Арзюри. Книга 2. Данк - Юнта Вереск
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этель тяжело выдохнула, оторвавшись от лежавшего перед ней текста, по которой зачитывала косноязычный текст условий проведения судебного заседания. Снова выпила воды из стеклянного стакана и, на мгновение подняв глаза на зал, снова уткнулась в тетрадь.
— Присяжные заседатели должны быть избраны до того, как начнется слушанье дела.
Вадим в этот момент словно отключился. Его сознание с интересом следило за отбором присяжных, принимало деятельное, а порой и азартное, участие в обсуждении кандидатур, давало оценки близости дружбы с подсудимым. Да–Нет–Не знаю–Знаком–Работали вместе… Но это было словно со стороны. Забавная сценка из напряженного детективного фильма, переживания за судьбы тех, кого отобрали и тех, кого отклонили. Спектакль, не имеющий к нему никакого отношения.
Наконец, затянувшийся почти на всю ночь отбор, завершился.
Девушка, приехавшая на плоте и оставшаяся в предгорном лагере — да, она видела Вадима во время соревнований, но не общалась с ним; нет, он не видел ее среди болельщиков и не общался с ней. Еще три женщины из верхнего лагеря и две из нижнего.
Шестеро мужчин — трое из верхнего лагеря и трое из нижнего. Один из них прибыл на Арзюри около месяца назад, но с Вадимом ни разу не разговаривал и до суда даже не знал его имени, думал, что подсудимого зовут Данк.
Итого: двое «независимых», которые совсем не знали подсудимого, и десять тех, кто жил здесь довольно давно, кто знает Вадима, но почти не общались с ним и ни разу не работали с ним в одних отрядах.
Трудно найти совсем незнакомых людей в лагере из двухсот человек, живущих на одном пятачке. Все знали друг друга в лицо, многие — по именам, почти все встречалась в столовой за завтраками и ужинами, все без исключения побывали в куполе и, конечно же, знали, кому обязаны его появлением…
Этель таким же гулким, но скучным голосом зачитала инструкции для присяжных. Затем представила «прокурора»:
— Обвинение в нашем суде представляет Захир. С момента обнаружения улик он был в самом центре расследования и, пожалуй, лучше всех знает все аспекты дела.
Вадим взглянул на обвинителя. Знакомое лицо. Ну да, конечно! Когда началось сооружение цеха по производству пленки для купола, он пару дней работал на монтаже. Но чувствовалось, что он предпочитает быть руководителем — ему нужны были не похвалы и подбадривания, а почитание. Веселый, хвастливый, работал он отлично, но постоянно тянул одеяло на себя, спорил с Вадимом. А затем прекратил записываться в ежедневных списках на работы в бригады по строительству Аквадома, вероятно сам понял, что двум лидерам в проекте не ужиться.
— Полагаю, сегодня мы начинаем, потому что вряд ли успеем закончить рассмотрение всех нюансов до рассвета, дело по обвинению человека, известного нам как Вадим Хворост, прибывшего через хоган на нашу визитницу полгода назад, ранним утром сто семьдесят третьего дня пятьдесят девятого года предгорной колонии Арзюри, две тысячи сто седьмого года по земному календарю и сотого года с момента появления на Земле первой визитницы, — Захир сделал паузу, чтобы оглядеть зал и сделать дату прибытия более весомой в сознании подсудимого, присяжных и зрителей. —Первую ночь на Арзюри он провел в своей палатке, поскольку еще не перестроился на наш ночной режим. Наутро, после дежурства по кухне, подсудимый вернулся в палатку и проспал полдня. Далее следует обвинение, в деталях которого нам предстоит разобраться в ходе данного судебного разбирательства.
«Почему сразу обвинение? Убийство же состоялось не на второй день моего пребывания тут», — с недоумением подумал Вадим. Сделав паузу и отхлебнув воды, обвинитель продолжил:
— Во время завтрака куратор школы Хурот сделал подсудимому предложение о проведении уроков, что было воспринято подсудимым без удовольствия. После заката, он отправился сюда, в Пещеры, где перед этим работал на сборе дымилок весь вечер. Следствие предполагает, что в Пещерах он добрался до пустующей в тот момент часовой мастерской и устроил там погром.
— Что? — изумленный возглас Вадима разнесся по всему залу, прервав речь прокурора.
— Обвиняемый, вам позже будет предоставлено слово, — остановила его Этель.
— Да не мог я ничего…
—Вадим, следуй установленной процедуре!
Захир кашлянул, привлекая к себе внимание, и продолжил:
— Мы остановились на том, что новичок, которому очень не хотелось на следующий день проводить свой первый урок, разгромил мастерскую. И урок действительно был сорван. Далее, следствие полагает, что в момент или после совершения акта вандализма, преступник был замечен колонистской Фанни. Неизвестно, почему обвиняемый убил свидетельницу, но сделал он это на следующий же день. Предположительно, момент убийства или попытку спрятать тело увидел еще один человек — Саймон. Преступник убил и его тоже, укрыв оба тела в кустах, и отправился отдыхать на визитницу. Но в этот день к нам прибыл новичок, всем известный Вениамин Соров, которого и встретил обвиняемый. Не желая сразу вести прибывшего в лагерь, Хворост задержал там его почти до заката. Однако это не помогло. Соров заметил плохо спрятанные тела. Убить его обвиняемый не смог или не захотел, а потому был вынужден принести печальную весть в лагерь.
Захир сделал паузу, откашлялся, выпил воды из своего стакана, а затем жестом попросил снова его наполнить. Сидевшая неподалеку кудрявая Ида вскочила, убежала и вернулась назад с большим термосом. Кивком и снисходительной улыбкой поблагодарив девушку, он налил себе чаю, сделал небольшой глоток, а затем продолжил:
— Считаю необходимым отметить, что только что прибывший на планету Вадим Хворост был привлечен к следственным мероприятиям по обоим преступлениям в качестве незаинтересованного лица. Это все обвинение в целом, так, как оно видится следствию сейчас.
Устало кивнув судье, он вернулся на свое место.
— Впоследствии мы рассмотрим все нюансы этого дела и попробуем сообща разобраться в том, что же на самом деле произошло
