Загадочная экспедиция - Андрей Васильченко

Между тем ассистенты Ланге — Крюгер и Гокель — надевают наушники. При помощи секундомера они замеряют частоту сигналов, которые передаются в эфир маленьким блестящим аппаратом. Эта крошечная радиостанция настолько сильна, что ее сигналы можно поймать даже с расстояния в 60 километров. Благодаря хитроумной конструкции и мощным батареям этот аппарат, чей вес едва ли превышает один килограмм, передает сведения о температуре, атмосферном давлении и относительной влажности. В сумме с показателями о скорости и направлении ветра эти метеорологические данные дают нам все, что нужно знать о погоде. Радиозонд поднимается приблизительно на высоту 20 тысяч метров над уровнем моря, то есть выходит в стратосферу. На этой высоте в большинстве случаев температура составляет минус 50°.

Во время первого запуска радиозонда произошло одно забавное происшествие. Конечно, такое событие, как первый запуск зонда, должно быть зафиксировано на кинопленке. Пока пятнадцать человек держат баллон, я спешно покидаю их, чтобы принести кинокамеру. Когда возвращаюсь, то слышу, что баллон уже улетел. Я и предположить не мог, что меня отнюдь не разыгрывают. Его вернули обратно, думаю я. «Естественно, это только лишь шутка», — мелькает в моей голове. Отойдя на несколько шагов, я устраиваюсь поудобнее. Снова сдерживающее движение рук. На этот раз баллон принимают двадцать человек, к нам присоединилось еще несколько участников экспедиции. Однако баллон так и не появляется на поверхности. Проходит время. На палубе очень холодно. Пребывать на ней долгое время становится настоящим испытанием.

— Почему, собственно, все длится так долго? — без всякой задней мысли задаю я вопрос.

— Да! Не правда ли? Ну что за свинство?

Внезапно откуда-то раздается клич: тот, кто заставляет нас так долго ждать, должен нам поставить по грогу. Дорогой читатель! Ну, кто же тут не воодушевится? К этим призывам присоединился и я, крикнув: «По два грога!» Раздается возглас: «Ну что, с тебя причитается!» — и мой пристальный взгляд падает не на большущий, желтый, наполненный до отказа водородом баллон, а на неприметный, крохотный, наполовину надутый воздушный шарик, который прыгает по палубе, но не улетает, так как привязан к поручням. Пришлось выставлять порцию грога, как того и ожидали мои хитрющие товарищи! На самом деле радиозонд был уже высоко в небе, и, пока я настойчиво оспаривал этот факт, не желая соглашаться с тем, что он уже улетел, хитрюга Ланге сделал его крошечную копию. Акция прошла под девизом: «Поможем человеку! Но он за это должен заплатить!

Этот первый радиозонд поднялся на высоту 22 тысячи метров. Позже он взлетал даже на 28 километров. Ни разу не было, чтобы он не поднимался на высоту хотя бы 20 тысяч метров. Это были весьма неплохие результаты. Наш «радио-чудак» Ланге со своей свитой клятвенного грозился поставить три бутылки шампанского, если зонд преодолеет высотную границу в 30 километров. Однако до сих пор такого не случалось.

Недолгая послеполуденная пурга напомнила нам о предстоящих радостях Антарктики. Однако по сравнению с нашим выходом из Гамбурга все-таки существенно потеплело — температура поднялась до нуля градусов. Даже заработал водопровод, и «шеф», в надежде, что это торжественное событие будет отнесено к его заслугам, все-таки впервые за время нашего плавания появился во время еды за столом. Это событие было отмечено восторженными возгласами. Было решено устроить небольшой праздник. Может быть, где-то в морском коллективе и есть такой «шеф», которого норовят «призвать к ответу» за каждую заржавевшую дверную петлю или сломавшийся выключатель. Дай Бог ему здоровья! Однако наш говорит совсем немного, но умеет основательно защищаться. Его многолетний опыт позволил обзавестись толстенной кожей, о которую ломаются все шпильки.

Наша компания за столом в целом весьма приятная. Поскольку у нас нет даже подобия большой общей столовой, то приходится принимать пищу в пяти или шести различных кают-компаниях. Хорошего в этом, конечно же, ничего нет, так как разрушается единство коллектива, однако изменить ситуацию не представляется возможным. Таким образом, впереди на баке едят матросы, несколько поодаль — инженеры и дизелисты, в «салоне» — корабельные офицеры, руководитель экспедиции, лоцман и шесть ученых. Оба летчика едят у себя в каюте и прибывают в «салон» только к десерту. Там они сидят на небольшом диванчике вместе с капитаном Котгасом, пристроившись на подлокотниках. К сожалению, уже на второй день этот диванчик окрестили «банкой злословия». Увы, увы! Господствует непринужденный тон, а потому даже правление кают-компании иногда с ужасом одергивает себя. Его основная задача сводится к тому, чтобы наказывать за плохие штуки. Провинившийся наказывается проставлением шнапса. Мы охотно выпиваем за здоровье этого «грешника», но почти никогда зато, чтобы он улучшил свои манеры.

Если говорить о численности, то из всех подразделений самым внушительным является «Люфтганза». Ее кают-компания забита под завязку. Большинство ее членов уже знакомы друг с другом несколько лет. Это, конечно же, преимущество, однако, к сожалению, не самое большое преимущество. Оно проявляется только в критической ситуации. Однако когда наступает время, когда от них действительно что-то зависит, то тут они стоят горой друг за друга — настоящие товарищи. Мы, которые поневоле выглядим несколько сторонящимися друг друга, охотно признаем такую дружбу. В чем-то они напоминают фронтовиков, которые во время транспортировки заглянули в гости. Однако на фронте они держатся друг за друга, что, безусловно, является самым существенным.

Некоторые живут на борту под девизом: кто задает тон, тот имеет больше жизни! Однако такие становятся очень быстро предметом для остроумных выходок и в наиболее вопиющих случаях «наказываются» посещением стюарда, у которого они должны делать заказы.

У «шефа» имеются два «злобных» соседа-острослова. Он сам и его корабельная машина не раз становились мишенью для юмористических выпадов и забавных намеков. Однако он вместе с нами смеется над комизмом сложившейся ситуации, которую могут спровоцировать эти острые на язык ребята.

У нас на корабле не должно быть скучно!

Кроме этого имеются в нашем распоряжении шахматы, пинг-понг и книги. Прошу прощения! Есть еще колода карт для любителей сыграть в скат. В итоге шахматные фигуры всегда пребывают в опасности. Их приходится переставлять на другой конец стола, настолько темпераментно играют в скат. Иногда во время игры мошенничают. Один раз игрока поймали на том, что он всегда садился перед настенным зеркалом, что позволяло ему видеть карты других и подсчитывать их очки… Но наказывать за такую мелочь очень сложно.