Пламя Феникса - Бабчинская Юлия

Виктор постоянно чувствовал усталость. Демон предупреждал об этом. В Запределье время течет иначе, здесь он скорее всего и состарится прежде, чем найдет Зеркало. Каждый вздох в этом мире будто забирал частицу его жизни, вымывал душу. Вот только ему не повернуть назад. Он не мог оставить Юви столь уязвимой и потерять ее навсегда. Или уже потерял?

Он терзал себя за то, что послушал Октавиана. Разве стал бы тот действовать не в своих интересах, бескорыстно? Конечно, нет.

Виктор долго шел по каменистой дороге, змеи кишели под его ногами, но никогда не жалили – все благодаря оберегу Циары. Он прогнал коварную теневую лисицу, но та умоляла взять амулет – монету с изображением солнца.

С каждым шагом у него отрастали волосы, в них запутывались сухие колючки, принесенные подземными ветрами Имгэ. Он перестал обращать на это внимание.

Виктор даже не достиг первой стоянки – а их впереди семь, как сказал демон. Возможно, придется потратить не одну жизнь, чтобы добраться до заветного Зеркала.

«Нефритовая Дева, врата отворяющая, – слышал Виктор в голове голос своего врага. – Будь с ней осторожен, Виктор. За прекрасной и кроткой личиной скрывается чудовище».

В какой-то момент Виктор понял, что движение ему лишь кажется, на самом деле он стоит на месте.

Точнее лежит: глаза его закрыты, и в то же время взор открыт. Он видит все, что происходит вокруг. Видит клубок змей, оплетающих человека в лохмотьях. Все, что осталось от царственного костюма.

К нему подходит девушка в длинном платье, развевающемся на сухом ветру.

Ее тонкая талия изгибается подобно ветви ивы, молочная кожа мерцает зеленоватыми искрами. Нефритовая Дева сама настигла его. Она наклоняется к нему и спрашивает:

- Куда держишь путь, странник?

И Виктор пытается ей ответить, но не может. Он лишился дара речи.

И вот девушка, как и предсказывали, оборачивается монстром – огромной нефритовой змеей с жадными алыми глазами.

- Ты не уйдешь от меня, Виктор, – шипит она. – Теперь уже поздно и для тебя, и для нее. – Последние слова она произносит особенно зловеще.

И наконец Виктор открывает глаза.

Он проснулся, когда ноздри защекотало от едкого дыма. Густое черное облако сомкнулось вокруг него, не давая сдвинуться с места. Если он будет так безвольно валяться, то ничем не поможет Юви: она все дальше уйдет по пути разрушения. Себя и королевства. Он не один год пытался оградить ее от этой участи, договаривался с фениксами, а теперь вот пошел на сделку с самим демоном. Если он сейчас сдастся, Юви останется там, наверху, рядом с Октавианом. Нет, этого Виктор никак не мог допустить.

Он собрал в кулак остатки ремесиса, все стремительнее угасавшего в этом мире. Вены на запястьях вздулись, вспучились, натягиваясь, как струны, что настраивались на само мироздание.

Облако было слишком плотным, как тугой клубок, который следовало распутать или дать ему возможность лопнуть от напряжения. Стоило Виктору шевельнуть сгустившуюся вокруг него коконом темноту, и он лучше увидел структуру этой материи. Воздух, насыщенный мелкими капельками воды. Облако, которое могло обернуться настоящей бурей – Виктор намеревался обрушить ее на безжизненные земли Запределья.

Среди дыма и тумана появлялись искаженные лица: они, судя по всему, должны были внушить ему страх. Но он не боялся чудовищ. Из ладони Архитектора выстрелил золотой луч, который тотчас же раскололся и расправился металлическим веером.

Отец Виктора был одним из девяти королей Мартима и магом, повелевающим воздушным пространством. Король Руфус следил за погодными условиями в Ремесисе, призывал дождь и, наоборот, утихомиривал бури. Мальчишкой Виктор часто наблюдал за ритуалами отца – магия всегда была подобна искусству, к ней требовалось подходить с трепетом и благоговением, но и с осторожностью.

