Скажи, а ты помнишь, как Маша выглядит? — спросила у парня Юля.

— Конечно, — снова заржал тот. — Рыжая, волосы вьются. Она их специально не стрижет, говорит, так красивей. Красится всегда ярко, рот большой.

Приметы совпадали.

— И давно Маша уехала?

— Дня три уже точно ее нет, — сказал парень.

— А ты не знаешь, куда именно она поехала? — спросила Юля у парня. — Название станции или деревни?

Тот покачал головой.

— Значит, до понедельника нам тут делать нечего, — заключила Инна.

Поблагодарив парня и вежливо отклонив предложение попить пивка, девушки ушли.

— Может быть, у Маши на работе знают, куда она поехала? — предположила Юля. — Кафе «Лагуна». Ты не знаешь, где это может быть?

— Нет, сейчас столько разных кафе и ресторанчиков развелось, — с сожалением призналась Инна. — Но можно посмотреть в, справочнике.

Увы, кафе с таким названием в городе оказалось целых три штуки;

— Могло быть и хуже, — философски заметила Инна.

И подруги отправились в объезд по этим кафе.

К полуночи они объехали их все, но ни в одном за последние несколько месяцев не работала официантка Маша с рыжими волосами.

— Странно, — заметила Юля, когда девушки вернулись домой. — Называет правильный адрес, но врет насчет места работы.

— Может быть, твой Никита что-то перепутал? — предположила Инна. — Позвони ему еще разок.

Юля так и сделала. Никита уже спал и очень удивился Юлиному звонку.

— Ну да, «Лагуна» или как-то очень похоже, — сказал он.

— Что значит очень похоже? — рассердилась Юля. — Мы из-за тебя сегодня потеряли без малого три часа, таскаясь по этим «Лагунам». А теперь ты заявляешь, что, может, вовсе и не «Лагуна».

— А что ты от меня хочешь, я же не знал, что это нужно запомнить, — возмутился Никита. — Сейчас я у Шуры спрошу.

— Откуда же она помнит, если Маша тебя приглашала?! — закричала в трубку Юля, но тот уже пошел будить жену.

— Алло, — сказал сонный Шурин голос. — Никакая это не «Лагуна», а «Игуана», Никитка все перепутал.

— «Игуана»? Ты точно помнишь?

— Можешь на меня положиться, — невозмутимо ответила Шура. — Ты же меня знаешь, у меня не голова, а склад ненужной информации.

— Но на этот раз твоя информация очень даже пригодилась, спасибо тебе, Шурочка.

— А в чем дело-то? — крикнула Шура, но Юля уже повесила трубку.

— «Игуана», — сказала она Инне.

— Ага, это больше похоже на правду, — согласилась подруга. — Я тоже припоминаю, как Машка распространялась про отбивные из крокодила в соусе из авокадо и змею на вертеле в соусе из сердцевины кактуса. «Игуана» самое подходящее название для такого местечка.

Подруги снова кинулись к справочнику. «Игуана» находилась на набережной реки Фонтанки и работала с одиннадцати до полуночи.

— Завтра же туда и поедем, — сказала Инна.

Вокруг царили тьма, тишина и покой. Лишь где-то вдалеке раздавался шум струящейся воды. Чиркнула спичка, и в темноте заалел маленький огонек, света от которого хватило, чтобы осмотреться вокруг. Двое крупных мужчин стояли в жилище, бесспорно принадлежавшем бомжу. Однако бомж им попался чистоплотный. Не было никакого мусора, на полу лежала груда веток и сухих листьев, прикрытая чистым одеялом, имелась даже подушка в наволочке. Кроме того, пол в комнатке был чисто выметен и сбрызнут водой.

— Тут никого нет, — разочарованно сказал один из мужчин.

— Сейчас нет, — поправил его второй. — Будем ждать. По всему выходит, что мы попали куда нужно.

Никуда девка теперь от нас не денется, явится. Тут ее логово. Нужно подождать. Погаси огонь, спугнешь.

Спичка несколько раз дернулась в воздухе и погасла. Оба мужчины встали по обе стороны от двери и затаились. Хозяин импровизированного дома не стал испытывать их терпение. Послышались шаги, дверь открылась, и на пороге возникла женская фигура с чем-то тяжелым в руках. Неожиданно обе ее руки оказались плотно прижаты к телу, а на рот аккуратно наклеена полоска пластыря. Затем зажегся свет.

— Она! — обрадовался один из мужчин. — Смотри, блондинка и молодая.

Второй молчал.

— Что-то тут не так, — наконец сказал он. — Та девка должна быть совсем молодой, а этой уже явно тридцатник стукнул. Слушай, тетка, если пообещаешь не вопить, мы снимем с тебя пластырь, зададим пару вопросов, и проваливай себе. Ты нам не нужна.

Согласна?

