Становление (СИ) - Старый Денис

С каждым словом младший Куракин всё больше повышал тон, пока его не одёрнул старший брат. Степан Борисович мне непрозрачно намекнул на происхождение. Обидно, запишем с блокнотик и как-нибудь, да ответим в будущем. Но сегодня я промолчу, так выгоднее, так нужно.

И вообще, что-то завёлся Степан. Ах да!.. Все получают пряники, даже я имение отхватил, деньги, некоторое признание и даже вызов к императору. А вот его обошли стороной. Зря бесится, будут братья наверху, подтянут и его. Так в клане заведено, а Куракины такой клан стараются создать. И я, по всему выходит, уже креатура куракинского клана.

Между тем, пусть и в грубой манере, и с перегибами, но Степан Борисович на самом деле выразил общее мнение. Довольства на лицах трёх братьев я не видел. Пусть они и без меня собирались сегодня встретиться на обеде, но по факту-то я их попросил на разговор. Так что мне предстоит, возможно, ещё выслушать недовольство. Впрочем, я уже в состоянии сменить покровителей. И будь реальные оскорбления, так и вызвать на дуэль смогу. Глупость сделаю, но вызов брошу.

— Первое, господин Сперанский, вы сей же час расскажите всё, что было в кабинете государя. По Петербургу уже расползлись слухи о трёх фаворитах, до того никому не знакомых. Это Пален, хотя его-то немного, но знают, Аракчеев, ну и вы, господин Сперанский. Подобное несколько и неплохо, так как досужие разговоры сместились с нас с Алексеем на вас, — сказал Александр Борисович Куракин.

По своему обыкновению, при братьях Алексей Борисович молчал. Но тут мне он постольку-поскольку. Самым платежеспособным был, как это ни странно, младший брат, Степан. Пусть у старшего и были сейчас деньги, но, как оказалось, он преизрядно пускал пыль в глаза в своём имении Надеждино. Потрачена уйма денег. Сейчас у Александра средства есть, но он не слишком богатый человек, не такой, каким желает казаться. Правда, император его обласкал на большие суммы и ресурсы, даровал рыбные промыслы на нижней Волге.

— Вот, впрочем, и всё, — закончил я своё повествование «Про то, как Сперанский к императору хаживал».

Рассказал всё, даже свои мысли, размышления и выводы про то, как встречали Суворова, и что я увидел на столе императора подписанный указ о назначении Александра Васильевича командующим русской армией, которая отравляется на Кавказ.

Александр Борисович смотрел на своих братьев и ждал от них слов. Но Куракины, как я понял, решили обсуждать полученную информацию без меня. Так что, после непродолжительной паузы, я решил продолжить разговор.

— Господа, я предлагаю вам заработать много денег, — начал я с, казалось, беспроигрышного заявления.

Но, нет, не прошло. Вновь какие-то странные слова про то, что им не престало, что порядочный человек коммерцией заниматься не станет. Братья, видимо, подумали, что я предлагаю самим торговать или скупать подешевле и продавать подороже. Как по мне, если такой вид деятельности приносит большие деньги и не вредит сильно государству, то отчего же его не использовать, тем более, что я даже не слышал, чтобы где-то в обществе отвергали подобное.

— Братья, дайте же Михаилу Михайловичу сказать, — подал, наконец, голос и средний братец, Алексей Борисович.

— Смею представить вам, господа, некоторые проекты, которые могут принести деньги, при этом никакого урона чести быть не может. Тем более, что нужно привлекать иных людей, а не самим заниматься уложением кумпанств. У меня много дел, согласно воле государя, так что и мне не пристало быть головой над такими проектами. Между тем, я вложусь несколько средствами, но и за идею и работу по составлению уложения по проектам жду двадцать долей от дохода, — сказал я под скептические ухмылки.

Ещё немного, ещё чуть-чуть и пошлю нахрен братиков, и пойду искать иных инвесторов. Уверен, что почти каждый второй купец заинтересуется тем, что я скажу, да и среди дворян можно найти желающих.

— Вот мой первый проект, — взяв себя в руки, я достал из портфеля, только две недели как пошитого по моему заказу, первую папку бумаг.