Он замирал на просторном балконе-террасе с видом на город, в его руке появлялся огромный веер, похожий на тот, что Виктор держал сейчас. И король плавно рассекал воздушные потоки, направляя их в нужное русло. Однажды, во время особо свирепой бури, отец, подхватываемый подчиняемыми ему ветрами, взлетел в самый ее центр, а веер сверкал среди туч, отражая молнии. Он был подобен божеству, спустившемуся с небес, чтобы укротить стихию.

Но сейчас Виктор не собирался успокаивать бурю. Он хотел ее разозлить.

Иногда стоит излить свой гнев, выплеснуть страх, боль, ненависть наружу.

Виктор медленно провел веером перед собой, рассеивая облако и раздувая ветер, все выше и выше поднимая темную завесу. Он сам был эпицентром этой бури и, чтобы удержаться на месте, создал металлическую ось, от которой расползлись корни, уходя в землю, цепляясь за нее. Виктор пошатнулся, но устоял. Поднялся ураган, грозивший перевернуть Запределье вверх дном и развеять по ветру всех духов, что посмели посягнуть на мир живых.

Буря, достигнув своего пика, вместе с ливнем обрушилась на Виктора. Небо и земля слились воедино, как им и было положено испокон веков. Металлический веер удлинился, раскладываясь в сияющий диск над головой Виктора. Он переждет эту бурю и встретится лицом к лицу с Хранительницей Врат.

Буря стихла так же внезапно, как и началась. Дым рассеялся, оборачиваясь серостью, и Виктор хотел уже выглянуть из-под созданного им зонта, как земля, напитанная дождем, неожиданно треснула и обвалилась под ногами, погружая его в яму.

А там его уже ждали.

Виктор приземлился на скользкое тело, покрытое плотными чешуйками, мощное, огромное, смертоносное. Два ярко-красных глаза уставились на него, совсем как в его кошмаре. Вот только сейчас перед ним было чудище, а не девушка. Гигантская змея, в объятия которой он попал, менялась на глазах, превращаясь в дракона с зеленой гривой. Под кожей перекатывались тугие мускулы, и Виктор понял, что сползает по туловищу зверя ближе к хвосту, попадая в весьма уязвимое положение. Раздумывать было некогда, нужно действовать… Дракон перевел на него круглые глаза, которые смотрели пристально и совершенно не мигали. В алом зареве, что повисло между ними, Виктор увидел пугающие картины: то, чего он больше всего боялся. Юви шла по разрушенному городу, за ней тянулся пунцовый шлейф. Ее накидка вымокла в крови. И шла она прямиком в объятия Октавиана, который лишь ехидно ухмылялся, поглядывая на Виктора, будто в самом деле ведал о его присутствии. Может, так и было предначертано, и он лишь отсрочил неизбежное?

– Нет, этого не может быть, – прошептал Виктор, тряхнув головой, сбрасывая морок. – Я не допущу.

Гнев наполнил его руки силой, а душу отчаянием. Он замахнулся, высоко поднимая металлический прут, обращая его в золотое копье, которое немедля вонзил в брюхо дракона. Раздался скрежет, что немало удивило Виктора. Он ожидал, что на его ладони брызнет холодная драконья кровь, но вместе этого копье застряло в груде камней. Зверь протяжно застонал, загремели зеленоватые камни, вываливаясь наружу, ярко-зеленые или молочные, желтоватые или глубокого оттенка, почти черные, с сеточкой полосок или без. Нефриты.

На мгновение Виктор остолбенел, вспомнив рассыпавшиеся четки. Он знал, что ничего хорошего это не предвещает.

Придя в себя, Виктор выдернул копье и вновь вонзил в чешуйчатую кожу, вскрывая ее. В кошмаре была девушка в обличье монстра – сейчас ему хотелось снять с красавицы эту змеиную шкуру: может, она и не чудовище вовсе?

Яма заполнялась нефритами разной формы и расцветки, а Виктор наконец выудил огромный пульсирующий камень, от которого шло тепло. Сердце дракона.

Камень раскололся надвое, и из него выпорхнул белый журавль, увеличиваясь в размерах. Виктор хотел ухватить его за тонкую, как ветка, ножку, но птица взмыла в серое небо. За плечами Виктора распахнулись антрацитовые крылья, и он устремился ввысь, к облакам, следом за беглянкой, уже ни капли не сомневаясь, что это и есть Нефритовая Дева, которая играет с ним.