Праздник в сказочной стране - Мишель Дуглас

— Когда закончишь, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет!

Николь растерялась:

— Да, конечно.

«Трезво, убедительно, по-деловому», — наставлял Кейд сам себя, дожидаясь ее. Он хотел, чтобы Николь насовсем осталась в «Ваминда-Доунс», и собирался аргументированно доказать ей, какая это здравая идея. Минут через десять она появилась на пороге. Он пригласил ее присесть к столу. На ее пухлые губы он не смотрел, а запах клубничного джема мысленно объявил несуществующим. Она вдруг начала совершенно по-другому одеваться — теперь одежда не скрывала ее формы, а оттенки новых блузок и платьев очень уж выгодно оттеняли ее кожу, глаза и волосы. Кейд стиснул зубы.

— Николь, не хочешь ли ты подумать о том, чтобы стать постоянной няней Эллы и Холли? — бросился он в бой. — Они тебя обожают. Когда ты приехала, я понял, что на самом деле нам нужна няня на постоянной основе. Несправедливо заставлять Хэрри тянуть на себе все.

— Ты прав, вам нужна постоянная няня. Но, Кейд, хоть я и тронута твоим предложением, вынуждена отказаться.

— Но… как же так. Ты даже не взяла тайм-аут подумать! — Он не верил своим ушам. — Я думал, тебе здесь нравится. Я думал, ты полюбила Элли и Холли…

— Да, я их полюбила! — Вспыхнув, Николь подалась вперед. — И да, мне нравится жизнь в «Ваминда-Доунс»! Но я с самого начала ясно дала понять, что это временная работа!

— Но разве нельзя передумать?

— Я школьная учительница, Кейд, и люблю свою работу. Мне она не с неба свалилась — я много трудилась и училась. Стать няней — значит пустить коту под хвост свое образование, свой опыт, свое призвание, наконец. Это понижение, понимаешь?

— Я могу платить тебе твою школьную зарплату. Даже больше.

— Да дело же не в деньгах. — Ее глаза полыхнули. — Я не могу прятаться в глуши, как будто трушу вернуться домой, как будто не в силах высоко держать голову и прямо смотреть людям в глаза.

— Это просто ложная гордость!

— Нет. — Глаза ее больше не метали молнии, она была спокойна и тверда. — Кроме того, я хочу выйти замуж и родить собственных детей. А здесь кого я встречу?

Мысль, что другой мужчина будет целовать эти губы, переполнила Кейда гневом, на который, он знал, у него не было права. «Заткнись и придумай что-нибудь достойное в ответ!» — приказал он себе.

— Выходи за меня замуж, Николь, — выдал он. — И тогда мы оба получим что хотим.

Николь отшатнулась. Он обошел вокруг стола — она вскочила, но он поймал ее за руку.

— Ну подумай же, — сказал он таким сладким голосом, что мог бы соблазнить святую.

А она уже не раз думала. Жить здесь, с ним — это было бы счастье. Но не так! Он не любит ее. Она не уверена даже, любит ли сама… Влечение — это ведь еще не любовь.

— Мои родные полюбят тебя. Мы заведем еще детей — столько, сколько ты захочешь. Нас безумно тянет друг к другу — так что процесс создания этих детей будет необыкновенно приятным! — Он приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза, пальцы его ласкали ее кожу. — Я буду тебе верен. Я все сделаю, чтобы ты была счастлива.

Николь видела, что он не лгал ни единым словом. Но…

— Ты же не любишь меня.

— Ты мне безумно нравишься. Нам нравится быть вместе. Я тебя хочу. А ты любишь моих дочерей. Ну чего еще можно желать?

— Любви.

Кейд нахмурился.

— В прошлый раз ты заявила, что разочаровалась в таких делах, и отныне будешь руководствоваться здравым смыслом. Я предлагаю тебе как раз то, чего ты хотела.

Язык без костей! Это же надо было такого наговорить! Николь тяжело вздохнула. Не важно, что этот парень с глазами полными злости и боли, мог бы унести ее на седьмое небо. Больше она не совершит ошибки.

— Я была не права. Во мне говорили обида и разочарование. Выходить замуж без любви, по расчету, пусть даже и не материальному? Это гораздо хуже, чем поступок Дианы и Брэда! Я не такая стерва.

Его глаза сузились.

— Любовь переоценивают, знаешь ли. Неизвестно, есть ли она вообще!

— Но я не согласна на меньшее. — Николь высвободила свою руку. — Мне нужны и любовь, и дружба. Ты заставил меня снова поверить в дружбу. И солгал. Потому что заботишься лишь о благе своих дочерей, а меня готов принести в жертву на этот алтарь, разве не так?

— Я…

— Но вот только зря ты думаешь, что семья без любви — благо для Эллы и Холли. — Ей было так больно, что она едва переводила дух. — В мире полным-полно нянь, которые смогут найти подход к твоим дочерям не хуже меня, и тебе даже не придется жертвовать собой и жениться на них.

Кейд так сильно сжал челюсти, что вокруг рта побелела кожа.

— Я не считаю, что женитьба на тебе — это жертва, — выпалил он.

— Не созрел ты для новой женитьбы, Кейд. Пытаешься доказать мне, что готов снова рискнуть и поставить себя и детей под угрозу еще одного развода? Почему ты вообще думаешь, что я бы никогда от тебя не ушла?

Он отпрянул.

— Ты бы не смогла!

Николь обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.

— Давай рассмотрим другой сценарий, Кейд. Вот я соглашаюсь выйти за тебя. Прослышав об этом, Фрэн тут же мчится обратно и умоляет тебя дать ей второй шанс. Что делаешь ты? Не забывай, ведь она — родная мама Эллы и Холли!

Его лицо исказилось, руки сжались, все тело было напряжено.

— Николь! Этого никогда не произойдет!

— Это не ответ, Кейд! — На нее навалилась невыносимая усталость. Руки и ноги дрожали, как после тяжелой нагрузки. Она вся была в холодном поту. — Пока ты не найдешь правильный ответ — ты не готов жениться. — Она увидела, что он в отчаянии, и ей пришлось скрепить свое сердце, чтобы не натворить чего-то, о чем она потом сильно пожалела бы. — Замуж за тебя — нет, для меня это не то. Я заслуживаю лучшего.

Бледность проступила сквозь его загар.

«Анн-Николь, ты феерическая дура!»

Она повернулась и вышла. А он не остановил.

Оставшиеся дни прошли как в аду. Кейд с ней вообще не разговаривал. А она каждый день оплакивала предстоящее расставание — с «Ваминда-Доунс», с Джеком и Скарлетт, с Хэрри, с Эллой и Холли. И с Кейдом. Эти люди стали частью ее жизни, мысль об отъезде надрывала ей душу.

Но день отъезда неминуемо настал, и, как только «сессна» оторвалась от земли, Николь разразилась бурными рыданиями.

— Ох, простите, — пробормотала она пилоту Джерри, тому самому, который два месяца назад доставил ее сюда. — Просто я уже начала по ним тосковать.

Тот кивнул:

— Да, эти малышки западают в душу.

Малышки-то малышки, но… перед нею стояло лицо Кейда. Расстояние между ними стремительно увеличивалось, и ей казалось, что ее сердце рвется у нее из груди. Она не ожидала, что будет так больно.