Хотел начать я не с «военторга», а с того, чтобы купить лес. Именно так, нужен белорусский, брянский и частью малоросский лес.

Вот в чём тут дело: лес сильно нужен в Новороссии. Идёт строительство русских причерноморских городов. Ещё раньше, когда генерал-губернатором Новороссии был Григорий Потёмкин, города, тот же Хаджибей, начали отстраиваться, но это было скорее восстановление. Тогда внимание было приковано к флоту, потому немало сил и ресурсов оказалось брошено на строительство Севастополя и верфи в Николаеве.

Сейчас же, в уже как полгода не Хаджибей, а Одессу, градоначальником назначен Хосе де Рибас. Ему выделены немалые средства на строительство всей торговой инфраструктуры, как и порта, ну, и, соответственно, иных сооружений. После некоторого торможения строительства, сейчас и Николаев, как и Херсон, строятся большими темпами.

— На бумаге расчёты: сколько обходится одна доска в Николаеве и сколько такая же в Киеве. К северу от Киева, смею утверждать, что доска ещё дешевле, потому как у Киева уже не такие густые леса и скоро они переходят в лесостепь и степь. Посему, одна доска в Киеве, допускаю для удобства счёта, имеет стоимость в одну копейку, а в Херсоне уже от двенадцати до семнадцати копеек, — прервал я свою долгую речь и стал ждать реакции.

— И что никто не сразумел сие начинание? — проявил скепсис Степан Борисович.

Однако, слова его прозвучали не с издёвкой, а с интересом. Действительно, а почему об этом не додумались? Додумались, конечно, и даже сейчас кое-какой лес сплавляют и зарабатывают на этом большие деньги. Но вот в чём проблема — земля и много леса находится в личном пользовании у вельмож, это что касается Верхнего Поднепровья. Екатерина раздала своим приближённым большие земли, но они, эти территории с людьми, или вообще страдают отсутствием интереса со стороны екатерининских фаворитов, или же те самые екатерининские любимцы занимаются иным, но не зарабатыванием денег.

— Скажу на примере графа Николая Петровича Румянцева или болящего его батюшки, графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского. Так, Пётр Александрович нынче находится в имении под Полтавой и вовсе ничем не озадачен. А вот в его землях, это с Гомелем, Добрушем, иными городками и деревнями по реке Сож и несколько по Днепру, ничего не делается. Сын, граф Николай Петрович, нынче в Кёльне. Вместе с тем, удобнее всего было бы сплавлять дерево или везти на баржах готовые доски именно оттуда, с Речицы, Гомеля, Могилёва. Леса там богатые, — сказал я и выдохнул.

— Мда, — задумчиво сказал Александр Борисович. — И когда вы, Михаил Михайлович, всё это прознали, да ещё и высчитали?

— Смею надеяться, что выучился быстро работать, — отвечал я. — Что скажете, господа?

Господа сильно задумались. На самом деле люди, которые привыкли получать деньги с того, что они просто живут, а за них кто-то работает, далеко не всегда готовы хоть что-то менять. Зачем? Император дал денег из казны, покрыл все долги. А в отношении Александра Борисовича, так вообще всё замечательно. Он мало того, что получил от Павла Петровича дом, денег, так ещё и земли у Астрахани, как и рыболовный промысел там. Так что большая часть икры — это нынче его, Александра Куракина. И что он собирается со всем этим делать? Да ничего, лишь получать свои доходы. А какие они на самом деле, сколько денег уходит в «тень»? Знать не обязательно. Ну, и получит он деньги, так закажет ещё штук сто скульптурных композиций в Надеждино. А мог бы коров купить, да сливочным маслом заняться.

Так и тут, начинать большое дело не хотят, потому как нет желания себя нагружать дополнительной работой, даже если её будут выполнять иные люди.

— Допускаю такие возможности. А каковы условия, и кто сие наладит? — задал резонный вопрос Степан Борисович.

— Условия таковы: мои с того пятнадцать долей, это за сам проект и всё уложение [документооборот]. Иное ваше, по тому, сколь кто вложится средствами, — сказал я и особого спесписа не услышал.