Женщина поспешно закивала головой. Как только с нее сняли пластырь, она заговорила:

— Я знаю, кто вам нужен, только ее тут нет. Она заплатила мне и велела изображать себя. А куда она потом делась, я, честное слово, не знаю. Вот как чувствовала, что не нужно мне соглашаться.

Дальше из тетки слова полились сплошным потоком, и вот что узнали два санитара Айболита. Ровно три дня назад, когда она задумчиво мыла ноги в фонтане возле Казанского собора, к ней подошла молоденькая светловолосая красотка. Очень вежливо девушка попросила оказать ей услугу.

— Вам не нужно делать ничего особенного, — говорила девушка. — Просто наденьте вот этот парик и переночуйте пару раз в таком месте, где бы вас никто не знал, а когда ваши коллеги придут знакомиться, скажите, что зовут вас Наташей и что вы сбежали из сумасшедшего дома, куда вас определили ваши добрые родственники.

Бомжиха подумала и согласилась. Девушка вручила ей две сотни и четыре бутылки портвейна для представительства и угощения хозяев той территории, где тетке предстояло ночевать. А так как бомжиха была женщиной честной, со своими понятиями о том, что хорошо, а что нет, то обмануть девушку она даже и не подумала. Взяла деньги, вино и честно отработала две ночи подряд.

— Так я и думала, что не нужно мне сегодня сюда тащиться снова, — говорила тетка. — Ведь девка о двух ночах только просила, но очень уж мне тут понравилось. Тихо, хозяева участка уехали, сарайчик стоит пустой. Какой им убыток от того, что я тут несколько ночей посплю? А другим бомжам все равно, кто тут живет. Они на природе, за городом, добрые.

— А куда потом пошла девушка? — спросил один из мужчин.

— Я за ней не следила, — пожала плечами бомжиха. — Сдается мне, что меня она выбрала из-за моих волос. Они у меня когда чистые, то очень светлые, хотя и короткие, не то, что у нее. Но если с париком, то мы с ней чем-то похожи. Эх, и красивые же у той девки волосы, словно белое золото.

— Она! — выдохнул первый мужик.

— Эта стерва нас снова обвела вокруг пальца! — сжал кулаки второй. — Хотел бы я знать, кто ей помогает? Не может быть, чтобы она сама додумалась до такого трюка.

— Психи часто бывают дьявольски хитры, — авторитетно заявил первый.

— Эй, вы что же думаете, что та девка и в самом деле была из дурки? — удивилась бомжиха.

Но ей никто не ответил, мужчины растаяли в темноте. Словно их тут и не было никогда. Бомжиха растерянно посмотрела по сторонам, плюнула и начала устраиваться на ночлег. Она и не подозревала, как сильно ей повезло и как близка она была всего минуту назад к концу своей никчемной жизни.

Утро у Сергея Николаевича выдалось скверное, что было не слишком оригинально. Так как и вечер был не сахар. После разговора с двумя юными нахалками, заставившими его заглянуть в альбом, к которому он не притрагивался уже много лет и даже избегал вспоминать о том, что таковой вообще существует, Сергей Николаевич испытывал странное томление в груди и, как ни странно, в животе. Ну, в груди еще понятно, там находилось сердце. А вот кто слышал, чтобы сердце находилось в животе?

Промаявшись до десяти часов вечера, Сергей Николаевич решил выйти прогуляться, надеясь, что свежий воздух взбодрит его. Он сообщил о своем решении жене, но, к его удивлению, она не ответила.

Путем несложной дедукции Сергей Николаевич пришел к выводу, что скорей всего Вероники нет дома.

Однако он не помнил, чтобы она куда-либо собиралась. Впрочем, после последнего разговора, который произошел после ухода двух нахалок, Сергей Николаевич вовсе не удивился такому поведению своей супруги.

Стоило вспомнить, каких гадостей она ему наговорила. Договорилась до того, что смерть Сергея — это наказание ему за то, что он до сих пор имеет наглость вспоминать о своей первой жене. Наплела еще много чего, а закончила тем, что не переживет нанесенного ей страшного оскорбления.

— Я в собственном доме никаких соперниц не потерплю! — вопила молодая женщина. — Будь они живыми или сто лет как умершими. Ты мой и только мой. Ты слышишь, похотливое животное? Я все думала, в кого это Серега пошел, что на каждую бабу норовил забраться, а теперь понимаю. В тебя сынок пошел. Яблонька от яблочка недалеко ушла.

Точно злится, раз уж стала безбожно перевирать поговорки, решил Сергей Николаевич. Это его удивило и отчего-то порадовало. Но больше жена его радовать не стала, а ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью и излив кучу проклятий на его голову, а если он еще хоть раз посмеет вспомнить о том, что в мире существуют или когда-то существовали еще какие-то женщины, кроме нее — его законной супруги, пообещала отомстить так, что мало не покажется.